Марина Ли - Контракт на мужа

— Пройдём на кухню, — гостеприимно улыбнувшись, предложила я. — Я тебя чаем персиковым напою.

Если Сливка не успела извести его на всех наших непрошеных гостей. И как только я его пила целых три месяца кряду?..

— Предпочитаю кофе, — ответил Ян, и мир стремительно окрасился в алые тона.

— Я тоже, @ять, фруктовые чайки на дух не переношу! — А ведь я уже почти три дня не психовала. Да ё-моё! От осознания того, что я опять сорвалась, взбеленилась пуще прежнего. — Но, как ты успел заметить, я слегка беременна, мне кофе даже ваш грёбаный голубь запретил пить. Так что жри персиковый чай или катись отсюда к свиньям!

И добавила, привычно оглохнув от рёва ярости в крови:

— Проклятые гормоны… Когда я уже подохну?

— Персиковый — это даже интересно, — заверил меня Ян. После устроенной мною мини-истерики кол, воткнувшийся в его задницу в момент осознания моего интересного положения, волшебным образом рассосался, и он — Ян, не кол, — вновь стал похож на того мужика, которому я сдуру выболтала все свои тайны в первые же минуты знакомства. — А что за голубь следит за твоим здоровьем? Ему можно доверять?

Я глянула на него волком.

— Можешь не говорить, если не хочешь, — тут же пошёл на попятную он. — Я у Эла спрошу, он должен знать.

Отчаянно захотелось плакать. Так сильно, что слёзы навернулись на глаза. А всё потому, что я вдруг представила, что вот прямо сейчас моя Сливка выходит замуж за этого самого Эла, а меня в этот момент нет рядом. Мало того, она вообще не собиралась мне об этом говорить.

За что-о-о-о?

Я упала на стул и сжала виски ладонями, пытаясь успокоиться, а Ян распахнул зачем-то шкафчик под мойкой и пожаловался мусорному ведру:

— Потрахался с первой встречной, называется… Снял напряжение… Где этот персиковый чай?

Настроение вновь вильнуло, как тот хвост, который управляет собакой, и я, зажав ладонью рот, захохотала. Он испуганно покосился на меня, всё ещё сидя на корточках перед мойкой. Поинтересовался ворчливо:

— Что смешного?

И вдруг усмехнулся такой знакомой, совершенно злюковской улыбкой, что я задохнулась, недоумевая — как? Как я могла не заметить их схожести? То ли в самом деле мозг настолько размяк от гормонов, то ли Сливка правду говорила, когда упрекала меня в том, что я смотрю сквозь её обожаемого Элара, отказываясь замечать его достоинства.

— Ничего. — Отвела взгляд. — Объясни, что там с этой свадьбой. Они и в самом деле поженятся сегодня?

— Вероятнее всего. — Ян выпрямился, налил воды в электрический чайник и щёлкнул кнопкой. Ну, правильно, для него вещицы из нашего мира новинкой не были. — А ты? Тебе же в августе рожать?

Я усмехнулась.

— Считаешь ты быстро и хорошо.

— А что ты там про голубя намекала?

— Про вороного голубя, если уж быть точной, — вздохнув, я поднялась на ноги и подошла к кухонному столу. — Хуратор… то есть Элар сказал, что Йонас лучшая повитуха в Славое. Ты с ним не согласен?

— Согласен. Хоть и не понимаю, почему он голубь. Впрочем, неважно.

Я не знала, куда смотреть и о чём с ним говорить. Об отёках? О токсикозе? О том, что мелкие своими пинками мне уже всю печень и лёгкие отбили? Или о том, как мне неловко? Что та выходка в баре была случаем единичным, но я не жалею, потому что благодаря ей внутри меня растут два маленьких счастья?

Вздохнув, достала чашки и банку с чаем — не персиковым, а тем, который Эл принёс специально якобы для Сливки, но я отчего-то подозревала, что для меня. Вынула из холодильника кривые и кособокие, как моя жизнь, творожные пончики.

Ян подозрительно на них покосился, как пить дать, решив, что в них отрава, и я заверила:

— Не бойся, яду нет. Элар утром штук сорок сожрал, куда только влезло, и смотри-ка, до сих пор живой.

— Он тебе не нравится?

— Он нравится Сливке, что гораздо важнее. Ты так не считаешь?

Внезапно Ян оказался прямо возле меня, и я бы отступила, правда, но за спиной был холодильник, а сбоку обеденный стол… Поэтому я замерла, чувствуя, как колотится сердце в груди, то замирая от сладкого ужаса, то пускаясь в бешеный галоп.

— Позволишь? — он положил ладони мне на живот, и мы оба задержали дыхание. Да что там мы! По ощущениям весь мир затаился, ожидая, как отреагируют мои малявки на знакомство с родителем. По пузу пошла волна и сверху оттопырилось круглое. Ян сглотнул и глянул на меня испуганно. В горле запершило, а глазам стало горячо-горячо. — Они мои ведь?

— Твои.

— И если бы не случайность, я бы о них никогда не узнал… — Он не спрашивал, но и не возмущался, а как бы удивлялся этому странному факту.

— Благодаря случайности они появились вообще-то, — мягко возразила я. — А всё остальное — это уже из категории судьбы.

Чайник, взревев так, что его точно услышали в нижнем городе, наконец закипел, и я разлила воду по чашкам. Вновь накатила неловкость. Я взрослая тётка, замуж взрослую дочь отдаю, а не знаю, как вести себя рядом со случайным любовником, который по совместительству является отцом моих пока не родившихся детей. Кстати, об этом…

— Если у тебя в голове вдруг возникла идея по вашей идиотской традиции забрать у меня детей, то сразу забудь. Только через мой труп.

— Не льсти, — пробормотал Ян. — Я в таком ступоре, что звуки в слова с трудом собираю. Какие уж тут идеи… И тебя дезинформировали, мы не забираем детей, мы…

Я скептически хмыкнула.

— Ладно, на это можно и так посмотреть. Но женщина сама делает выбор.

Тут я посоветовала Яну заткнуться, использовав, правда, более крепкое словцо. В течение следующего часа мы общались довольно мирно, потому как обсуждали детей — не общих, а тех, что пожениться решили. Ян объяснил, почему Сливка не рассказала мне о предстоящем событии (маленькая врушка!), о других традициях своего народа поведал. А потом вдруг выдал:

— А знаешь, я же в тот бар пришёл именно за быстрым и качественным перепихоном без обязательств. — Меня бросило в краску, а Ян, словно не замечая моего смущения, продолжил:

— Я там до тебя вообще частенько бывал. Во мне ведь гораздо больше от инкуба, чем у Эла, поэтому мне и не составляет труда жить за границами Славоя. Ведь если у меня возникнут проблемы с магией, я всегда могу её пополнить из… альтернативного источника. Но потом появилась ты, уселась своим восхитительным задом на мой диван, и как-то вдруг из охотника я превратился в дичь.

Я с сожалением констатировала (мысленно), что мой восхитительный зад теперь восхитительно огромен, а живот такой гигантский, что я кончики ног вижу только если наклонюсь, и внезапно расстроилась. Охотники явно уже не те.

— После такой откровенности остаётся радоваться, — съязвила, пряча за жёлчностью неуместное расстройство, — что я от тебя подцепила парочку сперматозоидов, а не гонорею.