Делия Росси - Служанка

— Что же вы замерли, дети? — обратился бог к застывшим от удивления арнам. — Или не хотите вернуть себе свободу? Ну?

Арны неуверенно переглянулись и подошли ближе, а Скарог поднял руку, сделал неуловимый жест, и вместо двадцати мужчин я увидела огромных волков. Но не прошло и нескольких мгновений, как все они вернули свой первоначальный облик. И Штефан тоже.

Я, не отрываясь, смотрела на мужа и видела, каким огнем горят его глаза, чувствовала восторг супруга и его безудержную радость и ощущала, как по щекам бегут слезы. Это было так чудесно — знать, что сбылась самая заветная мечта Штефана. Он никогда не говорил об этом, но я знала, что в самых потаенных уголках его души живет надежда на то, что однажды зверь обретет свободу.

— Принимай свое королевство, господарь, — пророкотал Скарог, надевая на моего мужа поданный Вилем золотой венец. — Отныне и навсегда Стобард будет свободен от чужеземного ига, а мои благословение и любовь на века пребудут с древним уделом.

Он обвел взглядом склонившихся перед ним арнов, осенил их знаком бесконечности и исчез.

— Я сплю? — подняв голову, растерянно спросил Эйзер. — Или мы правда только что видели Скарога?

— Похоже на то, — задумчиво ответил Хант и перевел взгляд на Штефана. — И если верить древнему богу, то теперь у Стобарда есть король, а мы все вернули себе способность оборачиваться.

Он замолчал, замер на мгновение и спустя миг превратился в гигантского темно-серого волка.

— Знать бы еще, кому мы обязаны этой милостью, — тихо пробормотал Лейд.

— Хозяйке Белвиля, — громко ответил на его вопрос Призрачный Зверь.

Он оказался рядом и ткнулся мне в бок, подставляя голову под мою руку и выпрашивая ласку, как обычный пес.

Я положила ладонь на крупный лоб и ощутила под пальцами мягкий, густой мех.

— Ну, что тут скажешь? — усмехнулся вернувший прежний облик Хант. — Счастливчик — он счастливчик и есть!

Арны дружно рассмеялись, а Штефан подошел ко мне и крепко обнял, укрывая от взглядов своих товарищей.

— Ты — мое счастье, — тихо прошептал он.

А я потянулась к его губам и ответила:

— А ты — мое.

— Штефан, ты уверен, что нас не хватятся?

Я смотрела на мужа, наблюдая за тем, как тот снимает тяжелый парчовый камзол и достает из сундука сменную рубаху. Под смуглой кожей перекатывались мышцы, длинный шрам, пересекающий спину, казался тонкой белой лентой, и мне привычно захотелось разгладить его пальцами.

— Даже если и хватятся, что с того? — усмехнулся супруг, завязывая тесемки ворота и скрывая от меня следы былых ранений.

Сколько времени прошло, а я так и не смогла смириться с их количеством.

Заговоренная варнийская сталь была слишком жестока к моему мужу: кинжалы, мечи, стрелы — я точно знала, каким оружием нанесена та или иная рана. И мне очень хотелось стереть их с тела Штефана, убрать отметины былой войны, заставить шрамы исчезнуть, но увы. Обережная магия оказалась бессильна перед боевым прошлым моего мужа.

— Могу я хоть один день провести наедине с женой? — обнимая меня, спросил Штефан.

Зверь одобрительно рыкнул, а я усмехнулась. Теперь, когда проклятие спало, сущность арна больше не пыталась нас разлучить. Нет, волк не стал ручным песиком, он был довольно своенравным и жестоким к чужакам, но тех, кого признавал своими, любил и оберегал, порой даже слишком рьяно.

Я до сих пор помнила, как он едва не порвал сарнийского посла, осмелившегося сделать мне двусмысленный комплимент.

— Так что? Могу? — взгляд мужа вспыхнул, в нем загорелся алый огонь.

— Можешь, — кивнула в ответ. — Ты ведь господарь.

По губам Штефана скользнула скупая улыбка.

— Верно.

Он сжал меня крепче и открыл портал в заповедный лес, куда не было доступа никому, кроме нас двоих. Миг — и стены дворца остались позади, а мы со Штефаном оказались прямо перед деревянным крыльцом охотничьего домика.

Все-таки это новое умение супруга очень облегчало нам жизнь. То, чего имперские маги добивались ценой огромных усилий, давалось моему мужу легко и естественно. С того самого дня, как Скарог возложил на него древний венец стобардских королей, к Штефану перешли и их удивительные способности. Всего за несколько дней он научился черпать силу из самого сердца Белвиля, совсем как обережники, работающие со стихиями, а Виль — душа стобардского края — во всем ему способствовал. Оказалось, что фамильный перстень — не просто украшение. В этом кольце скрывалась сила стобардского духа, и оно помогало древним королям управлять государством.

Да, Штефан стал настоящим королем Стобарда. Он правил землями Стобарда, Кравера, Онца и Дорна, а их границы надежно защищала непроходимая для врагов преграда — призрачная стена, подпитываемая магией Виля. Ох, как не по вкусу пришлось императору возрождение древнего королевства! Сколько раз он посылал войска, пытаясь вернуть себе отколовшуюся часть империи! Да только ничего у него не вышло. Душа горного края надежно защищала свои земли, не позволяя тем, кто имел злой умысел, проникнуть за стену, а воины Штефана тщательно охраняли приграничные земли. Пройти в Стобард могли все: купцы, ремесленники, вольный люд, идущий к нам на поселение, а вот имперские воины и маги оставались за границами королевства.

А когда Штефан нашел последние недостающие бумаги, по которым Стобард должен был обрести независимость от Олдена, и сумел доказать их подлинность, император сдался. Георг попытался сохранить лицо и заключил со Штефаном договор, по которому все провинции, входящие в древнее Стобардское королевство, возвращались моему супругу, а с империей у нас теперь заключен вечный мир. Штефан, правда, не слишком доверяет подписанным бумагам, но пока стоит стена и главными городами страны управляют арны, внешние враги Стобарду не страшны. А внутренние… От внутренних мой муж легко избавился. Все, кто принимал участие в покушениях на господаря — старконский наместник, его приспешники-маги и несколько стражников, были казнены, а имперских дознавателей просто выслали из страны, как и тех аристократов, которые не пожелали принести магическую клятву верности. Правда, таких нашлось немного: старый лорд Кавир, наместник Крона лорд Берд и баронесса Ридок — ярая сторонница имперской веры и уничтожения храмов Создательницы.

Остальные дворяне безоговорочно принесли древнюю вассальную клятву, да и простой народ с радостью принял своего короля. А уж когда Штефан отменил грабительские имперские налоги и ввел единый для всех подушный сбор, люди долго ликовали и на радостях устроили праздник, который супруг утвердил отмечать ежегодно, как День освобождения Стобарда от гнета захватчиков.