Марина Ли - Контракт на мужа

Настала очередь Яна краснеть. Ну как краснеть… на его скулах выступили два красные пятна, и он пробормотал с ужасно виноватым видом:

— У меня были презервативы. Я просто… забыл.

Я заломила бровь и с азартом уточнила:

— Скажи честно, анализ на СПИД делал?

— После того, как позвонил по названному тобой номеру. Там же с Аланой Генриховной Кох познакомился.

Я расхохоталась. Алана Генриховна работала в Кожвене, и я с ней была знакома лишь потому, что мы из одного интерната вышли. Она, правда, была старше на десять лет, выше сантиметров на пятьдесят и… немного крупнее. Мы никогда не были дружны, но по старой интернатовской традиции горой бы встали друг за друга, даже просить не нужно было.

— Смеёшься? — беззлобно усмехнулся Ян.

— Надеюсь, ты не пытался узнать у неё обо мне? — Он скривился, и я засмеялась пуще прежнего. — Спрашивал? Боже, и всё ещё жив?

— Она мне витаминный укол поставила, — пожаловался, смешно поджав губу. — Надеялась, что это заставит меня прекратить поиски, как я теперь понимаю. А я не прекратил, правда, целый месяц нормально сидеть не мог… Так что можешь смеяться дальше.

На самом деле я больше не смеялась, а смотрела с некоторым недоумением. Он меня искал? Даже после того, как купился на детскую выходку с чужим именем и номером телефона. Но зачем? В нашем городе все бабы перевелись?

— Не перевелись, — заверил Ян, и я даже не удивилась, что последние слова произнесла вслух. — Но после тебя у меня никого не было.

Остывший чай пошёл через нос, и я, закашлявшись, утёрла ладонью лицо, заметив глубокомысленно:

— М-да?

Ян достал из внутреннего кармана носовой платок и протянул мне.

— Да.

— А что так? Хотел вновь от альтернативной батарейки подпитаться?

Не то чтобы меня задели слова об альтернативном источнике… Если только чуть-чуть, но женская солидарность взыграла, да и грешно было бы не попенять этим типу, который без зазрения совести рассказывает о том, как привык использовать женщин в моём мире.

— Хотел, — и не подумал отпираться Ян. — Уж больно мне понравился процесс и… качество зарядки. Хоть сейчас готов повторить.

Я отвела глаза и пробормотала:

— Врёшь ты всё.

А он не ответил, оставляя мне самой решать, почему. То ли потому, что я права, то ли просто не захотел попросту сотрясать воздух, потому как любым возражениям я бы сейчас всё равно не поверила бы — мы оба прекрасно это понимали.

Удивительно, но после этого эпизода общаться стало легче. Настороженность не ушла полностью, но мы теперь по крайней мере не ждали друг от друга подвоха, а общались как одноклассники, которые не виделись двадцать пять лет, а теперь вдруг встретились и мучительно ищут общие темы для разговоров. Хотя нам было проще, у нас этих тем было целых две и обе они, к радости внезапно обретённого папаши активно шевелились. Словно тоже участвовали в разговоре.

Когда пришло время ложиться спать, а Элар со Сливкой всё ещё не вернулись, я повела Яна в спальню. Он с удивлением и умилительной брезгливостью осмотрелся по сторонам, просканировал гнездо непорочной любви (точно непорочной! Я денно и нощно бдю), в котором ночевали наши молодые, и задумчиво пробормотал:

— Стесняюсь спросить, а куда ты собираешься уложить меня?

Клянусь, я ничего такого не подумала! Но почему-то всё равно покраснела.

— На пол, — буркнула, пряча глаза. — Или можешь наверх залезть. Свежее бельё я тебе дам, а Сливка с Элом сегодня, кажется, уже не вернутся.

Я думала он станет возражать, но Ян внезапно согласился, из-за чего меня накрыло совершенно алогичным приступом разочарования. К тому же опять вернулась дикая неловкость. Поэтому на диван я восходила не как на Голгофу, конечно, но как на ложе из гвоздей — точно.

Ян с интересом наблюдал за моими телодвижениями, стоя возле выключателя. Выражение лица у него при этом было дивное, хотя уверена, подлец едва сдерживал смех, потому что, скажу я вам, принять горизонтальное положение, если к твоему животу привязали двадцатикилограммовый мяч, а к спине — матрас, не так уж и просто. Дождался, пока я натяну одеяло до подбородка, погасил свет, пошуршал одеждой и с тихим вздохом вытянулся рядом со мной, но на полу.

Хотелось бы сказать, что я долго всматривалась в темноту ночи, мучаясь от ставшей привычной бессонницы, но, как назло, отрубилась я почти моментально, к тому же проспала беспробудно до самого утра (даже в туалет за всю ночь ни разу не сбегала, а обычно меньше двух раз не получалось).

А утром проснулась на диво отдохнувшей, с томной негой в мышцах и глупой улыбкой на губах. Пробуждение, правда немного испортил тот факт, что под собственным одеялом я обнаружила Яна, властно обнимающего мой живот, а в изголовье Сливку и Элара. У последних были такие лица, что я реально перепугалась за их психическое здоровье. Бедным детям, может, теперь до конца жизни будут кошмары сниться…

Локтем ткнула Яна в бок, чтобы хоть отодвинулся, раз просыпаться не торопится, а тот промычал, потёршись носом о мой затылок:

— Бро, пожалей мои старые кости, я и без твоих тычков их о ваш пол за ночь отбил.

Элар выразительно хмыкнул, и рука на моём животе напряглась.

— Брошка? — В Сливкином голосе отчётливо прослеживались следы паники и желания убивать, и именно они заставили меня снова — уже более ощутимо — врезать соседу по дивану локтем по рёбрам.

На этот раз он вскочил моментально, я же, проклиная всё на свете, перевернулась на спину и подняла ноги вверх, напрягла спину и опустила их вниз. С недавних пор из положения лёжа я могла подняться только совершив это нехитрое упражнение.

— Что ты делаешь? — испуганно спросил Ян.

— Поднимается она, — ответил Элар, подхватывая меня под руку и помогая встать на ноги, и от холода, которым был наполнен его голос, на подоконнике, кажется, замёрзли цветы.

Сдаётся мне, разговор с «детьми» состоится прямо сейчас, и обсуждать мы будем не их свадьбу, а нашу с Яном совместную ночёвку.

Ох.

— Злюк, не корчи рожи, Сливка, закрой рот — муха залетит, Ян… — Я посмотрела на него и стыдливо кашлянула, намекая, что кому-то неплохо было бы уединиться и как-то решить вопрос с утренней… хм… физиологией. — … можешь занять ванну первым, пока я объясню нашим детям, почему ты оказался в моей кровати.

— Я оказался, я и объясню, — решительно возразил он и, подхватив с кресла аккуратно повешенные брюки, принялся одеваться. — А ты можешь пока сходить в душ.

Я подумала немножко и… махнула рукой! Да пожалуйста! Хочется ему первый удар принять на себя, возражать не стану.

Растолкав пузом народ, я проложила себе путь к коридору, но уже на пороге поймала растерянный Сливкин взгляд и, сжалившись, обронила: