Эвелина Тень - Жена его высочества [litres]

– Мальчик? – ахнула, изумленно наблюдая, как встрепанный ареннин испуганно карабкается на подоконник и потом одним гигантским отчаянным прыжком оказывается у клетки. – Ты вернулся?

Птицефей поспешно заскочил внутрь, захлопнул дверцу и вцепился в нее верхними лапками, удерживая изо всех сил. Ну, магический засов же я сняла, а простой щеколды на клетке не было.

– Что это с ним? – озадачилась Оскалка, и в ответ на это от окна прозвучала короткая мелодичная трель.

– О! – воскликнула я, боясь пошевелиться, чтобы не вспугнуть чудо. – Это же… ареннины!

Пронзительно-золотой крупный ареннин вился у самого окна, с любопытством выглядывая сородича. Сунулся было в комнату, но защитный контур мягко спружинил, не пуская. Ареннин прижался клювом к магической сетке и выдал еще одну трель: по звучанию так явно ласковую и даже просительную.

Мой питомец в клетке отрицательно замотал головой.

К кружащему за окном ареннину присоединились еще двое: каждый из них продемонстрировал свои певческие способности, выведя по мелодии, один – соблазнительную, а второй – настойчивую и даже капризную.

Мальчик тяжело опустился на пол клетки и обхватил голову обеими крылышками, надо полагать, зажав маленькие полукруглые уши.

Мы с Оскалкой потрясенно наблюдали за разворачивающейся мизансценой.

– А наша-то курица поэффектнее будет! – с неожиданной гордостью вынесла вердикт зубная фея. – Эти хоть и толстые, но какие-то… одноцветные. И хвосты куцые.

– Думаю, это самки, – предположила я.

– Да ты что?! – Оскалка проделала пируэт в воздухе. – А чего такие огромные?

Она устремилась вперед, пытливо вглядываясь в нежно воркующих ареннинов.

– Похоже, ты права, – пробормотала подружка. – Вон как глазками стреляют! И мордочки хоть и упитанные, но… женственные какие-то. Странно, у птицефей самки крупнее самцов, что ли?

– Я что, фея? – ответила вопросом на требовательный взгляд подружки. – Понятия не имею.

Оскалка недовольно нахмурилась, но тут же отвлеклась на очередную заливистую руладу-замануху.

– Они его уговаривают, да? – подпрыгнула от догадки подружка. – Брачный сезон же в самом разгаре…

И не успела я пожать плечами, как она молниеносно подскочила к клетке и рванула на себя дверцу. Бедный ареннин вздрогнул и тотчас же за нее ухватился. Даже нижними лапками потверже уперся, чтобы не распахнулась.

– Хватит ломаться! – проверещала зубная фея. – Дамы ждут!

– Оскалка! – обалдела я. – Не лезь к Мальчику!

– Он уже не мальчик! – заявила зубная фея, отдуваясь и скользя тонкими лапками по столешнице в отчаянном поединке с ареннином. – Перья же поменял!

– Первый день как поменял! – вступилась я за питомца. – Совсем еще… молоденький свеженький юноша.

– Вот и нечего в этом сомнительном статусе задерживаться! – прикрикнула зубная фея. – Пора становиться мужчиной! – Тут она чуток притормозила, отдышалась и посмотрела на меня с надеждой: – Анаиска, помоги, а? Может, они его петь научат. Достало уже хриплое кудахтанье сутками слушать…

Три тяжеловесные девушки за окном синхронно закивали. Научат, еще как научат…

То, что выдал в ответ ареннин, было понятно безо всякого перевода. По крайней мере у меня аж дыхание перехватило от экспрессивной, перемежающейся злым клекотом и кровожадным щелканьем клювом тирады.

Впечатлилась не только я: Оскалка дверцу из лапок ошарашенно выпустила, а одна из самочек за окном ухнула вниз, словно в обмороке. Правда, быстренько вернулась, и все трое завертелись с еще большим оживлением: надо думать, очаровались несомненной словесной брутальностью моего питомца. Э-э… ну он же ко мне от преступного синдиката перешел, мало ли чего мог там нахвататься…

Кашлянула, приходя в себя.

– Полагаю, он резко против. На этом обсуждение закончим, – проговорила непреклонно. – Научится еще… петь, спешить некуда. Захочет погулять – сам выйдет.

Я приблизилась к окну.

– Так что все, девушки, разлетаемся. Незачем тут в засаде сидеть. – Полюбовалась с минутку волшебными созданиями: крупнее, чем мой питомец, птицефеи все равно порхали с грациозной томностью, обменивались чарующими звуками и выглядели обворожительно в своих перышках цвета солнца. Я решительно задернула кружевную штору, воздвигая дополнительную преграду. Скорее, психологическую, потому что магический контур ареннины (или правильно говорить – ареннинки?) преодолеть не сумели бы.

– Не бойся, – буркнула дрожащему питомцу. – Защита дворца их не пропустит, задержит как нечто… – поискала подходящее слово, – инородное. А вот ты можешь свободно летать туда-обратно.

В ответ Мальчик кудахтнул что-то горестное, сомневался, должно быть, что его в парке никто не подкараулит и свобода сохранится надолго.

– Тут уж я не помощник, – хмыкнула и развернулась к Оскалке: – А вот ты оставь его в покое.

– Первый выход в свет – и такой успех! – воскликнула зубная фея. – Радоваться надо сородичам, а не прятаться! Трус какой!

– Ты же их видела… – протянула, защищая Мальчика. – Здоровые какие, явно старше его, к тому же трое…

– А кому сейчас легко? – вытаращилась на меня подружка. – У тебя самой два мужа!

А вот это еще при чем?! И мои мужья, на минуточку, за окном нетерпеливо не вьются! Хотя… мысль круто поменяла направление… чем я, спрашивается, хуже ареннина? И ладно, Тадеуш, мы с ним интеллигентно, но окончательно расстались, а Делаэрт-то?! Я открыла рот, судорожно глотнула воздуха и… закрыла.

– В общем, отстань от птицефея, – подвела итог.

Тут очень кстати попросили позволения войти фрейлины, и я с удовольствием их впустила. Надеюсь… э-э… это не выглядело так, будто я позорно капитулирую перед собственной зубной феей?

Следовать любезной инструкции наследного принца – отдыхать и ни о чем не волноваться – получалось с большим, прямо-таки титаническим трудом. Опробовала примерку нарядов и посиделки с фрейлинами, организовала военный смотр магиантам и провела боевые учения в гардеробной, докатилась до того, что сыграла партию в эфеольское поло с Атараном и напросилась на чаепитие к маме. Увы, ни королева, ни младший принц ничего не знали о планах старшего или же хранили их в великой тайне. В последнем сомневаюсь, конечно, но только мои визиты не принесли ничего, кроме собственно родственного общения. Пришлось сделать ожидаемый, но неутешительный вывод, что если принц и сообщал кому-то о своих действиях, то, скорее всего, только королю и лийру Термонту. Первому я надоедать постеснялась, а второго обнаружить не удалось. То ли он от меня виртуозно прятался, то ли отправился вслед за своим повелителем.

В общем, через сутки я уже была готова притащить к себе лийра Термонта с помощью магиантов (если маг все же обретался во дворце), но он пожаловал ко мне сам.