Надежда Волгина - Любовь в наказание

— То-о-м, а что… происходит? — срывающимся голосом спросила Лида. — Мы вообще где?

Она озиралась по сторонам, не забывая с опаской поглядывать и на меня, а я боролась с радостью, что оказалась тут не одна. Нет, конечно же, ничего плохого подруге я не желала, но как же приятно было хоть с кем-то разделить груз ответственности и видеть рядом с собой родное лицо.

— Ты только не переживай. Я все расскажу, но сначала тебе нужно переодеться, пока нас никто не увидел.

Я потащила ее в лес, но углубляться не стала. Уже через пару метров деревья скрыли нас от глаз посторонних, только при очень сильном желании нас можно было бы рассмотреть с дороги. Да и пустовала она в это время.

Ростом мы с Лидой были одинакового. Разве что в кости она была пошире меня. Но бабкина просторная одежда и ей подошла. Блузка и сарафан сидели на подруге так, словно тут и были. А ее русые волосы, сплетенные в нетугую косу, отлично дополняли образ русской красавицы. В отличие от меня… Свою гриву мне пришлось спрятать под платок. А вот с глазами ума не прилагала, что делать. Оставалось надеяться, что только за их цвет меня не сожгут на костре.

По мере переодевания Лиды, я вкратце рассказывала ей свою историю. Не видела смысла что-то скрывать, но и в подробности посвящать ее не хотелось. Ограничилась проклятьем и наказанием. Да и было мне о чем подумать, кроме этого. На дрожащие губы подруги и наполненные слезами глаза старалась не обращать внимания. В конце концов, сама виновата, что сунулась к нам в дом в самый неподходящий момент. Сейчас уже точно ничего не исправишь.

— А ты… ведьма? — с ужасом взирала на меня Лида, когда я закончила рассказ.

— Ага, самая что ни наесть настоящая, — постаралась рассмеяться я, но получилось плохо. Если уж на то пошло, то и мне было не до смеха.

— Мамочки, — пискнула Лида. — А я догадывалась…

— Вот и ладно. Пошли, — потянула я ее из лесу, как только сложила вещи в рюкзак.

— А где мы? — спохватилась Лида. — И как сюда попали?

— В прошлом. Переместились сюда при помощи колдовства. Не спрашивай больше пока ни о чем, ладно? Мне надо подумать.

Мы снова оказались на обочине дороги, и я задумалась, в какой стороне деревня, где мне нужно искать Антипа. В обозримом пространстве никакого жилья не было видно. Только я решила, что пойдем наугад, как на дороге показалась телега, запряженная одной лошадью. Она медленно приближаясь к нам, пыля так, что я стала опасаться, как бы в этой пыли она не проехала мимо. Потому и выскочила на дорогу, недолго думая. Бородатый мужик едва успел натянуть вожжи, а иначе нашла бы я свою смерть под копытами и колесами.

— Ты что ж творишь, дуреха! Жить надоело?!

— Не подскажете, в какой стороне деревня и далеко ли до нее? — взяла я быка за рога, не обращая внимания на злой вид мужика.

— Есть деревня, Матвеевка, туда и путь держу, — успокоился немного мужик и заговорил уже почти нормально. — Туда вам что ли?

Я деловито кивнула, уверенная, что именно эта деревня нам и нужна. А иначе оказались бы возле другой дороги, и чуть не наехал бы на меня другой мужик.

— Ну, забирайтесь в телегу. Версты четыре еще ехать, пешком далековато.

— Спасибо! — улыбнулась я мужику и кивнула Лиде: — Пошли.

Та поплелась за мной, все еще продолжая не понимать происходящего. Ее даже почти свершившийся наезд на меня не напугал. Она вообще сейчас выглядела какой-то блаженной. Мужик даже с опаской покосился на нее, но ничего не сказал, пока я помогала забираться ей в телегу и залезала сама. Ничего, как только найдем жилье, станет легче. Глядишь, и Лида оклемается.

— А вы сами местный? — спросила я у мужика, как только телега тронулась.

— А то как же! Тутошний. В город на ярмарку ездил.

— А в этой вашей… Матвеевке есть где остановиться на время?

— А вы разве ж не к родне пожаловали? — покосился на нас мужик и взгляд его мне не понравился.

— Не к родне, — аккуратно ответила я и добавила: — По делу мы к вам.

Поймав вопросительный взгляд Лиды, сделала ей страшные глаза, чтоб сидела и помалкивала, пока я парламентерствую. А то еще ляпнет что.

— За постой платить надобно. Есть чем? — задал мужик наводящий вопрос.

Сама бы я об этом не подумала ни в жизнь. Спасибо маме, к перемещению в прошлое подошла со всем серьезием. Весь лом золота и серебра, что был у нас дома, она переплавила на одинаковые бусинки. Что-то типа денежных знаков сделала. Конечно, добра этого было немного, но на какое-то время должно было хватить. А там, глядишь, как-нибудь отработаем. Правда я понятия не имела как.

— Ну есть, — прищурилась я. Мужик этот нравился мне все меньше. Мог бы и не выставлять так жадность то напоказ.

— Ну раз не с пустыми руками к нам пожаловали, то привечу вас у себя. Места всем хватит, — расплылся он в довольной улыбке.

И что-то от его улыбки стало мне как-то тошно. Тут же решила, что с жильем определимся по прибытии.

Лида опять впала в прострацию и всю дорогу до деревни блуждала бессмысленным взглядом по проплывающим мимо пейзажам. Оставалось надеяться, что она не впадет в какую-нибудь горячку от перенесенного стресса. Только этого мне и не хватало для пущего счастья.

— Ну вот мы и дома почитай.

Лошадь с трудом втащила телегу на пригорок, с которого и открывался вид на деревню. Ничего так, живописная, утопает в зелени. Но так, должно быть, только летом. Вряд ли зимой на нее так же приятно смотреть. И по размерам приличная. Почему-то я представляла себе деревеньки этого времени совсем другими — серыми, неприглядными, не больше тридцати домов. А тут домики яркие, да разноцветные, глаз радуют.

Хотя глаз радовали явно не все домики, как убедилась я почти сразу же. Первый, с которым мы поравнялись, был больше похож на лачугу. Если бы не женщина в неряшливой юбке и драной рубахе, что накладывала что-то в ведро с телеги без колес, которая стояла рядом с домом, я бы решила, что тут никто не живет. Да и как можно жить в четырех каменных стенах, обмазанных чем-то вроде глины и накрытых сверху, кажется, простыми неструганными досками, на которые кое-как навалена то ли картофельная, то ли свекольная ботва (в огородных делах была не сильна, но это первое, что пришло в голову). Дом казался таким маленьким, что и на сарай-то не смахивал. Никакого забора или двора возле него не было и в помине. От вида жилища и женщины непроизвольно накатила тоска.

— Здесь кто-то живет? — вырвалось у меня.

— Это? — кивнул мужик на женщину. — Клавдия, вдова с малой дочкой на руках. Погорельцы они, пришли к нам из соседней деревни. Муж, поговаривают, помер уже второй год как. Сын ейный вроде как в солдаты подался. Ну а она… побирается она с нищеты. Хозяйства-то нет никакого…