Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

Я сидела, глядя на спящего Савелия, и понимала, сама теперь не сомкну глаз до утра. У меня и раньше так бывало, когда просыпалась посреди ночи и страдала от бессонницы. Да еще и этот сон. Что хотел сказать мне Виталий? Он выглядел таким напряженным… Словно предупреждал меня о чем-то.

Тишина и безделье начинали угнетать. Рождались непонятные страхи, голову будоражили мысли и воспоминания. Почему-то вспомнился день, когда я первый раз отправилась на работу, на самый низший уровень — крутить коктейльные палочки. Почему надсмотрщица Ивана тогда так агрессивно отнеслась ко мне? Что я ей сделала плохого? Или лишь потому, что я была чужая?.. В чем вообще заключается жизнь таких существ, как она? Или они даже в столь униженном положении находят силы быть счастливыми?

Как там Светлана? Смогла ли она вырваться из круга этих опустившихся женщин и поступить к кому-нибудь в ублажительницы? Кажется, именно об этом она и мечтала. Наверное, я никогда не получу ответы на свои вопросы, да и не нужно. Мне бы со своей жизнью разобраться, да сделать хоть что-то хорошее людям, что были ко мне так добры. Очень надеялась, что Агата с Анной помирились, хоть это слово и не очень подходило к характеру их конфликта.

Я даже обрадовалась, когда захотела по нужде. Хоть повод появился покинуть свою половину комнаты. Правда, на улицу выходить было страшновато — снова разбушевалась пурга, ветер завывал и гнал снег по лесу почти горизонтально. Помнится, мне казалось, что ветра в их лесу не бывает. Да уж, и тут я ошибалась.

В половине Агаты царила темнота. Окон тут не было, лишь входная дверь. Я постояла, прислушиваясь к тишине. Очень боялась что-нибудь задеть и разбудить мать с дочерью. Чуть не закричала от испуга, когда громко и отчетливо прозвучал голос Анны:

— Мама, я вернулась.

Слезы навернулись на глаза, когда поняла, что разговаривает Анна во сне. И слова ее отражают действительность, которую она только что пережила. Спасибо тебе, Господи! — возвела я глаза к потолку. Или кто тут есть?.. Спасибо, что позволили им примириться!

У меня получилось выскользнуть из дома, не произведя ни единого звука. А вот метель оглушила уже на крыльце. Закрутила и ослепила на мгновение. Иначе я бы раньше заметила темнеющую горку на пеньке возле самого дома. В первый момент до такой степени испугалась, что почувствовала, как сердце подскочило куда-то к горлу и забилось сильно-сильно. Там же застрял крик. И лишь потом я догадалась приглядеться. Горка была ни кем иным, как Агатой, закутанной в шаль и ссутулившейся больше обычного.

Что еще произошло?! Что погнало эту бедную женщину ночью, в такую пургу на улицу?

— Агата, — подошла я к ней и тронула за плечо. — Что с тобой?

Слава богу, живая, не окоченела окончательно. Это я поняла по тому, как та затрясла головой и громко шмыгнула носом. Плачет она что ли?

— Да что стряслось?! — я еще сильнее потеребила ее за плечо, пока не добилась желаемого. Агата посмотрела на меня, и, хоть кругом царила темень, я разглядела слезы у нее на щеках. — С Анной не получилось?..

Тут она заплакала так горько, уткнувшись головой в колени, что мне стало совсем дурно. Только сильное горе может заставить человека так убиваться.

— Вставай, — потянула я ее с пенька, чувствуя, как босые ноги замерзают в валенках. — Пойдем в сарай.

Агата слишком покорно, я бы даже сказала, безвольно подчинилась и дала увести себя. В сарае было ненамного теплее, но хотя бы не дул ветер и не залеплял лицо снег.

— А теперь рассказывай, — велела я, усаживая Агату на сваленные в кучу поленья дров и сама опускаясь рядом.

— Что ж… — утерла она слезы и посмотрела на меня. — Видно я еще недостаточно наказана за грехи тяжкие, раз духи послали мне дочь перед тем, как забрать ее…

— Что-что?..

Анну собираются забрать духи? Интересно, зачем? Я чувствовала, что не догоняю чего-то, туплю, но никак не могла прочистить мысли.

— Агата, объясни толком…

— Анна больна, — судорожно вздохнула она. — Смертельно больна. Через некоторое время духи призовут ее к себе.

Анна больна?! А я-то думала… Эту ее прозрачную бледность и слабость списывала на отсутствие свежего воздуха. А тут…

— Но есть же пещеры! — ухватилась я за мысль. — Духи помогут излечить и ее.

— Нет, деточка, — снова всхлипнула Агата. — От ее болезни нет лекарства.

— Но как же так? Ведь меня же ты вылечила.

Я была полностью обездвижена, никаких надежд не осталось, а сейчас здоровее здоровой.

— Твоя болезнь была телесная, а у нее умирает душа.

Ну здрасти-мордасти. Разговор пошел о высоких материях.

— Что значит, душа? — возразила я. — В вашем мире разве не лечат душевные болезни?

— Недуг недугу рознь. У Анны уже начался необратимый процесс. Ведь духи помогают только в том случае, если собственных резервов хватает. А у нее они иссякли.

Я отказывалась верить и не знала, что еще можно сказать, какие аргументы привести. Страшно становилось, что Агата, такая оптимистичная обычно, сейчас сдалась окончательно.

— Вернемся в дом? — предложила я, когда заметила, что Агата трясется рядом. Да и сама я замерзла изрядно.

Через несколько минут мы вернулись в тепло. Только я хотела нырнуть за занавеску, чтобы прижаться к горячему телу Савелия и подумать обо всем, как следует, как услышала голос Анны:

— Фаина, подойди, пожалуйста.

Я отчетливо поняла, что даже говорит она с трудом. Так вот почему Савелий был так расстроен! Он сразу все понял.

Я присела рядом с ней на кровать, и моя рука тут же оказалась в ее горячих ладошках. Агата суетилась возле очага, стараясь отвлечься от горя или не подать виду, что плакала. Лишь Савелий продолжал громко сопеть за занавеской.

— Матушка рассказала тебе, — это было скорее утверждение, чем вопрос. — Хочу поблагодарить тебя.

— За что? — я с трудом боролась со слезами. Слабость Анны странным образом передавалась мне. Я физически ощущала, как ей плохо.

— За то, что попросила Савелия привести меня сюда. Этого единственного мне не хватало для полного счастья, — прошептала она, и я заметила, как замерла Агата, ловя каждое ее слово.

— Счастья?!

О каком счастье она говорит? Неужели она так хочет умереть?

— Послушайте… Мама, — позвала она, — присядь рядом…

Агата тут же оказалась рядом с нами, и одна рука Анны переместилась в ее сторону.

— Я счастлива, правда. Сейчас абсолютно. Так случилось, что мне не позволили соединиться с нареченным при жизни. Но он ждет меня там, и я дни считаю…

Но ведь она говорит… про Виталю! Я сразу же вспомнила, какое счастливое у него было лицо, когда он во сне рассказывал мне об Анне. Боже мой! Возможно ли это? Познакомиться во сне (ведь при жизни они так и не встретились), полюбить друг друга и ждать возможности воссоединиться. И не важно, где это произойдет, главное, что они будут вместе. У меня глаза защипало от слез, на этот раз умиления. Я поняла, что Анна, действительно, счастлива и именно это пытается донести до нас.