Келли Мур - Невиданное

Вся история с Джексоном сделала меня раздражительной. Итак, — спросила я, передавая корзинку с теплыми булочками своему отцу, — когда вы собирались мне сказать?

— Сказать что, милая? — спросил он, передавая корзинку обратно.

— Сказать мне, что вся эта история с выставкой о Доме Эмбер, это вообще-то грандиозное событие. Сказать мне, что Хэтэуэй собирается выставить на выборы свою кандидатуру на вашем мероприятии. Вы считаете что я не умею хранить секреты? Почему все считают, что я не умею хранить тайны?

— А может быть, — сказала мама, — мы просто боялись, что ты начнешь говорить об этом перед младшим братом, который уж точно не сможет удержать настолько большой секрет.

Сэм обхватил голову руками.

— Только не нужно очередного секрета, о котором я должен молчать.

— А может быть, — ответила я, — если бы вы сказали мне персонально, что вы и должны были сделать, я бы знала, что не должна выбалтывать этого. Я больше не ребенок. Я не должна слышать подобные вещи о своей собственной семье от посторонних.

— Мы делаем то, что… — начала было мама, но папа слегка поднял руку, и она замолчала на середине предложения. Папа едва ли когда-нибудь обращал внимание на все тонкости отношений родители-дети, так что я предположила, что мама удивлена так же, как и я. Он на минуту задумался над тем, что собирался сказать.

— У нас с твоей мамой были веские причины для переезда в Асторию, когда я окончил Хопкинс. — Он посмотрел на меня. — Ты должна была в скором времени появиться на свет. Мы хотели, чтобы ты выросла в месте, где предполагается, что женщины… — он поискал слово, — полностью участвуют в своем самоопределении. В месте, где, кстати говоря, только что избрали женщину-президента, когда мы переехали туда. Но я хочу, чтобы ты знала, детка, что часть меня стыдится за то, что я решил уехать. — Он посмотрел на меня. Мне стало больно.

— Я рада, что выросла в Астории.

— Мы не должны были так сбегать, — сказал он. — Мы должны были остаться здесь и бороться за то, чтобы положение вещей улучшилось. Это то, что должны делать хорошие люди. Даже если это тяжело. Даже если у них есть дети. Может быть именно из-за этого. Чтобы таким была возможность на своем примере научить их, как нужно поступать правильно.

— Может быть, сейчас все было бы лучше, если бы мы не уехали. Возможно то, чего мы пытаемся достичь сейчас, в последнюю минуту, было бы более вероятным. — Он посмотрел на маму, она немного грустно улыбнулась.

— Сенатор Хэтэуэй пытается делать что-то совершенно необходимое, — сказала мама. — Он пытается ускорить перемены на Юге, чтобы мы могли объединить Америки. Юг это ключевое место, потому что у нас общий язык и обычаи с Новой Англией и с западом, но мы также являемся мостом к Луизиане и Мексике, а через них и ко всей Южной Америке.

— Мы вернулись, чтобы постараться ему помочь, — сказал мой папа.

Мой учитель по истории говорил что-то об этом — движение за Унификацию Америк. Что мы можем стать такой же мировой силой как Рейх или Империя. Меня слегка пугало осознание того, что мой сосед и мои родители работают вместе, чтобы сделать это реальным.

— Помнишь, когда Хэтэуэи пришли на похороны бабушки? — спросил папа. Я помнила их, стоящих в стороне, потому что они немного опоздали — все такие красивые, торжественные, в соответствующих черных одеждах. Еще одна сюрреалистическая деталь того странного и беспокойного дня. — Они не остались надолго, но Роберт подошел поговорить с нами. Он попросил нас вернуться в АКШ. Мы обсудили это с Мэгги.

— Я велела им возвращаться. В любом случае, дом принадлежит твоей маме.

Мама с нежностью посмотрела на Мэгги.

— Он достаточно большой для нас обеих.

— И вот поэтому мы приехали, — закончил папа.

— Почему сенатор Хэтэуэй хочет, чтобы вы ему помогали?

— Он думает, что мы можем быть полезными для движения. Не только потому, что наша семья и Дом Эмбер известны в регионе — Роберт также знает, что у меня есть связи с советниками президента в Астории. — Кажется, у меня отвисла челюсть. Папа слабо улыбнулся. — Я помогал главному хирургу устанавливать новые руководящие принципы для хирургических операций и наблюдал за некоторыми вещами в Департаменте Контроля Заболеваний. — Он пожал плечами.

Я понятия не имела, что мой папа делал что-нибудь для правительства. То есть, я знала, что он спасал жизни — он же врач. Но политические связи? Это был один из тех моментов, когда мне пришлось признать, насколько далеки от меня мои родители. Интересные люди. Люди, которые были бы интересными, даже если бы у них не хватило ума стать моими родителями. И действительно впечатляло не то, что папа был важным человеком, а то, что он не говорил об этом раньше. Он не считал, что об этом следует распространяться. Это было просто частью описания его работы.

— Хотелось бы мне, чтобы вы рассказали раньше, — сказала я. — Мне стало немного стыдно того, что я так отчаянно хотела уехать.

— Вероятно, нам следовало бы это сделать, — сказала мама.

Рождество определенно стало приносить больше радости, когда я не пыталась наказывать своих родителей. Мы украсили чуть меньшую елку в маленькой гостиной, которую бабушка всегда оставляла для нас, когда мы приезжали зимой навестить ее. С этим деревом тоже было связано много традиций, но часть из них принадлежала только нашей маленькой семье. Не Дому Эмбер. Это было уютным чувством.

Мама с Мэгги развесили на дереве спиральные гирлянды из стеклянных бус, пока мы с Сэмми распаковывали украшения. Это была абсолютно случайная коллекция новых и старых украшений, но все они были добрыми друзьями. Когда с гирляндами было покончено, мы впятером начали развешивать украшения на любое свободное место. Дерево стало похожим на сверкающую пену.

Я рылась в упаковочном материале на дне коробки, когда я наткнулась на маленький стеклянный грецкий орех, такой старый, что краска уже потрескалась. У меня опять появилось ощущение дежавю.

Я словно наяву увидела другую пару рук, вешающую то же самое украшение, видела, как на нем преломляется свет, когда оно кружится на ленточке. Я услышала далекие голоса, становившиеся все громче: она смеялась:

— Омела, Эдвард? Не предполагается, что она должна быть переносной, ты ведь знаешь.

— Если леди не идет к омеле, Фи, омела должна прийти к леди. Мое зрение стало расплывчатым, словно что-то пыталось пробиться ко мне в голову. И потом возле моего уха так близко, что я смутилась, послышался звук поцелуя.

Я выдохнула, когда украшение выскользнуло из моих пальцев и упало. Оно ударилось о деревянный пол и разлетелось от первого же удара.

— Ой, Сара, — грустно сказала мама, — пожалуйста, будь осторожнее, детка.