Надежда Волгина - Любовь в наказание

— Мам, мы готовим стратегический запас?

— Называй как хочешь, а я обязана продумать все до мельчайших подробностей и снабдить тебя всем необходимым.

Она громко закашлялась от густого синего дыма, что повалил из одной кастрюльки, как только она туда добавила щепотку какого-то порошка.

— Намоли кофейных зерен, измельчи сушеный имбирь, перетри в порошок листья мяты…

Несмотря на продолжающий сотрясать ее надсадный кашель, мать отдавала команды с такой быстротой, что сонная я едва успевала ориентироваться в кухне, находя нужные ингредиенты.

Управились мы только к одиннадцати часам. Походный рюкзачок с огромным количеством кармашков, которые сейчас все были заполнены пузырьками разных калибров с краткими инструкциями на этикетках, примостился в углу дивана.

— Иди в сарай, — поступила новая команда от матери. Она уже сворачивала палас в зале. Я же по-прежнему молча подчинялась, проникнувшись, наконец-то, серьезностью происходящего. — В сундуке одежда твоей бабушки, та что выбросить рука не поднялась. Выбери, что наденешь, и пару комплектов возьми про запас. Пригодится…

Показалось мне, или она всхлипнула? За все утро мама если и взглянула на меня, то пару раз и те мельком. Собирала меня словно на войну и сама, кажется, не верила, что вернусь домой цела и невредима. Полдень уж близился, а я себя чувствовала все более неуютно.

Про сундук в сарае я отлично знала, но никогда раньше в него не заглядывала. Сколько же тут всего! Я доставала сорочки, блузки, юбки, сарафаны… Все было чистенькое, но такое старомодное. Одежда времен бабушкиной молодости. И что из этого тряпья выбрать? Размер вроде мой, но как можно в таком вот ходить?

Я присела на край сундука и задумалась, что делала крайне редко, особенно когда дело касалось вопроса, что надеть. Обычно я хватала из шкафа первое, что попадалось под руку, и натягивала на себя. Благо вещи мои были примерно в одной цветовой гамме — яркие и местами блестящие, и фасоны все как один экстравагантные и вызывающие. А тут… Начало прошлого века, дикие нравы, забитые людишки. Деревня! Несмотря на то, что жили мы с мамой в частном секторе, себя я считала до мозга костей городской и очень даже современной. Но сейчас нужно мыслить глобально и отстраненно. Чем серее и неприметнее будет на мне одежда, тем больше шансов привлечь к себе как можно меньше внимания.

Измучившись вконец, выбор остановила на вышитой блузке с длинным рукавом, просторной мешковатой юбке в пол, широком кожаном поясе, под который я спрятала позорную резинку. А вот обувь пришлось оставить свою — бутсы на толстой подошве. Да и вряд ли кто-то их заметит, такая длинная была юбка. Отправить меня мать собиралась в лето, но даже в это теплое время года выдаются ненастные дни, и поэтому я прихватила из сундука еще и теплую шаль с длинной вытянувшейся вязаной кофтой. Пригодится и места не пролежит.

Выходила из сарая с дурацким ощущением, что участвую в каком-то маскараде. Ноги непривычно путались в юбке, но хорошо хоть по земле она не волочилась. Вряд ли там, куда меня забросит, будут асфальтированные дороги.

Мать встречала меня на крыльце, куда вынесла два стула.

— Садись, — велела она, указывая на один.

Солнце заливало крылечко, и я с удовольствием подставило ему лицо, купаясь в теплых лучах. Немного обидно стало, что мама даже не обратила внимания на то, как сильно изменилась ее дочь. Я ведь старалась, выбирала самую красивую и практичную одежду, а она… Хотя, понять ее можно, не каждый день провожает единственную дочь на войну.

— Слушай меня внимательно, — проговорила мама, опускаясь на соседний стул и пронзительно глядя мне в глаза. — Не знаю, как долго ты там пробудешь, но вернуться сможешь только когда искупишь свою вину.

— А как я об этом узнаю? — спохватилась я. Наказание считала до такой степени дебильным, что даже с какой стороны подходить к нему не знала. Не то, чтобы сомневалась в положительном исходе. Ни капельки. Уж влюбить-то в себя я запросто кого-нибудь смогу. С ответным чувством, конечно, придется туже, но я же постараюсь как следует. Надо будет, внушу себе любовь и дело с концом. Но как узнать, что ведьмам обо всем станет известно?

— Как только ты искупишь свою вину, клеймо с твоего лба исчезнет. В этот же день. Запомни! Обязательно в этот же день, до захода солнца ты должна отыскать поляну, окруженную дубами. Лучше позаботься об этом заранее. Вот тебе прах святого, — сунула она мне в руки небольшой мешочек, — при помощи которого я тебя отправлю в прошлое. Он же поможет тебе вернуться обратно. Ритуальный круг я подготовила. Внимательно рассмотри его и запомни все символы. Слова заклинания я положила к праху, но лучше выучи их наизусть. И старайся выполнить все в точности, как я сейчас, иначе сгинешь в прошлом навечно. А теперь вставай! Давай сюда одежду и жди меня здесь. В дом ни ногой! — велела напоследок она и скрылась за дверью.

Я понимала все меньше, но, помня наставления, старалась запомнить все в точности. Через пару минут мама вернулась с рюкзаком. Надела мне его за спину и спросила:

— Готова?

Я лишь кивнула и крепко прижала ее к себе. Именно в эту минуту я осознала всю серьезность происходящего.

— Береги себя ради меня, — пробормотала мать и развернула меня к двери. — Начинаем.

От самого порога вела дорожка из серого порошка. Я догадалась, что это и есть пепел святого. Ума не прилагала, где мама взяла столько, но вопросов задавать не стала. Понадеялась лишь, что и на обратный ритуал мне хватит. А иначе где мне искать, а потом еще и сжигать там святого?

— Шаг первый — прикасаюсь, шаг второй — погружаюсь, шаг третий — утопаю…

На каждый шаг мама говорила заклинание. Мысли мои барахтались в каком-то тумане, и происходящее казалось все более нереальным. Запомнить что-то сейчас я была просто не в состоянии. И чем ближе к залу с ритуальным кругом, тем сильнее раздваивалось мое сознание.

Как оказалась в центре круга, даже не поняла. Вспомнила, что нужно запомнить символы, нарисованные вдоль окружности и разбивающие ее на четыре ровные части. Солнце, рождающийся месяц, такой же знак, как у меня на лбу и паук. Я даже вгляделась повнимательнее. Ну точно, паук! Ну ладно, это я кажется запомнила.

— Время растворяется, тело истончается! — гремел голос матери, а у ног моих уже клубился голубоватый туман. — Годы мелькают, вдаль убегают. — Туман все поднимался, но я его не чувствовала. — Столетия нет, есть новый рассвет…

Не первый раз я слышала, как мать произносит заклинание, и по интонации понимала, что совсем скоро она скажет последнее слово, и я исчезну в тумане. И надо же было случиться, что именно в этот момент я увидела Лиду с глуповатой улыбкой на губах. Она прямиком шла по дорожке из пепла и специально старалась делать это тихо, чтоб мы ее не заметили. Круга достигла одновременно с тем, как мать закончила читать заклинание. А дальше все закружилось, замелькало. Я слышала, как подруга тоненько пискнула, а в следующий момент мы с ней оказались на обочине грунтовой дороги и у кромки густого леса. Стояло раннее утро. Солнце только показалось из-за горизонта, но уже согревало своими скользящими лучами, заставляя щуриться в их ярком свете.