Надежда Волгина - Заиндевевший

Через какое-то время, что Лея тщетно пыталась согреться, кутаясь в одеяло, дверь со скрипом распахнулась, и в сарай вошел мужчина. От резкого звука пробудилась Вива и сонно таращилась на пришельца.

— Фрост? — вдруг воскликнула она, вскакивая, не обращая внимания на холод. Да и в отличие от Леи, на ней было надето теплое шерстяное платье.

— Ты знаешь его? — удивилась Лея.

— Вива? — одновременно с ней произнес мужчина. — Так ты?..

— Служанка госпожи Леи, — кивнула она, все еще не понимая, при чем тут ее недавний симпатичный знакомый, подарок которого и сейчас был при ней. — А почему мы здесь? — догадалась она спросить.

— Не волнуйся, малышка, тебе ничего не угрожает. Уж об этом я позабочусь, — поспешно заговорил Фрост, замечая, что Вива готова разразиться слезами.

— А госпоже?

Фрост перевел взгляд на Лею, и та подметила, как в глазах его промелькнула жалость.

— А ей предстоит путешествие.

— Какое путешествие? Куда? Ей нельзя никуда ехать, она же только вчера соединилась священным браком с господином Кнудом, — затараторила Вива, подбегая к Фросту и заглядывая тому в глаза.

Видя явное замешательство последнего, Лея решила вмешаться:

— Вива, успокойся, надеюсь, сейчас мы все узнаем.

— Я не понимаю, почему нас выкрали ночью и держат на холоде, — попятилась Вива от Фроста, глядя на него уже с подозрением. — Кто ты? Бандит? И что ты собираешься с нами делать?

— Ничего, — совсем растерялся он. — Тебя никто не тронет, не беспокойся. И я распоряжусь, чтобы тебя проводили отсюда в тепло. А госпожа твоя должна последовать за мной, — перевел он взгляд на Лею.

Та встала, кутаясь в одеяло. Ей было так холодно, колотил болезненный озноб и пить хотелось еще больше, чем по нужде. Но она старалась стоять прямо, подозревая, что дальше будет только хуже и готовясь стойко переносить все несчастья. Жалость в глазах Фроста уже даже не намекала на это, а откровенно кричала.

— Можно мне сказать пару слов служанке наедине? — спросила она, указывая на плачущую Виву.

— Только быстро. Жду вас за дверью.

С этими словами Фрост вышел из сарая и прикрыл за собой дверь.

— Кажется, ты ему нравишься, — грустно улыбнулась Лея, приседая рядом с Вивой. — Не плачь, этим ты мне вряд ли поможешь. Не знаю, зачем я им понадобилась и куда меня собираются везти, но я рада, что ты будешь в безопасности.

— Но, госпожа… — пуще прежнего разрыдалась Вива, хватаясь за нее руками. — Я не хочу, чтобы вас увозили!

— Ничего не поделаешь, Вива, сила на их стороне. Вряд ли Фрост даже тебя послушает. Думаю, тебе не разрешат вернуться домой. Но что-то мне подсказывает, что найдешь ты тут свое счастье, — ласково улыбнулась Лея, стараясь не показывать, как тоскливо у нее на душе. — Постарайся воспользоваться этой возможностью. И прощай.

Она отцепила от себя руки Вивы и направилась к двери, не глядя больше на служанку и запрещая себе слышать ее рыдания.

Фрост ждал ее на улице, и первым делом Лея попросила проводить ее в уборную. После посещения ею покосившегося и дурно пахнущего деревянного строения, они какое-то время шли по лесу, петляя между деревьями. Босые ноги Леи совершенно окоченели. Она даже не замечала, как наступает на острые обледенелые сучья, как спотыкается о выступающие из земли и покрытые инеем корни деревьев. Только чудо спасало ее от падения и скорейшее желание оказаться в тепле. Фрост время от времени с опаской поглядывал на нее, но не говорил ни слова, лишь ускорял шаг.

Наконец, они остановились у довольно симпатичного деревянного домика с резной крышей и таким же крыльцом. Все это Лея заметила краем глаза, потому что к тому времени уже совершенно не чувствовала ног. Фрост завел ее в просторную комнату и велел ждать. Сам поднялся на второй этаж по винтовой лестнице.

Приятное тепло, струившееся от пылающего в камине огня, постепенно проникало внутрь, возвращая тело Леи к жизни. Вместе с теплом вернулась и боль — ноги кололо так, что стоять она больше не могла и опустилась прямо на пол, возле камина. Заметила, как из ран на ногах сочится кровь и спрятала их под одеяло, пытаясь сдержать слезы, что упорно подступали к глазам. Кто бы тут ее не ждал, слез ее он не увидит!

Через какое-то время на лестнице послышались шаги, и Лея первый раз встретилась глазами со своим врагом. В том, что это враг, она ни секунды не сомневалась. А кто еще мог смотреть на нее с такой ненавистью. Перед ней предстал зверь в человеческом обличье, и Лея отчетливо поняла, что ничего хорошего от него ждать не может.

— Оставь нас, — велел зверь Фросту, останавливаясь в нескольких шагах от Леи и глядя на нее сверху вниз. Она содрогнулась от его голоса и только плотнее закуталась в одеяло.

Фрост безропотно подчинился, и какое-то время ничего не происходило. Зверь молчал, а Лея боялась даже дышать, стараясь не показывать, до какой степени ей страшно. А страшно ей было так, что не справь она нужду, осрамилась бы прямо тут. Никогда раньше не испытывала такого животного ужаса, какой внушал ей этот мужчина.

— Встань, — велел он, и Лея поняла, что повторять дважды он не станет, что ей же лучше подчиниться.

Она поднялась, с трудом удерживаясь на израненных ногах и радуясь, что их закрывает одеяло. Взгляд ее упирался в пол, смотреть в лицо зверю она боялась.

Он подошел ближе и жестко ухватил ее за подбородок, поднимая лицо вверх. Только не плакать, только не плакать, — мысленно твердила она, заглядывая в промораживающие насквозь глаза.

— Что это? — коснулся он ее опухшей губы, не убирая пальцы с подбородка и продолжая рассматривать ее лицо.

От страха Лея потеряла дар речи, только и могла, что таращиться на него, словно находилась под гипнозом.

— Сколько тебе лет? — снова спросил он, не повышая голоса. Что было бы, закричи он на нее, Лея боялась даже представить.

— Семнадцать, — титаническим усилием выдавила она из себя.

— Такая юная… — пробормотал он, выпуская ее подбородок и отходя в сторону.

Голова Леи тут же снова упала на грудь, и она с ужасом заметила лужу крови, что вытекала из-под одеяла. Ничего не успела предпринять, как зверь тоже заметил кровь. Он подскочил к ней и одним движением сдернул одеяло. Какое-то время рассматривал ее окровавленные ноги, а потом подхватил ее на руки и отнес в кресло. При этом он не произнес ни слова. Все так же молча скрылся из комнаты, но уже через минуту вернулся с тряпками и какой-то бутылкой.

Он присел перед ней на корточки, обхватил одну ступню огромной ладонью и облил содержимым бутылки. Ногу прожгла такая боль, что Лея невольно вскрикнула.

— Привыкай к боли, — равнодушно произнес он, обматывая ее ступню тряпкой и проделывая то же самое со второй.