Ашира Хаан - Счастливый Новый Год для вдовы [СИ]

Я отложила себе на тарелку всего понемногу, спрятала бутылку шампанского в холодильник и ела только эклеры, которые получились удивительно воздушные и нежные. В следующий раз обязательно буду делать их в таком же состоянии недосыпа и переизбытка кофе.

И кошмаров.

С обеда все начали потихоньку разбредаться — первым ускакал счастливый Олег, который до последнего дня надеялся на чудо и не отменял заказ лимузина на эту ночь.

Ну или собирался в любом случае свинтить из офиса, тут до конца сложно быть уверенной.

Напоследок он, опустив глаза, скомкано извинился передо мной за свою грубость в день розыгрыша, но я только махнула рукой.

Нина, к примеру, извиняться не планировала. Артур тоже. Что ж теперь — со всем офисом перестать общаться?

Последним, как ни странно, уходил драгоценный начальник.

Уже и неофициальный короткий рабочий день кончился, и официальный длинный, и все сроки обычных его задержек в офисе закончились, а Артур все шатался по своему кабинету, мелькая в проеме открытой двери и периодически подходил ко мне с какими-то мелкими вопросами по рекламному плану на будущий год.

— Неужели вас никто не ждет? — удивилась я. Мне уже не терпелось остаться одной в уютной тишине офиса под мерцающими огоньками дизайнерской елки. Поесть салатиков, поиграть в анжелкину «Ферму», написать поздравления друзьям.

— Подождут, — отмахнулся он. — Маш, ты точно уверена, что готова остаться? Хочешь, я тоже посижу с тобой? Вдвоем веселее, особенно с твоим угощением.

За окном уже разрывались первые петарды — праздник набирал обороты. Я посмотрела на бархатный черный пиджак Артура с просверками блесток на нем, на начищенные до зеркального блеска ботинки и идеально уложенные волосы — его новогодняя вечеринка обещала быть зажигательной.

И покачала головой:

— Мне не скучно одной, Артур Вадимович, я привыкла.

Он пытливо смотрел мне в глаза, словно не веря.

Я слабо улыбнулась и пожала плечами. Ну ведь правда привыкла.

— Что ж, тогда до встречи после каникул.

И он, быстро собравшись, наконец оставил меня одну.

Как только за Артуром захлопнулась дверь, натянутая улыбка сползла с моего лица.

Я вдруг почувствовала, что совершила ошибку.

Что зря не поехала на кладбище. Прервала нашу традицию.

Денис там один под толстым покрывалом снега, в стылой земле.

Один.

А я испугалась каких-то кошмаров.

Открыла нижний ящик стола и достала простую деревянную рамку с фотографией.

Денис на ней улыбался светло и радостно, как он умел. Такой беззаботный, но в то же время надежный. Всегда таким был.

Фотография была цветной, но в полумраке рабочего зала, где мерцала только гирлянда на елке, казалось, что она черно-белая. Темные волосы, белая кожа, белоснежная застывшая улыбка.

— Динька… — я зажмурилась и прижала рамку к груди. Показалось, что от нее в сердце толкнулось теплой волной. — Почему все так, а?

Первые месяцы в этой компании я держала фотографию на столе, но ко мне часто подходили коллеги и полушепотом говорили, что им кажется, будто Денис следит взглядом за каждым подходящим к моему столу. И недобро щурится, обещая проблемы, если меня обидят.

Я пыталась объяснять про взгляд в камеру, что так было бы с любым фото, даже живого человека.

Но мне отвечали, что с живым не так страшно. А когда за тобой следит взгляд мертвеца…

Сейчас я их поняла.

Поставила рамку на стол и сгоняла на кухню за своей тарелкой с отложенными вкусностями, и когда возвращалась — вздрогнула и чуть не уронила ее. Мне показалось, что в темноте у моего стола кто-то стоит и смотрит на меня. Недобро.

Через мгновение меня отпустило — это просто новогодняя шляпа, накинутая на высокую спинку рабочего кресла рисовала человеческий силуэт в полутьме. Я сняла ее и отложила в сторону.

Ощущение взгляда не пропало.

Повернув голову, я столкнулась с очень живыми глазами Дениса на фото.

Обещающими.

— Перестань! — я даже топнула ногой, рассердившись. — Перестань! Хватит! Я уже избавилась от Кости! Что тебе еще надо?!

Горящая неяркими разноцветными огнями новогодняя елка вдруг на мгновение вспыхнула ярче и погасла.

Свет остался только от моего монитора и от открытой двери в коридор.

И ничего не страшно, просто гирлянда перегорела.

Можно включить общий свет, но зачем? Мне и в полумраке было нормально.

Только хотелось убрать фото Дениса обратно в нижний ящик.

Я напряженно посидела минут пять, глядя пустыми глазами в монитор, делая вид, что решила поработать, хотя ни одной заявки в трекере пока так и не появилось. Ужасно не хотелось сдаваться самой себе. Но под взглядом Дениса с фотографии в меня не лезли даже салаты.

У него же голубые глаза, почему в полумраке они на фото стали черными?

«Шампанского хочу…» — пробормотала я оправданием самой себе и снова направилась на кухню, по пути как бы между прочим щелкнув выключателем.

Но свет не загорелся.

Наверное, гирлянда предохранитель выбила. Хорошо, что компы у нас отдельно подключены.

Понятия не имею, где у нас щитки, но в офисном центре должен дежурить охранник, он точно знает.

Я достала из холодильника бутылку шампанского, тут же покрывшуюся холодным потом вслед за мной и взяла ее наизготовку, словно собираясь защищаться.

Где-то в глубине офиса хлопнула дверь и повеяло холодом.

Кто-то вернулся?

— Эй? — позвала я негромко. Чего орать-то, если это призраки, они и так услышат.

Мой голос разнесся неожиданно далеко по коридорам, множа эхо, словно у нас не обычный скромный офис, а опустевший средневековый замок.

Тихо ступая, я вышла из кухни, где свет жил хотя бы в холодильнике и напряженно вгляделась в непроглядную тьму коридора, ведущего к выходу.

В кармане был мобильник с фонариком, но светить туда было почему-то страшно.

А вдруг и правда что-то увижу!

Холодный порыв ветра мимолетно коснулся щеки — очень осязаемо, словно кто-то погладил.

Сердце залило ледяной кровью.

Почему я решила, что Денис может забрать меня только из дома или с кладбища?

Что мешает ему прийти сюда?

Словно откликаясь на мою запоздалую догадку, где-то в глубине коридоров снова хлопнула дверь и отчетливо провыл ветер.

За спиной в рабочем зале мой монитор щелкнул и ушел в спящий режим. Резко стало темнее.

Я все-таки достала телефон из кармана, чуть не уронив его по пути, но узкий луч фонарика ничего толком не освещал, только множил тени, которые, казалось, тянулись ко мне длинными черными пальцами.

— Маша… — шепнул в самое ухо призрачный голос.

Где-то там на другом конце черного коридора был выход — наружу, к людям, к охраннику, к взрывам новогодних салютов, которые немыми цветами распускались за окнами.