Елена Соловьева - Школа Вдохновения, или Нелегко быть музой [сетевая публикация]

— Ну уж дудки! — бросила Габи и ловко спрыгнула с квадриги. — Музы никогда не сдаются.

На острове не было ничего, напоминавшего жилище хоть отдаленно. Девушки долго оглядывались, и Настя спросила у Пола:

— Где нам искать сирен? Как они вообще могут жить в таком месте…

— А зачем их искать, — невесело усмехнулся бог. — Вот же они.

И указал на скалу, на которой сидели три черных вороны. Крупные, точно разжиревшие на городской помойке, они раскрывали огромные клювы, оглашая окрестности противным карканьем.

— Мне не нравится, как они на меня смотрят, — пожаловалась Шел. — Того и гляди бросятся и выклюют глаза.

— Там, рядом с ними еще какая-то птица, — присмотревшись, сообщила Габи. — Я могу ошибаться, но, кажется, это…

К скале была привязана серая голубка. Изможденная, ободранная, она почти не шевелилась, сливаясь с утесом.

— Ты права, это наша Энн, — сообщил Пол.

В тот миг он выглядел таким настороженным и суровым, что, наверное, мог бы сразиться с целой толпой циклопов. А сирен — так и вовсе разорвать на клочки.

Но Зевс не давал на то позволения. Потому директору школы и сиятельному богу приходилось сдерживать гнев.

— Эй, вы, верните мою ученицу! — приказал он сиренам. — Или предпочитаете, чтобы Зевс явился за ней лично?

— Зачем тебе предательница? — прокаркала одна из сирен. Судя по дрожащему голосу — Усталость. — Чтобы наказать? Так она и без того свое получит.

— Наивная, — хрипло, точно спросонья, рассмеялась Лень, — думала, мы и правда вернем ее на землю, к любимому. Больно нам надо налаживать ее личное счастье.

— Так вот что вы пообещали ей, мерзавки! — не выдержала Габи.

Аполлон взглядом заставил ее замолчать.

— Не ваше дело, что я стану делать со своей ученицей, — объявил он старухам. — Отпустите ее.

Сирены заработали мощными клювами, расклевывая веревку, удерживающую Энн. Как только последняя нить оборвалась, голубка обратилась девушкой. Потрепанной, бледной и бездыханной.

Музы напряглись, готовые в любую секунду броситься к подруге.

— Без паники, — предупредил их Пол. — И не приближайтесь.

Произнес заклинание, и тело Энн окутало грозовое облако. Перенесло к ногам директора.

Пока он исцелял ученицу, сирены наблюдали за ним и музами. О чем-то перешептывались и возмущенно каркали.

Но вот Энн распахнула глаза, сделала первый за долгое время судорожный вздох. Из глаз ее хлынули слезы, с губ слетело извинение, похожее на прощание:

— Простите меня… оставьте здесь… дайте умереть.

— И не мечтай! — упрекнул ее Пол. И обратился к спутницам: — Она все еще муза и нуждается во вдохновении. Сумеете помочь?

Девушки окружили подругу. Вдохнули в нее свои силы, напитали энергией. И пусть Энн предала школу, прощение — дар, необходимый каждому.

— Перья в коронах муз были светлыми, полупрозрачными, — вспомнила Настя, глядя на сирен искоса. — А у этих ворон черные, как сама бездна.

— Рядом с ними и красота обесценивается, — сообщил Аполлон, — а белое становится черным.

Вороны взмахнули крыльями и перебрались ближе. Угрожающе закаркали.

— Забрали, что хотели, — теперь убирайтесь! — прохрипела Усталость. — Это наш остров, тут вам не место.

Настало время исполнить задуманное. Настя собрала волю в кулак и проговорила, стараясь, чтобы голос не дрогнул:

— Хотим предложить вам состязание. Если выиграете — получите тела троих из нас. Проиграете — вернете перья. Согласны?

Сирены явно не ожидали такого предложения. Собрались в кучку, раскаркались, ссорясь чуть ли не до драки.

— Что, сомневаетесь в своих силах? — подзадорил их Пол. — Даже с крыльями вы не сильнее воробья, что пытается противостоять порыву ветра.

— Это они, что ли, ветер? — вспылила Отвлечение, кивая на девушек. — Всего лишь жалкие смертные, возомнившие себя музами.

— Тогда почему вы боитесь сразиться? — продолжил бог. — Или не хотите стать юными и прекрасными, приманивать моряков, не используя морок?

— Хорошо, — крякнула Усталость. — Но соревноваться будем на нашей территории. Здесь и сейчас.

— И по нашим правилам, — встряла Отвлечение.

Аполлон дождался утвердительного кивка муз и кивнул.

— Предлагайте, — бросил сиренам.

— Мы призовем корабль, — сообщила Усталость. — Если девчонкам удастся вырвать смертных из нашей власти и обратить в творцов — отдадим перья.

— Трое против троих! — добавила Отвлечение.

— Клянетесь именем Зевса, что сдержите слово? — задал Пол главный вопрос.

Сирены взъерошили перья, громогласно каркнули:

— Клянемся!

На глазах у удивленных девушек черные вороны стали менять очертания. Неуклюжие птичьи туши превратились в тела молодых женщин, черные перья — в волосы цвета смоли. Что и говорить, накладывать морок сирены умели отменно.

Расположившись на скалистом утесе, они затянули тоскливую призывную песнь. Ту, что веками заманивала мореплавателей в их сети. Ту, пред которой невозможно устоять.

Дабы сломить боевой настрой муз, сирены выбрали особенных смертных. На зов приплыла утлая лодчонка, а в ней — всего два человека. Дряхлый старик и юноша — видимо, его сын. Парень, судя по бессмысленному взгляду и выражению лица, явно отставал в развитии.

Оба, и сын, и отец, были одеты в цветные лохмотья. И лодка их походила на самодельное каноэ — не определить, ни кто они, ни откуда прибыли. Даже из какого времени позвали их сирены, оставалось неясным.

— Вот это попадос! — у Габи началась паника. — Я и представить не могу, что делать с ними… Как с ними общаться, что внушать?

Пол впервые за многие сотни лет пришел в растерянность. Он находился в шаге от того, чтобы нарушить слово. И пусть Зевс накажет — главное, вызволить девушек с острова, пока не стало слишком поздно.

Неожиданно подала голос Энн:

— У моего сводного брата был синдром Дауна, — прошептала она. — Но мне всегда удавалось с ним общаться. Иногда он даже отвечал на мои вопросы… Позвольте мне попробовать?

— Ты еще слишком слаба, — покачал головой Пол.

— Но это наш последний шанс!.. — взмолилась Настя. — Пусть Энн попробует. А мы станем поддерживать ее силы вдохновением дружбы.

Полу пришлось согласиться. Но кто бы знал, с каким трудом далось ему это решение…

Энн пошла вперед, напевая себе под нос незатейливый мотив детской песенки. Перекричать сирен она не пыталась, представив, что, кроме нее и двух рыбаков, на острове нет никого.

Настя и Шел двинули следом, окружая подругу вдохновением, как защитным щитом.

Габи ринулась им на помощь, но Пол остановил ее:

— Музы не должны уподобляться сиренам. Сдержим слово: трое на трое.

Габи скрипнула зубами, но остановилась. От невероятного напряжения принялась, как в детстве, грызть ногти.