Надежда Волгина - Заземелье [СИ]

— Даже если захочу, не смогу этого сделать, — перевернул он меня на спину и накрыл своим телом.

Как-то так получилось, что продолжить разговор мы смогли только через час, после того как удовлетворили новую волну взаимной страсти.

— Так и о чем ты хотела поговорить?

Он дурачился, а мне было не до шуток. Разговор предстоял серьезный.

— Можешь сделать кое-что для меня? — подумав несколько минут, как начать, решилась я.

— Ты говоришь загадками. Что именно? — Савелий посерьезнел, и мне стало еще страшнее.

А была-не была, решилась я и выпалила:

— Приведи Анну. Пора помирить мать с дочерью.

И тишина… Повисла она ни на минуту или на две. Воцарилась она надолго. Все это время Савелий хмурился и сосредоточенно рассматривал потолок. Нужно отдать ему должное — ожидаемой взбучки не последовало. Я опасалась, что первое, что услышу, так это то что лезу не в свое дело.

— Это будет не так-то просто сделать, — наконец-то заговорил он.

Я не перебивала, ждала продолжения, объяснений.

— Анна росла без матери, — развивал Савелий мысль. — С рождения, понимаешь? Кроме того, она не станет слушать меня… Да и согласится ли Агата?..

Об этом я как-то не подумала. Само собой подразумевалось, что мать захочет увидеть дочь. Но если поразмыслить, насколько сознательно она от нее отказалась, то, возможно, я и ошибаюсь. Но нет. Я же отчетливо слышала тоску в голосе Агаты. И пусть она никогда и никому не признается, но любит свою дочь уже потому, что родила ее. Может, не с самого рождения, но полюбила потом, в этом я уверена.

— Давай, просто попробуем, — предложила я.

— А зачем? — задал Савелий вполне правомерный вопрос.

Еще бы у меня был на него ответ. Только чувствовала я, как это неправильно, когда два настолько родных друг другу человека не видятся десятилетиями.

В общем, я выбила из Савелия обещание, что сходит он к Анне и поговорит о матери. От ее решения все и будет зависеть.

Агата настояла на двух сеансах терапии в пещере. Как я ни сопротивлялась, Савелий дотащил меня туда все так же на руках. Пришлось мне окунаться в ледяную грязь и вариться в кипятке. Агата стояла на своем, уверяя, что только это и близость духов помогут мне окончательно встать на ноги.

Все это время Савелий был рядом, не отходил от меня ни на шаг. Правда однажды, когда собирался умыкнуть меня в свою избушку, сильно поругался с Агатой. Мать кричала на него, что своей похотью он сведет меня в могилу. Я сгорала от стыда за занавеской, но в их спор не вмешивалась. Ну разве могла я признаться, что часы близости с ним казались мне самыми прекрасными, наполненными абсолютным счастьем? Сын тогда уступил матери, правда дулся на нее и на меня заодно. А вечером повел меня на прогулку и чуть не зацеловал до смерти, вкладывая в поцелуи всю свою страсть.

Если честно, я его не узнавала, но любила все сильнее. А больше всего мне нравилось каждый раз, когда встречаю его взгляд, читать в нем неприкрытую страсть. Как бы мне хотелось назвать это любовью, но я не решалась. Все-таки, любовь это нечто более глубокое и вечное. Но я надеялась, а куда мне было деваться.

Как-то раз Савелий ушел и отсутствовал до самого вечера. И если раньше я не задумывалась, то сейчас, сидя в одиночестве, мысли мои утекли в направлении колонии. Интересно, что он сказал им, где пропадает? Наверное, у них тоже есть что-то типа отпусков. Возможно, для всех он сейчас находится в отпуске. Не хотелось думать, что там уже знают о его отношении ко мне. Хотя, почему-то именно сейчас вспыхнули сомнения. Червячок заполз в душу и начал грызть ее. Что если все это сплошное притворство с его стороны? Вдруг, в нем живет артист, и он только разыгрывает чувства и заботу. А сам только и ждет подходящего момента, когда можно будет вернуть меня в колонию и отдать на суд совету. От этой мысли мне поплохело настолько, что встречала Савелия я с температурой и лежа в постели.

— И как это называется? — подлетел он к моей постели и схватил за руку. — Простудил я тебя, да?

— Все хорошо, не волнуйся, — через силу улыбнулась я, хоть голова и раскалывалась от боли. — Просто недомогание.

Он наклонился и припал к моим губам, невзирая на слабые протесты. А если это и правда простуда, ведь заражу же его!

— Меня зараза не возьмет, — рассмеялся он, когда я высказала опасения. — Зараза к заразе не пристает, — совсем как в моем мире, пошутил он.

Сейчас глядя на него, я подумала, что зря только накручиваю себя. Ну не может человек так притворяться. Испуг Савелия был неподдельным.

Шум за занавеской привлек мое внимание.

— У нас гости? Кто-то пришел с тобой? — удивилась я и перешла на шепот. Сразу же стало страшно. Ведь кроме Савелия и его матери, друзей у меня тут больше не было.

— Я привел Анну, — ответил он и отвернулся.

— Боже мой. Ты сделал это? — сжала я в приступе благодарности его руку.

Но почему он так на меня смотрит? И отчего столько печали в его глазах?

— Вовремя ты это предложила, — и голос его звучит пугающе грустно.

— Что случилось? — испугалась я, на этот раз не за себя.

— Давай потом… Пусть поговорят, не будем им мешать.

Да что же там произошло? Я терялась в догадках. Да и Савелий вел себя странно. Он прислонился лбом к моему плечу и замер надолго, словно молил кого-то о чем-то. Я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть момент наивысшей духовной близости. Сейчас я чувствовала, что мною дорожат и боятся потерять. И это было чертовски приятно.

С возвращением Савелия мне заметно полегчало. Значит, я все-таки разболелась из-за него. Совсем нервы ни к черту стали. Если и дальше так пойдет, то рискую превратиться в неврастеничку.

Савелий уходить не собирался. Напротив, забрался ко мне под одеяло, прижался всем телом и угрюмо сопел. Его настроение передалось и мне, говорить ни о чем не хотелось. Постепенно мы уснули под тихую беседу матери с дочерью. Слов мы не разбирали, и фон нам послужил колыбельной.

Мне опять снился Виталий, как это случалось нередко. Только на этот раз сон носил сумбурный характер. Брата я видела неясно и совершенно не понимала, что за знаки он мне делает. Как не разбирала и слов. Он кричал, судя по мимике, но слова тонули в чем-то вязком и довольно плотном. Это слабо прозрачная субстанция нас и разделяла.

Совершенно измученная сном я пробудилась среди ночи. Савелий крепко спал, удобно устроившись на моем плече. От долгого неподвижного лежания у меня затекла половина тела. Аккуратно, чтобы не разбудить любимого, я высвободила руку и встала. Прислушалась. Во второй половине дома царила тишина. Значит, Агата с Анной наговорились и легли спать. Как прошла их встреча? Простила ли дочь мать? Никаких предположений на этот счет я даже строить не могла. Зная уравновешенный характер Анны, догадывалась, что скандалить она не станет в любом случае. Как же мне хотелось, чтобы они подружились, и семья воссоединилась. Правда, оставался еще Филипп, который по словам Агаты вычеркнул мать из жизни, но о нем я сейчас думать не хотела.