Марина Дечко - Ворожея

Что оставалось девке? Она уселась на невысокую скамью, что покоилась у другой стены, положив голову на плечо Свята:

- Ты знал, что Нег...

- Нет, - Охотник казался растерянным. Тревожным. А еще в нем явно ощущалось недовольство. Она и понимала его, только вот...

- Война за стенами этой избы, - напомнила ему Заринка, - и нам не выжить, даже если бы ушли. Быть может, уж и изб родных не осталось. Помнишь горелое воеводство? То-то и оно. Бывает, что целыми селами... а там степняк. И коли правда все про Чародейку...

- Я разделил с тобою выбор, Заринка. Корить не стану. Да только если сила моя понадобится, чтоб прибить этого... - он кивнул в сторону Гая, - то не дрогну. Не верю ему! Не могу после того, что увидел. Ты же... не виню, не указываю ничем. Помогу, если надобно. Только верить не проси!

И девка соглашалась. А ведь прав он. Нельзя верить всему, что говорят другие. Вот Свят - свой. Нежег - тоже...

Пространство рядом с Гаем снова схлопнулось, и в горницу влетел ошалелый малец. Весь в снегу, перепуганный. С глазами дикими, что у лошади загнанной:

- Поспел!

Нег по-дитячьи радовался, крутя перед глазами Ворожебника клубок черных нитей, что так и пытались вырваться из рук. И к Святу с Заринкой подпрыгивал:

- Там война. Со степняками. И воин раненый, что пытался меня схватить... свой, Свят, понимаешь? Он же за тулуп! С яростью! Говорит, чародей я... стало быть, расправу чинить вздумал. Если бы не Гай...

Он никак не мог угомониться. Пылал весь. И даже Заринка, лишенная дара своего, видала: то правда все. Значит, помочь снаружи они не смогут - на то не хватит сил. Лишь так. Это ж ежели свой против своего же пошел... дурно! Значит, Ворожебник не соврал.

- Готовься! - Приказал ему рыжий. - Тебе еще поспеть...

Он оборвал фразу на полуслове, словно бы окликнул его кто. Прислушался. И, значится, долетали до него голоса тайные, о которых ни девке самой, ни Святу не известно было. А вот и Нег насторожился. Собрался весь разом. И глаз снова дикий...

- Чего? Чего слышишь?

Но Ворожебник не отвечал. Сказал лишь мальцу:

- Торопиться надобно!

- Нет! - Девка встала с лавки резко, смахнув юбкой горстку пыли, что покоилась в углу: - Нужно за остальными. Потому как если правда то, что Чародейка это все... силы ей понадобятся. Опоздаем. Да и твои уж на исходе!

Она снова подскочила к рыжему:

- Ты должен вывести из подземелья Крайю и остальных. Кого найдешь...

Гай не спорил. С девками спорить всегда дорого обходится. А эта еще и правду говорит. Стало быть, придется подчиниться...

Пространство стонало. Его и так рвали не единожды. Лишь за последний час...

- Чародейка тоже ходит... дорогами запретными. Может статься...

Свят ничего не понял, но по тому, как напряглась Зарина, понял: гостей нежданных стоит ждать. И тогда уж он:

- Бери у меня силы, если сможешь, - Он и сам не верил в то, что произнес. А только вот нынче отчего-то все равно стало. Ему бы о Заринке позаботиться да о Неге. Впрочем, за мальцом и Зарка доглядит.

- У тебя нельзя, - отмахнулся Гай. Но глянул на Свята с одобрением, уважительно. - Нет их. Не те...

И он снова погрузился в мысли, пытаясь пробиться сквозь камень и время само:

- Трое, - откликнулся он. - Старуха и еще два. Девка и хлопец. Все в разных клетках. Боюсь, не выйдет....

- Давай!

Он и сам знал, что нужен каждый. Для фермуара. Вот только как?

Первым потянулся к Крайе. И ведь силы искристой в ней было немного. И остальная - темная, неживая. Ворожебник припоминал их встречу, что сталась в голиковой избе Светломеста. А ведь и этой силы ее, угольного колеру, хватило бы на многое. Нет, было что-то в бабе старой, что говорило: нужна она.

Рыжий уткнулся в каменную стену, что кругом палат высоких. Камень красный прочен. Только защита, что уже поддалась, помнит Гая. Откликается, растворяясь. Ведет того...

Воздух в горнице темной впустил другой, слежавшийся. Спертый. А старуха откликнулась:

- Кто здесь?

Ишь ты, чует ворожбу! А ведь он еще не позвал.

Заринка бросилась к рваной дыре, что дрожала у самих ног рыжего и громко позвала:

- Сюда, бабушка! Скорее!

Ворожебник не мешал. Да и станет ли старая знахарка откликаться на зов его? А голосу Зары вторил уж другой, детский:

- Скорее, Крайя! Скорее! На голос иди!

Гай едва поспевал следить за пространством. А старуха оказалась скора. Проворна. И, удивительно, сил на ее перемещение ушло в разы меньше, чем на Зарину со Святом. Старая шельма! Видно, знает многим больше молодняка!

Крайя ввалилась в горницу с разбегу. И тут же замерла, глядя что на Заринку, что на других. А как почуяла Ворожебника, ощерилась. Зашипела подобно гадюке, и тогда Гай понял, что впустил в избу родную:

- Ночница...

- Не тебе, скоту, судить! - Огрызнулась Крайя.

- Я не сужу, - устало откликнулся тот. - Мне бы мощи, чтоб других двоих забрать...

Он не стал больше говорить со старухой, понимая, что та все равно не станет слушать его. Позволил Заринке. А уж она и просилась, и молилась, да только все одно - старая шельма не откликалась на зов:

- Не учит тебя, дитя, жизнь ничему! - Она ругала девку на чем свет стоит, а сама упрямо воротила нос от рыжего. Гневалась. Да только часу становилось все меньше, и тогда...

- Решайся, - сказал Гай, - если скажешь, отпущу. Раскрою дверь и через полог защитный проведу. Тебя... и их вот. На все четыре стороны!

Он указал рукою на Заринку со Святом, на Нежега.

- Не стану удерживать. Да только если согласны, торопиться нужно. Чародейка сильна. И сила ее темная с каждым часом растет.

- Тебе почто... - Огрызнулась Крайя.

- А по то! - Гай выпрямился, едва держась на ногах. И тяжко ему то было, - Заринка это видела, - а вот держать удар умел. Стало быть, жизнь не простую прожил, - Разве не почуяла?

Крайя отвела взгляд. Как же не почуять ночнице...

В те моменты, что она спешила от одной дыре к другой, видала. Все видала. Тени. Серые и черные, аспидные, - кто какой смертью помер. Да только все одно... неживые. И, стало быть, уйти не могут. Руки тянут к душе живой, а вот пока за порогом - день, не смогут. Это ж если в сумерках... Только ведь раньше такого не бывало, чтоб тати по земле людской гуляли. Тогда отчего?

- Заперто все, - откликнулся Гай. - Небесные Чертоги. И Лес Симаргла. Душам неупокоенным деваться некуда. Они и бродят...

- Татями, - вскликнула Заринка. И, испугавшись, прижалась к Святу: - Это ж если до ночи, то ничего. Только потом...

- Верно мыслишь, - рыжий не стал лгать, - и, стало быть, у нас от силы часов пять. Может, шесть. После же...

- Что? - Свят вот тоже встал с лавки. Он всегда думал, что байки про татей - всего лишь домыслы молодых баб, которым лишь бы мальцов своих попугать. Они ж и напридумывают. А вот охотнику статному слушать их ни к чему. Оттого и оставлял те байки мамке с Нежегом: тот охочим был да запретного...