Надежда Волгина - Милорд [СИ]

Я в страхе взглянула на герцога и поразилась, с каким равнодушным спокойствием тот рассматривает лицо страдальца. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он лишь сжал мою руку, делая знак успокоиться и ничего не бояться. Но разве я могла?! Ведь я уже догадалась, кто сотворил такое с Великим Роландом, и даже думать боялась, какая кара его ожидает.

— Твоих рук дело? — спросил у Роджера Мэдлок, приближаясь вплотную.

— Сними заклятье, — тут же прохрипел Роланд, и я поняла, что сознание у него ясное, в отличие от тела.

Герцог выпустил мою руку и бесцеремонно отодвинул в сторону Мэдлока. А потом приблизился к кровати больного и беззастенчиво окинул его взглядом.

— Плохо тебе? — спокойно спросил он, обращаясь к Роланду. — А будет еще хуже. И спасительная смерть придет не раньше, чем ты расплатишься за все свои грехи.

Я перестала дышать, видя, как напрягся от слов герцога Мэдлок, как принялся клубиться у его ног туман, тонкой струйкой поднимаясь вверх и скапливаясь меж ладоней, формируя шар с горящим внутри него огнем. Это был смертоносный шар, я знала точно. И никакая магия не способна была защитить от него.

Я лихорадочно соображала, что можно сделать, чтобы отвлечь Мэдлока. Но метнуть шар в герцога ему не позволил Роланд, остановив единственным взглядом.

— Что ты хочешь? — с трудом проговорил великий маг, глядя на своего мучителя.

— Клятву, подписанную твоей кровью, что больше никогда ни ты, ни твои прихлебатели не приблизятся к моей семье, — отчетливо проговорил герцог. — Так же, ты сегодня же отпустишь Серину и освободишь нас.

— Девочка принадлежит мне, — прохрипел Роланд, мученически закатывая глаза. По всей видимости, сейчас он испытал приступ резкой и сильнейшей боли. И что-то мне подсказывало, что не без участия герцога. На какой-то миг мне даже стало жалко страдальца, но лишь пока он не произнес: — Ты убил мою дочь, а теперь то же грозит ее дочери.

Я смотрела, как герцог меняется в лице и понимала, сколь сильные эмоции его сейчас обуревают. Ну зачем Роланд затронул тему смерти его дочери, с которой Роджер до сих пор не может смириться. Возможно, он все еще винит в смерти жены малышку Серину. И если так, то жизнь ее может висеть на волоске. Читал эмоции герцога и Роланд. Кажется, он даже на время забыл про боль, всматриваясь в его лицо с напряжением, ожидая нужной ему реакции. Но ее не последовало. Герцог сумел взять себя в руки, разве что выглядеть стал немного бледнее, чем до этого.

— Ты слышал меня, Роланд. Выполнишь мои требования, будешь жить дальше. Нет — смерть твоя будет мучительная.

— Я могу приказать убить вас всех, — прорычал главарь Ордена.

— Можешь, — пожал плечами герцог. — Тогда мне точно будет плевать на твою участь и участь Ордена.

Дальше произошло непредвиденное. Подобного поворота не ожидали ни я, ни герцог. Собственно, я не думала вообще ни о чем, похожим на это представление. И когда по молчаливому приказу Роланда Мэдлок схватил меня сзади, и к шее моей прижалось что-то острое, жалящее кожу, Роджера я готова была испепелить взглядом, даже несмотря на страх, что испытала мгновенно.

— Если я прикажу убить ее прямо сейчас, у тебя на глазах? — прошипел Роланд, без сил откидываясь на подушку. Сталь ужалила меня сильнее, и по шее потекло что-то теплое. С ужасом поняла, что это моя кровь.

Я во все глаза смотрела на Роджера, который удостоил меня разве что беглым взглядом, в котором плескалась так хорошо знакомая, но напрочь позабытая мною холодность. Уже очень давно он так на меня не смотрел.

— Ты шантажируешь меня жизнью гувернантки? — презрительно рассмеялся герцог. — Можешь убить ее, мне все равно. А вот Серина тебе этого никогда не простит. К сожалению, моя дочь привязалась к этой девушке, — кивнул он на меня.

Почему-то в этот момент, отрекаясь от всего, внушая себе мысль, что все происходит не со мной, я рассматривала целителей в белых одеждах. Сейчас они мне казались неподвижными статуями и тоже как будто не отсюда. Все этого просто не могло происходить! Если герцог блефовал, то делал это так натурально. Я поверила ему, как и Роланд тоже. Это я прочитала в его взгляде, устремленном на меня. Маг словно решал для себя, насколько ко мне привязана малышка Серина, и чем это может грозить ему в последствии.

По очередному его молчаливому приказу Мэдлок отпустил меня. Я прижала пальцы к шее, в том месте, где находилась рана. Она все еще кровила, правда совсем чуть-чуть. Маг в черном отлично знал свое дело. От пережитого стресса на меня навалилась странная апатия. Что происходило дальше, наблюдала через силу, мечтая оказаться подальше отсюда. Как можно дальше! Чтобы забыть все и больше никогда никого не видеть из присутствующих в этой комнате.

Откуда-то появился лист, отдаленно напоминающий пергамент. А может это и был он. Мэдлок на нем что-то долго писал под диктовку герцога. Сам он потом внимательно вчитывался и делал это почти так же долго. Потом один из целителей провел ножом по руке Роланда, выпуская кровь, которая показалась мне черной. Кровь собрали в небольшую баночку и дрожащей рукой больной маг обмакнул туда перо. Когда он размашисто подписал договор, тот вспыхнул прямо в руках Роджера, оставляя после себя густое и едкое облако.

А потом нас вели по коридорам замка. Кажется, герцог что-то говорил мне, но слова его не достигали моего слуха, словно я внезапно оглохла. К слову, я не слышала ничего, кроме звука собственных шагов, что отдавались набатом в раскалывающейся голове.

Улица встретила темнотой и морозом. Я дернулась, когда Роджер обнял меня, окутывая теплом. Хотела оттолкнуть его, но не смогла Пережитое сыграло со мной злую шутку. Темнота прокралась внутрь, лишая меня сознания.

Я лежала с открытыми глазами и старалась не шевелиться, чтобы не разбудить Серину. Девочка устроилась у меня в ногах — свернулась калачиком и мирно посапывала. Ночь мы провели в той самой гостинице, из которой отправились в долину Ордена. Только вот обратного пути я не запомнила, но судя по ощущениям, сюда меня доставил Кристофер. Хотя, возможно тоска в душе являлась следствием вчерашних событий.

Я все отлично помнила, как Мэдлок приставил к моему горлу нож, с каким равнодушием на все это взирал герцог. Сейчас мне все это уже не казалось таким ужасным, но я никогда не забуду того чувства, что поселилось во мне на короткий промежуток времени. Вера! Вера, что Роджеру действительно все равно, что станет со мной. И страх, что рука Мэдлока может дрогнуть, и жизнь моя внезапно оборвется.

Конечно, герцог блефовал. И нужно поглупеть окончательно, чтобы думать иначе. Но так ли он был далек от истины? Что для титулованной особы жизнь ничтожной гувернантки, практически содержанки, с той лишь разницей, что свои деньги я отрабатывала честно и достойно? Ничего, пустой звук. Как и я для него никто. Сейчас я могу рассуждать об этом спокойно. Вчера же осознание оглушило меня, практически уничтожило. Я даже не придала значения тому, что помимо Роланда герцог милостиво позволил жить дальше и злодейке Клариссе, что Мэдлоку он протянул два пузырька с противоядием. И где-то неподалеку та тоже готовилась испустить последний дух в страшных мучениях. И ее судьба меня мало волновала, потому что я не простила ее и никогда не прощу. Но узнать о благородстве Роджера была рада. Раз он пощадил даже Клариссу, то уж точно не желал моей смерти.