Даха Тараторина - Мама, я демона люблю! [litres]

Я пришла просить прощения. За то, что не уберегла ору Камилу. За то, что оказалась недостойной твоего благословения. За то, что хорошие люди страдают, а я лишь умоляю о помощи.

Богиня! Не разлучай меня и моего демона! Испытание, проклятье, злой рок… Он стал моим. Моим роком. И я готова, уверена, что смогу пронести этот рок через всю жизнь.

Ты отречёшься от меня, сочтёшь ошибкой, перестанешь дарить свой свет. И это правильно. Потому что я эгоистична и жадна. Потому что смею думать о себе, когда нужно трепетать пред твоим светлым ликом. Потому что снова прошу помочь.

Пусть так.

Только, прошу, пусть завтра не настанет! Пусть тридцать три дня не истекут!

– Триста?

Я подняла мокрые ресницы. Ответила раньше, чем он спросил:

– Я в порядке.

– Все женщины рыдают, когда они в порядке?

– Я не рыдаю. Я молюсь.

Слёзы дождя струями стекали с крыши, завешивали выход трепещущими лентами. Дождь грустил, потому что знал, что сезон на исходе. Завтра солнце войдёт в полную силу, проткнёт тысячами золотых лучей нерасторопные тучи, сбросит отсыревших исполинов на землю, обратит в туман. И настанет светлое, жаркое время. Дни, когда от непогоды остаются лишь грустные воспоминания, когда страшные сказки забываются, когда тьма прячется так глубоко, как если бы её никогда и не было. Когда дождь закончится, и покажется, что навсегда.

Я полюбила дождь за этот месяц.

Рок, до того тактично разглядывающий небо, хмыкнул и уселся передо мной, поджав ноги. Поймал мои запястья и поочерёдно поднёс к губам.

– Если твоя богиня заставляет тебя плакать, она недостойна веры.

Вдруг показалось, что в глазах одинокой женщины, сотканной из камня и печали, мелькнуло понимание.

Это неправда. Просто люди вечно переделывают богов на свой лад.

– Может, я неправильно в неё верю?

Я подалась вперёд и прижалась к его груди. Страшно повернуть голову, увидеть укоризну на каменном лике Лунной жрицы.

– Она спасла нас от папы. Не должна была, но спасла. Это она, я знаю. Лунная жрица помогла, хоть мы и не достойны её внимания.

Демон медленно вдохнул воздух у моей макушки.

– Разве? Ками считала иначе. Она видела, что именно ты оказалась достойной благословения. И ещё так считал твой отец. Я не знаю, что за странная магия спасла нас, солнышко. Не знаю, что за свет вёл тебя на шабаше. Но ты изменила…

– Что я изменила? Что?! – Сердце рвало на части, раскидывало по разным углам, как капризный ребёнок неудачно собранную мозаику. Сложит ли вновь? Получится ли лучше?

– Ты изменила меня, – тихо сказал он. – И я сделаю всё для того, чтобы ты продолжила менять других.

Частички разломанного сердца болезненно сжались. Острые края резали, кровоточили, хотели, но не могли собраться вновь. Слишком страшный выбор. Слишком…

Прости меня. Жрица, как же страшно это произносить! Прости… Я пришла не ради благодарности. Не ради молитвы. Даже не ради просьбы.

Я пришла попрощаться.

Так долго ты занимала место в моём сердце… Так долго занимала его целиком! Ты спасла меня, наверное, в надежде, что оступившаяся глупая девчонка, вызвавшая демона, одумается.

Столкнувшись с твоей силой, осознав благословение, разве не должна была я одуматься? Забыть об унижении и мести, отказаться от тёмного колдовства, отступиться от исчадья Мрачного Подземья.

Но я не смогла. Потому что теперь в моём сердце живёшь не только ты, богиня. И потому что отпустить его слишком сложно.

Прости, что оказалась недостойна твоего дара.

Прости… и прощай.

Я проговорила прямо в жёсткую кожаную куртку. Выдохнула с жаром:

– Я не отпущу тебя.

– Ну и держи, – легко согласился Рок. – Можем домой в обнимку пойти.

Смешной несерьёзный демон! Он ещё не понял, что я собираюсь сделать. Не догадался, для чего пришла прощаться с Лунной жрицей. Больше она не явится мне. Не поможет в трудную минуту, не отзовётся на молитву. Отныне я смогу молиться лишь тёмному, обжигающему, тягучему… Отныне мой бог – Подземье.

– Я хочу продлить договор.

Ему полагалось обрадоваться. Как знать, может даже издевательски пнуть ногой и заявить, что весь месяц играл, притворялся ради этой единственной фразы. В конце концов, демоны всегда лгут.

– Нет. – Его рука, скользящая по моим волосам, не дрогнула.

– Что?!

– Нет, ты не продлишь договор.

А это что-то новенькое. О таком мама не предупреждала. Разве мужчинам полагается, получив желаемое, мерно глубоко дышать и понимающе поверх твоей головы смотреть на статую Лунной жрицы?

– То есть как это не продлю?

– Это как когда продлеваешь, только наоборот, – охотно пояснил демон и ткнул меня обратно носом себе в грудь.

Пришлось приложить немалые усилия, чтобы вывернуться.

– Рок, завтра заканчиваются наши тридцать три дня.

– Угу. – Он заправил мои волосы за уши и терпеливо уставился, дескать, что ещё нового скажешь?

– Истекает срок договора. – Мало ли? Вдруг он забыл?

– М-м-м.

– Чтобы ты остался, нужно подписать пожизненное соглашение. Иначе… Иначе ты уйдёшь.

Заканчивала уже шёпотом, а сама с ужасом думала: а с чего, собственно, я взяла, что он захочет со мной остаться? Молодой привлекательный демон в самом рассвете сил хорошо провёл время, развлёкся… В конце концов, договор связывал его так же, как и меня. И совсем не обязательно тёмный наслаждался навязанной компанией.

– Агась.

– Ты… – Во рту пересохло. Я повернулась к Лунной жрице в поисках поддержки, но та смотрела равнодушно: ты уже отреклась от меня, девочка. Не жди помощи. – Ты хочешь уйти?

– С чего это вдруг?

– Потому что… Потому что…

Не реветь! Не реветь! Пусть придётся вызвать ещё десяток демонов для этого, я больше не стану реветь из-за мужчины! Я зло всхлипнула.

Рок ухмыльнулся:

– Потому что хитрый коварный демон получил от тебя всё, что хотел, и теперь собирается сбежать и рассказать подробности нашего ночного времяпрепровождения всему Подземью? Примерно как твой бывший, чтоб у него стручок отсох? Гм… Собственно, судя по Агате, скоро и отсохнет.

Я шутку не оценила:

– Да, именно поэтому.

– Нет.

– Что «нет»?

Ну почему, почему он так спокоен? Словно знает что-то, чего не знаю я. Словно принял важное решение и ни за что от него не отступится. Сверкает фиолетовыми глазами, улыбается, медленно перебирает пряди окончательно распустившейся косы и ни капли не волнуется!

Только глубоко в зрачках, так глубоко, что кажется, будто это отражение моих слёз, бушует пламя. Но рассмотреть, добраться до этого костра никак нельзя.

– Нет, солнышко. Я не хочу уходить. И я никогда не причиню тебе боли. А ещё нет, я не продлю договор.

Я толкнула его и вскочила.