Дарья Сорокина - Оливия Кроу и Кровавый Принц [СИ]

— Наслышана.

Госпожа Реллоу окинула новенькую пренебрежительным взглядом. Задержалась на длине юбки и глубине декольте. Оставшись довольна скромной униформой девушки, кивнула на дверь.

— Поднимешься по лестнице. Первый ярус. Луч номер семнадцать. Спроси Роксану Уилс, — комендант скривилась, словно раскусила недозревший крыжовник. — Твоя соседка. Расскажет тебе о наших правилах, Милдред Миле.

— Спасибо, — Оливия зачем-то слишком низко поклонилась Аманде Реллоу, когда та, порывшись кармане юбки, выудила ключ и кинула новенькой.

Такое расшаркивание впечатления на женщину это не произвело. Она причмокнула тонкими морщинистыми губами и отвернулась к окну, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Только поднявшись на первый этаж, Кроу поняла, о каких лучах шла речь. Ярус представлял собой идеальный круг с двадцатью углублениями в стенах. В каждом поблескивала свежим лаком дверь с номером. Оливия поставила вещевую сумку на пол, но повернуть ключ не успела. Ручка едва не ударила по лбу новую жительницу семнадцатого блока.

— Милдред Миле! — вскричало странное существо со вплетёнными в рыжие волосы железными спиралями.

Стоящие поблизости студентки снисходительно оглядели обеих девиц, а затем ухмыльнулись.

— Роксана Уилс? — догадавшись, спросила Оливия, понимая, почему комендант так морщилась.

Голосок у соседки был таким высоким, что в ушах начинало звенеть. А ещё она кого-то смутно напоминала.

— Ага, заходи скорее! — Уилс втащила гостью в крохотную прихожую блока.

— А моя сумка? — встрепенулась Лив.

— Сейчас, — Роксана взвесила в руках поклажу. — Тяжёленькая.

— У тебя, случайно, нет брата в академии? — нахмурилась Кроу.

— Есть, конечно. Эмбер Уилс. Милашка, правда? Он тебе нравится? Учти, обидишь, отвечать передо мной будешь, — без устали тараторила новая знакомая и энергично пихала Оливию в комнату.

— Очаровательный молодой человек, — подтвердила Лив.

Она решила не расстраивать соседку. Хотя и не лукавила. Эмбер был прелестно очарователен, таким очарованием природа, как правило, наделяет девушек. А парню даже имя женское дали. Бедняга.

В комнате оказалось довольно просторно и уютно. На полу лежал ковролин с низким ворсом. У большого окна — два покатых столика с подставками под письменные принадлежности, зажимами для миллиметровой бумаги и удобными полочками для учебников. Книги Оливии пока лежали на нижнем ярусе кровати, а рядом стоял…

— Ты же не обидишься, если я буду спать наверху, Милдред? Просто пока жила одна, привыкла именно так. И, вообще, кто первый тот и, — трещала Роксана, но Кроу уже не слушала её, а заключила в объятья свой чемодан, повергнув соседку в ступор.

— Ребята принесли. Дорогущий. Кожа? Не отвечай, он даже пахнет нереально дорого. Везучая ты, — прокомментировала соседка.

Оливия пробежалась пальцами по замочкам и молниями. Паршивцы уже успели полазить в переднем отделении, раз вытащили тетрадки. Но остальное так просто не открыть, нужно знать секрет. Девушка зажала правильную последовательность кнопок и отщёлкнула крышку основного отделения с инструментами. Всё на месте: разобранный перегонный куб, паяльник и катушка с припоем на серебре. В два ряда в плотных контейнерах лежали дорогие реагенты. Маска для работы с едкими веществами, защитные очки, монокль со сменными линзами. Фотоаппарат с мгновенной проявкой и набор картриджей к нему. Альбом чертёжной бумагой, линейки с разными мерными рисками.

Лив вдохнула приятные запахи родных вещей. Она и не надеялась снова получить их обратно. А было обидно до слёз, ведь пришлось потратить все накопленные сбережения.

— Иди сюда, Роксана, — радостно позвала соседку Кроу. — Фото на память в честь знакомства.

— Ух ты. Моментальная автоматическая камера Лернера-Флобса? — пискнула сестра Эмбера, вытаскивая из волос пружинки и поправляя пышную причёску.

— Она самая, — Лив поставила фотоаппарат на стол, прикрутила вспышку и завела ключиком отложенную съёмку. — Быстрее! Садимся. Готовность десять секунд.

Девушки неприлично громко рассмеялись, когда яркий свет ослепил обеих, и тут же рванули смотреть на получившуюся картинку.

— Ну вот. Опять моргнула, — простонала Роксана. — А ты симпатичная, Мил-мил.

— Спасибо! Хочешь ещё?

— Шутишь? Конечно, хочу. На наших семейных фото собирают всю родню и даже дальних кузенов. Приходится потом с лупой всех рассматривать. Такую карточку поклоннику не подаришь, — сокрушалась девушка.

— О, давай я тогда тебя отдельно сниму?

— Давай! Я тогда быстро переоденусь! — студентка Уилс рванула к платяному шкафу и вытащила новенький неношеный сарафан с болтающимися на нём бирками из далеко не дешёвого магазинчика. — Что скажешь?

— Мне нравится! Я пока настрою, одевайся не торопись.

Роксана метнулась в прихожую, но уже через мгновение вернулась. Девушка испуганно прошипела:

— Там девочки говорят, Салазар Кроу ожидает внизу. Тот самый Кроу?!

— Тот самый…

Оливия обречённо теребила спусковой затвор камеры Лернера-Флобса и думала — а если щёлкнуть брата, заснимет ли аппарат жуткого серого монстра? Тогда у неё было бы доказательство, что она не сошла с ума. Хотя бы для самой себя.

Салазар нервно сжимал перчатки в руках, ожидая, пока Оливия выйдет. Проходящие мимо студентки то и дело стреляли глазами, явно ломая голову над причиной торчать у двери одной из комнат первокурсниц.

Прокручивая в уме будущий разговор, Кроу сунул руку во внутренний карман. Пальцы нащупали тёплую ампулу, пробежались по плотному стеклу, огладили жёсткую пробку. Облизнув губы, мужчина громко выдохнул, прежде чем вернуть руку на место.

Из распахнутого окна возле лестничной площадки доносились звуки стройки. Рабочие не покладая рук спешили закончить — установка сцены и выставочных павильонов, в принципе, дело не хитрое, но времязатратное. Даже несмотря на несложную конструкцию, одобренную лет двадцать назад, каждый год история повторяется. Едва-едва бригады успевают убрать за собой мусор, на переднем плане Спрут разрезает красную ленточку, знаменуя начало выставки.

Кровавый закат, охвативший небо, вернул Салазара мыслями к лекарству. Алистеру веры нет. Этот дурак чуть было не угробил единственную надежду! Нет, все приходится делать самому! Ещё отец говорил — хочешь что-то сделать, сделай это сам.

При воспоминании об отце, губы Кроу скривились в жуткой усмешке. Знал бы папаша, кем стал его сын, чего достиг — облез бы от зависти, как Аш’схан, верховный бог эше'райх.

— Молодой человек, — недовольно поджав губы, спросила комендант, — извольте объясниться.

— Госпожа Реллоу, — чуть склонив голову, улыбнулся Салазар одной из самых красивых улыбок. — Рад видеть вас в добром здравии, вы как всегда великолепны, — добавил он, наблюдая постепенно нарастающий гнев пожилой собеседницы.