Пэм Годвин - Кровь Ив

Ох, Мичио, где же ты?

Долгий период молчания повис над нами, и ни одному из нас не хватало смелости поговорить о Дарвине. Ни один из нас не хотел озвучивать самые страшные вопросы. Почему он ушел от Лакота? Он скучал по мне? Или ответ более мучителен? Что-то прогнало его оттуда?

Дыхание Джесси замедлилось, и его тело грузно расслабилось на мне. Наконец-то.

Я не сдвинулась с крыльца, не шевелила ни единым мускулом. Остаток ночи я провела, цепляясь за умиротворенность сна Джесси и прижимая его сильное тело к себе.

Прошли часы, и я наблюдала, как ночное небо озаряется золотистым румянцем рассвета. Я бдительно следила за склоном холма, мучилась из-за Дарвина, страшилась момента, когда дверь может открыться и принести новости, которые разобьют мое сердце.

Солнце карабкалось по небу, принося с собой одеяло столь удушающего жара, что моя спина прилипла к спальному мешку в луже пота. Подумать только, всего восемь или девять утра.

Не помогало и то, что Джесси придавливал мое тело почти девяноста килограммами жестких мышц. Он не шевельнулся с тех пор, как отключился. Я могла бы подумать, что он мертв, но его сердце ровно билось у моего живота, а дыхание шепотом обдавало мои груди.

В полуметре от нас находилась дверь в ветеринарную клинику, высокая и разочаровывающая своим молчанием. Ни Ши, ни Рорк не показывались оттуда с тех пор, как мы закрыли эту дверь. Ни звука не доносилось изнутри. Ни голоса, ни шага.

Мысленная приободряющая речь, которую я твердила себе на протяжении бессонной ночи, померкла при дневном свете. Ужас свернулся во мне, проедая дыру в моем желудке и подмывая меня открыть ту дверь.

Что означало разбудить Джесси. Проверить Дарвина — не единственная причина, по которой нам надо было пошевеливаться. Примерно через час земля полностью высохнет, и тля выберется из укрытий.

Мои кости ныли под его весом, спина затекла, ноги покалывало от нехватки циркуляции крови. А мой мочевой пузырь… милостивый ад, давление было невыносимым.

Еще одно мгновение. Момент, чтобы питать безмятежность, исходившую от мужчины в моих объятиях.

Его волосы торчали беспорядочными прядями, отражая солнце красновато-каштановыми оттенками. Черты его лица, расслабившиеся во сне, оставались резкими и выраженными в самой мужественной манере. С этого угла я видела легкий бугорок на переносице. Его ресницы, густые и медные, как и его волосы, лежали на его щеках, скрывая глубокий проницательный взгляд, в который я влюбилась.

Во сне он выглядел почти нежным. Я беззвучно усмехнулась, но моя грудь приподнялась и слегка подбросила его голову.

Его дыхание сбилось, пальцы сжались на моих ребрах. Он медленно поднял щеку от моей груди, поморгал от яркого света солнца и повернул шею, чтобы посмотреть мне в глаза.

О боже. Его веки наполовину опустились, сонно отяжелев, полные губы приоткрылись и надулись. Сонный Джесси выглядел так аппетитно, что слюнки текли.

— Привет, — прохрипел он.

— Привет, — я подняла руку и проследила складки между его нахмуренными бровями. — Чувствуешь себя отдохнувшим?

Он подвинулся выше по моему телу и уткнулся лицом в мою шею, втянув глубокий вдох.

— Никогда не чувствовал себя лучше.

Идеальный ответ. Вот только смещение его веса вызвало две проблемы. Во-первых, крепкое давление его утреннего стояка на мой клитор вызвало внезапный покалывающий прилив возбуждения по всему телу. А во-вторых…

— Уф, мой мочевой пузырь.

Джесси так быстро чмокнул меня в губы, что я едва не пропустила это, и вскочил на ноги слишком грациозно для мужчины его размеров.

Он почесал свою щетину, и от движения его бицепс напрягся. Вся эта потная кожа его торса натянулась на точеных мускулах, каждая впадинка и выступ направляли мой взгляд вниз, к его плоскому животу и сужающейся полоске редких волос, которая уходила под пояс его джинсов.

Джесси уставился в пол, перекатывая нижнюю губу между зубами, от чего щетина подо ртом топорщилась.

— Новости есть?

Я покачала головой, не сумев удержаться и снова опустив взгляд к явным очертаниям его эрекции.

Встав коленями на спальный мешок, я кивком показала на его штаны.

— Тебе… эм… нужна помощь с этим?

Джесси покосился на отвлекающий бугор и забыл про него, чтобы посмотреть на высокую траву в поле.

Его взгляд задержался на мертвом льве в трех метрах отсюда, затем вернулся к двери.

— Нам нужно выдвигаться.

Резко развернувшись, он схватил лук и колчан, закинул за спину и подошел к углу крыльца. Раздался звук расстегивающейся ширинки, и будь я проклята, если это не наполнило мое воображение всякими грязными мыслишками.

Джесси стоял спиной ко мне, прислоняясь плечом к зданию и держа одну руку вблизи ширинки. Он стоял неподвижно.

Я пожевала губу. Он делал действительно то, о чем я думала?

Различимый звук мочи, струйкой, льющейся на землю, переключил мой мозг в режим действия. Я спешно вскочила со спального мешка и побежала к нему. Джесси вытащил свой член.

Я обежала его и ступила в траву как раз тогда, когда он убрал член в штаны. Я обиженно выпятила губы.

— Что ты там прячешь? Маленький член? Бородавки? Чешую?

За исключением прошлой ночи Джесси пользовался сердитыми взглядами вместо слов. Этим утром все вернулось в норму, и его мнение о моих вопросах ожесточило его глаза и заставило лицо посуроветь.

Этот ублюдок думал, что может вернуться к тому, как все было раньше?

Я сжала руки в кулаки у бедер.

— Нечего на меня так смотреть.

Его выражение на миллисекунду опустело перед тем, как он кинулся вперед. Схватив меня за талию, он поднял меня от земли, изогнул мое тело в своих руках и прижал ладонь к моему животу. Сильно.

— Я думал, тебе надо пописать?

Перегнувшись через его руку, я согнулась в талии, и это давление испытывало силу моего мочевого пузыря. Блядь, возможно, я даже слегка описалась в процессе этой борьбы.

— Поставь меня.

Он опустил меня на ноги, и я пошатнулась, сдернув штаны и присев прямо там, на открытом месте. Я как можно сильнее раздвинула босые ноги, насколько позволяли эластичные штаны, и выпятила задницу, облегчая мочевой пузырь. Аххх, блаженство.

Его шаги обошли меня по кругу, золотистая кожа мускулистого торса блестела от пота. То, как он столь пристально наблюдал за мной — пока я писала, между прочим — обескураживало, но что-то между нами определенно сместилось.

Прошлой ночью стены пали, и на их место протиснулась комфортная, интимная близость. Больше никакой неловкости. Больше никаких пряток.

Джесси присел передо мной, и его глаза мерцали как медные кристаллы.

— Мне понравилось наблюдать, как ты кончаешь.