Сара Шмитт - Эта прекрасная смерть (ЛП)

— Он разве не едет со своими родителями? — уточняет мама, оглядываясь через плечо. — Ты уверена, что он сможет вести?

— Не думаю, что он захочет вернуться сюда за машиной, — предполагаю я, не желая давать ей повод ответить «нет». — И он в состоянии вести. Если что, я помогу ему сосредоточиться.

— Конечно, можешь. Увидимся там, — подаёт голос папа.

— Спасибо, — произношу с улыбкой и бегу к машине Дэниела, пока мама не успела наложить вето на его разрешение.

— Готов? — осведомляюсь через окно. Пытаюсь говорить бодро, но попытка с треском проваливается.

Он кивает и оседает в кресле, одним быстрым движением заводя зажигание. Я молчу, пытаясь предотвратить очередную лавину слёз, которая грозит обрушиться. С возобновившейся решимостью пройти через этот день я щёлкаю магнитным пурпурным флажком, который сотрудники похоронного бюро установили на крыше автомобиля, чтобы обозначить нас как часть похоронного кортежа, и забираюсь внутрь. Процессия направляется в Индианаполис, где у семьи Мадлен есть место на кладбище. Интересно, они купили его до или после того, как их дочь заболела? Полагаю, теперь это не имеет значения.

Поездка занимает целую вечность, и мы оба молчим. Когда мы останавливаемся у свежевыкопанной могилы, Дэниел раскрывает дверь и выходит, не говоря ни слова.

Повернув зеркало, убираю осыпавшуюся тушь с щёк. Могли бы и сказать, что моё лицо хуже некуда.

Я медленно протягиваю руку и хватаю дверную ручку. Глубоко вдохнув, делаю шаг в солнечный осенний день, и запах листьев и свежескошенной травы наполняет лёгкие.

Нежное прикосновение к плечу возвещает о прибытии моих родителей. Подавляю желание отстраниться от них. Вместо этого обнимаю маму за талию и делаю к ней шаг. По правде говоря, я опираюсь на неё, чтобы не рухнуть на землю.

Она ведёт меня к холму коричневой земли рядом с фальшивым травяным покрытием. Кого они пытаются этим обмануть? Все мы знаем, что под травой земля, которая примет останки ангела. Тяжесть горя невыносима, и я спотыкаюсь. Папа поддерживает меня за локоть и подводит к месту в заднем ряду. В попытке меня защитить он и мама садятся по обе стороны от меня, и каждый держит мою руку.

Тёплый ветерок треплет мне волосы, мягко их приподнимая. Смотрю на раскинувшиеся передо мной надгробные камни, и всё, о чём я могу думать — это сбежать отсюда. Но я не бегу. Наконец, бормотание священника прекращается, и люди вокруг меня начинают двигаться. Каждый берёт жёлтую ромашку и кидает на гроб. Когда они опустили его в землю? Как я это пропустила? О Боже, я не могу этого сделать. Не могу быть частью этого. Это не может быть реальностью. Но, разумеется, я могу, и это реально.

Послушно стою в очереди, пока не наступает мой черёд. Пока мой цветок опускается словно в замедленной съёмке, я замечаю лепесток красной розы, проглядывающий из моря жёлтого. На мгновение я задумываюсь, принёс его Дэниел или кто-то ещё.

И затем грудь сжимается, и я чувствую, что вот-вот взорвусь. Нахожу Дэниела и хватаю его руку, заставляя посмотреть на меня.

— Пошли отсюда, — хриплю я.

Он кивает как человек, пробудившийся от глубоко сна. Следующее, что я помню — мы направляемся к его машине и запрыгиваем в неё. Поднимаю глаза и вижу удивлённые лица. Всех, кроме родителей Мадлен. Они смотрят с завистью. Бьюсь об заклад, они с готовностью поменялись бы с нами местами.

— Куда поедем? — осведомляется Дэниел, заводя мотор и направляясь к оживлённой дороге за воротами кладбища.

Качаю головой.

— Понятия не имею. Просто езжай.

Он сворачивает к центру Индианаполиса.

— Как думаешь, что бы она сделала?

Обращаю внимание, что он не произносит её имени. Понимаю. Ещё слишком рано. Слишком больно. Рана слишком свежа.

— Что-то милое, — отвечаю, заполняя пустоту тишины.

Он фыркает.

— Сделать из лимонов лимонад.

Такой была Мадлен. Она всегда думала о других и о том, как сделать их жизнь лучше.

— Может, нам устроить обед для медсестёр в её отделении? — предлагаю я.

Дэниел качает головой.

— Её родители уже устраивали его вчера. Кроме того, не думаю, что для поддержания морального духа будет хорошо, если мы заявимся с красными глазами и грустными лицами.

Он прав.

— И всё же мы должны что-то сделать. Как насчёт кофе и снеков для случайного отделения в другой больнице? Мадлен всегда говорила, что медсёстрам в детской больнице везёт, так как многие приносят угощения. Что, если мы пойдём в другое место?

Дэниел задумчиво кивает.

— Думаю, ей бы понравилось.

Теперь мы на задании. Вместо того, чтобы пытаться пережить этот день, мы достигнем цели. Разумеется, это всего лишь кофе и булочки, но в такие дни как этот приходится довольствоваться тем, что имеешь.

— Куда отправимся?

— Впереди кофейня. Может, они позвонят в отделение больницы и получат заказ для всех медсестёр. Тогда мы заберём еду и поедем. Ой, подожди, — прерывается он, его лицо тускнеет. — Нам нужны деньги.

— Не переживай, — успокаиваю я, похлопывая по сумочке. — У меня с собой кредитка. Практически уверена, что смогу убедить маму и папу заплатить за всё без проблем.

— Точно? — уточняет он, вспоминая те неприятности, когда я пользовалась кредиткой без разрешения.

Пожимаю плечами.

— Я всегда смогу сослаться на невменяемость. В конце концов, у меня есть козырь в виде «моя лучшая подруга только что умерла».

Он молчит.

— Слишком рано? — спрашиваю.

Он смотрит прямо перед собой, ничего не говоря.

— Ну тогда, — произношу, пытаясь вернуть нас к прежнему разговору, — в кофейню.

Когда приезжаем, то оказываемся единственными посетителями.

— Доброе утро, — здоровается бариста из-за стойки. Её каштановые волосы с розовой прядью на одной стороне стрижки боб качаются при каждом движении.

— Привет, — отвечаю.

— Милое платье. Смелый выбор для этого времени года.

Мгновенно скрещиваю руки на груди, и по коже пробегают мурашки.

— Спасибо. Хм, мы хотели спросить, сможете ли вы помочь нам кое с чем.

— Конечно, — соглашается она, вопросительно глядя на меня.

Смотрю на Дэниела, и он кивает, чтобы я продолжала.

— Мы хотим доставить напитки медперсоналу одной больницы, но не знаем, что именно они предпочитают.

— Так, — произносит она, ожидая, что я скажу дальше.

— Не могли бы вы позвонить и спросить, смогут ли они сами составить заказ?

Она оглядывается на администратора, которая внимательно слушает. Получив одобрение, бариста поворачивается к нам.

— Без проблем. Какое отделение?

— Мы не знаем.

— Ну тогда, какая больница?

Мы с Дэниелом просто смотрим друг на друга. Пожалуй, нам следовало потратить чуточку больше времени на составление плана.