Делия Росси - Сиделка

В себя пришла только спустя несколько минут. Тело казалось невесомым. В мыслях был полный штиль. Душа пела от счастья.

Я повернула голову и наткнулась на внимательный взгляд серых глаз.

— Ты прекрасна, Кэти, — тихо сказал Горн. — Удивительна и прекрасна…

Он провел ладонью по моей шее, спустился к груди, захватил сосок и принялся перекатывать его между пальцами. Дыхание снова сбилось.

— Такая страстная и чувственная, а так долго притворялась ледышкой.

— Дерек, — еле слышно простонала я, закрывая глаза.

Руки исчезли, им на смену пришли губы.

— Дерек…

Искусный язык заставлял меня стонать все громче.

— Вот так, Кэти. Вот так, — тихо шептал Горн, раздвигая мои ноги.

Тяжесть вторжения заставила закусить губу. Терпкое наслаждение снова подхватило тело и унесло его в быструю, ненасытную скачку. Знакомый жар набирал обороты, обещая скорую разрядку. Рес! Нет. Я не собиралась безвольно отдаваться мужчине! Если уж мне выпала одна единственная ночь, я должна была взять от нее все.

Я выскользнула из крепких рук, опрокинула Горна на спину, устроилась сверху и отпустила себя. Бедра двигались, подчиняясь размеренному ритму, горячая пружина внутри сжималась все туже, грудь потяжелела. Горн, словно почувствовав, подставил ладони и сжал пальцами изнывающие соски. От остроты ощущений я вскрикнула, а граф еле слышно застонал и впился в мои губы.

Я потерялась в хаосе движений, чувств, эмоций. Распласталась под шквалом обрушившегося оргазма. Рассыпалась на части, забывая себя и теряя остатки благоразумия.

Ночь… Она оказалась такой длинной. И такой короткой. Ее безумие невозможно было передать словами. Чувства и эмоции — тоже.

Как же это сладко — принадлежать любимому мужчине. И как горько осознавать, что ты для него — никто.

Рассвет застал нас в постели, обессиленных и утомленных.

— Мне пора, милорд, — тихо сказала я, наблюдая, как первые робкие лучи скользят по лицу графа. Мне хотелось запомнить его таким — расслабленным, умиротворенным, спокойным.

— Побудь еще немного.

Горн притянул меня к себе на грудь. Он ласково гладил мои волосы, и мне хотелось, чтобы время остановилось. Чтобы серый рассвет за окном замер и не спешил оповещать мир о новом дне.

— Кэти.

Нежные губы коснулись ушка.

— Ночь закончилась, милорд.

Из груди вырвался предательский вздох.

— У нас впереди еще много таких ночей, — шепнул Горн.

— Нет, милорд.

— Что значит — нет?

— Вы просили меня всего об одной, и я выполнила вашу просьбу.

Я поднялась и подхватила с пола одежду.

— О чем ты, Кейт?

— Продолжения не будет, милорд. Я дала вам то, чего вы хотели. Помните, вы сказали — подари мне единственную ночь? Она была вашей, милорд. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое.

Я говорила и сама пыталась поверить в то, что говорю. Жизнь все решила за нас. Горн скоро женится, а я… А я его забуду. Переболею и выкину из сердца. Обязательно. Тер Гердин прав. Мы с Фредериком Горном никогда не будем вместе, и чем скорее я признаю этот факт, тем быстрее смогу вернуться к своей прежней жизни.

— О чем ты говоришь, Кейт?

Граф одним движением поднялся с постели и оказался рядом. Его пальцы приподняли мой подбородок, вынуждая встретиться с внимательным взглядом.

— Кэти?

В прозрачных глазах мелькнуло понимание.

— Значит, ты просто решила кинуть мне подачку? — резко спросил Горн. — Отвязаться?

Серый лед затопила чернота, поглощая радужку без остатка.

— Не люблю брать чужое, — тихо сказала в ответ.

— При чем тут это?

— Откройте портал, милорд. — Я твердо посмотрела на графа. — Мне нужно к больным.

Горн скрипнул зубами.

— Каррасас! Ты просто невыносима.

— Согласна, милорд. Так вы откроете портал или мне добираться на поезде?

— Рес!

Горн щелкнул пальцами, и посреди спальни появилась зыбкая дымка.

— Прощайте, милорд, — тихо сказала я, ступая в колышущееся марево телепорта.

В моей комнатке горела ночная лампа. Ее тусклый свет смешивался с серой хмарью, проникающей из окна, и оседал на предметах обстановки, придавая им какой-то нереальный вид. Узкий шкаф выглядел простым, сколоченным из грубых досок ящиком, кисти скатерти, свисающей со стола, казались мягкими кошачьими хвостиками, тень от гнутого стула падала на пол причудливым узором, в котором можно было узнать то ли кочергу, то ли метлу. Но не это вызвало мой интерес. На кровати, застеленной стеганым покрывалом, прислонившись спиной к стене, спал Каллеман.

Я замерла, наблюдая за отблесками света на его лице. В голове теснились вопросы. Что маг здесь забыл? Зачем пришел ко мне ночью? И как давно тут сидит? Хотя, если судить по тому, что он уснул, — давно.

Я осторожно подняла руки, собираясь заплести косу, и в этот момент Каллеман шевельнулся.

— Где ты была? — не поднимая век, спросил он.

Рес! Голос его не был сонным. Выходит, маг не спал.

— Я обязана отвечать на подобные вопросы?

— Разумеется.

— Закрывала старые счета, — хмыкнула я.

Эх, сейчас бы в душ…

— Всю ночь?

Каллеман открыл глаза, окидывая меня внимательным взглядом. От него не укрылись ни распущенные волосы, ни помятое платье, ни усталый вид.

— Да.

— И как?

— Что — как?

— Закрыла?

— Сполна, — отрезала я и, желая прекратить этот странный разговор, спросила: — Вы что-то хотели, милорд?

— Да. Ты мне сегодня понадобишься, — кивнул маг. — Приведи себя в порядок, проверь раненых, и пойдем.

— Куда?

— Мне нужно, чтобы ты присутствовала при одной встрече. Хочу узнать твои впечатления.

Замечательно. Только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья.

— Во сколько у вас встреча?

— В восемь.

— Я буду готова через пятнадцать минут.

Маг кивнул и снова смежил веки. Вид у него был усталый. Похоже, минувшей ночью заместитель Горна тоже не сомкнул глаз.

— Вы пили микстуру, милорд? — тихо спросила я. — Боль прошла?

— Да, — коротко ответил Каллеман и добавил: — Поторопись, у нас мало времени.

Я молча кивнула, достала из шкафа белье и одежду, сунула за корсаж маленький флакон с противозачаточным зельем и прошла в ванную. Думать ни о чем не хотелось. Сейчас, когда тело слишком явственно помнило пережитое, глупо было сожалеть о своем поступке. Возможно, позже я раскаюсь в нем, но это будет потом. А сейчас единственное, что я могу сделать, это принять настойку, во избежание нежелательных последствий, и попытаться как-то жить дальше.

Прозрачные капли микстуры без следа растворились в стакане воды. Глаза защипало. А ведь у нас с Дереком могли бы быть дети… Такие ночи часто становятся началом новой жизни. Интересно, каким бы он был, наш ребенок?

Я машинально положила руку на живот и вздрогнула.