Елена Соловьева - Невеста по ошибке [сетевая публикация]

Наступил день, когда должна решиться дальнейшая судьба.

Мы ждали посланников жрецов. Эти холеные красавчики поступали весьма хитро. Отправляли своих людей собирать с подданных «дань» в виде продуктов, а заодно и проверяли на профпригодность местных красавиц.

Вопреки ежедневной традиции, Ма не отправила нас с утра на работы. Сама принесла дров и «подкормила» почти угасший костер. Поняла, старушка, что танцевать, подрагивая от холода, не слишком удобно.

— Иди. Неси. Траву! — прикрикнула Ма на замечтавшегося у огня сыночка.

Видно, собралась встречать дорогих гостей со всем размахом.

— Собирать! — это она уже нам. — Чай!

— Чего? — я не поняла команду и переспросила у Ка, что он меня требуется. — Какой чай? Тут такого сроду не водилось.

Оказалось, в «кладовке» старухи-старьевщицы заныкано немало интересного. Погромыхав посудой и дважды упомянув всуе Калки, Ма добыла три вычурно вырезанные тыквы-горлянки и — о чудо! — старенький латунный самовар.

Полагаю, все это — дань «клиентов». Изредка к Ма наведывались варвары за разными травками и заклинания. Вот только в действии я ее магию не видела. Скорее всего, наша старушка была обычной шарлатанкой.

На самовар я уставилась, как завороженная. Вот так открытие. Вещичка была покореженной, несуразной, но определенно нужной конструкции. Краник, паровик, конфорка — все на месте.

— Вот тебе, бабка, и каменный век, — не выдержала я. — Что ж вы раньше-то молчали, что у вас такое чудо есть? Погрелись бы вечерком.

Ма зыркнула исподлобья и любовно смахнула с самовара пыль. Сунула в руку младшей дочери кожаный мешочек.

— Только. Высоким гостям, — одернула меня Ка. — И по праздникам.

— Бережем. Сокровище, — добавила Мна, с фанатичным блеском в глазах поглядывая на сверхсекретный для нее механизм.

«Интересно, самовар изготовили еще до катастрофы или уже после? — подумала я. — Или эта вещичка прибыла к дикарям из другого мира? Моего мира».

Озвучить вопрос вслух не решилась. Со старшей дикаркой шутки плохи: за любопытство нос не только оторвет, но еще и съест. А если распробует, то останутся от Варечки только рожки и ножки.

— Идем, — Ка потянула меня за руку в сторону выхода. — Ма сердится.

Привела в густые высокие заросли осоки и показала маленький, едва различимый в общей зеленой массе кустик розовато-белых цветочков.

— Собирать. Чай, — пояснила она. — Много.

— Теперь ясно, почему вы его не пьете, — пробурчала я. — Одуреешь собирать такую мелюзгу.

За час с небольшим мы с Ка набрали едва ли по горсти пригодных для заваривания растений. Слишком они были маленькими и попадались крайне редко. А бродить по плечо в остролистной траве — то еще удовольствие.

— Может, уже достаточно, — я раскрыла ладонь и умоляюще взглянула на подругу.

Та отрицательно мотнула головой. Приложила к мешочку четыре сложенных вместе пальца.

— Столько.

— У-у-у, — простонала я. Вспомнила размеры калебасов и поняла, что нужного количества «заварки» нам не набрать никогда. — Почему нельзя было заранее приготовить эту травку? Как чай пить, так и калебас вырезать.

Настроение у меня стало откровенно гадким.

— Нельзя, — вздохнула Ка. — Надо свежее. Быстро портится.

— Кто бы сомневался, — продолжила я бурчать. — В вашем мире все через горлянку.

Но уже спустя минуту нашелся выход из ситуации. На глаза попался огромный кустарник, усыпанный точно такими же розовыми цветочками. Растерла один в пальцах, понюхала: приятно пахнет, мятой. То, что шаман прописал.

— Беру свои слова обратно, — возликовала я (шепотом, чтобы не услышала Ка). — Справедливость восторжествовала. Надеюсь, посыльные жрецов не заметят подмены. В крайнем случае, отвлеку их на себя.

Для пущей убедительности потопталась в зарослях осоки еще с десяток минут и с видом единственного кормильца семьи вручила варварке «добычу» — полные пригоршни цветочков.

— Вот, теперь достаточно?

Сказала и впилась взглядом в лицо Ка: прочухает обман или нет?

Но девчонка, очевидно, редко собирала чай. Пила, наверняка, еще реже. Потому улыбнулась от уха до уха и похвалила:

— Молодец. Варя. Много!

Мы ссыпали «заварку» в мешочек и, довольные, вернулись в пещеру. Там вовсю шла подготовка к торжественной встрече гостей. Ма успела расстелить на полу загодя просушенную соломку (не для того, чтобы великие танцовщицы случайно не поскользнулись и не отшибли себе что-нибудь сильно выдающееся, вовсе нет. Все для посланников жрецов, а то, не приведи Калки, простудятся). Мна усердно начищала самовар.

Старуха-варварка раскладывала на деревянной дощечке угощение (по торжественному поводу изъятое из хозяйских закромов). Я вытянула шею и заглянула: подсушенное мясо, несколько похожих на редиску кореньев, горсть орехов. Не густо. Хотя, если бы я в тот момент увидела на «столе» печатный пряник, то нисколько бы не удивилась. Этот мир сделал меня невосприимчивой к диковинкам.

— Может, пока не явились посланники, сами чай попьем? — с надеждой предложила я. — Мы много набрали.

С тоской и умилением вспомнила, как это приятно — держать в руках чашку с дымящимся крепким напитком и на несколько минут огородиться от ежедневной рутины терпким ароматом Цейлона.

Ответ прозвучал ожидаемый:

— Нет! Обойдетесь.

Мна на секунду оторвалась от своего занятия и оскалилась в щербатой улыбке.

— Хороший муж. Много еды. И чай, — голос ее подрагивал от возбуждения. — Мне нужен. Такой.

Ну вот, не одна я в семье с придурцой. Вместо того чтобы научиться танцевать, Мна переняла буйную фантазию у учительницы. Намечтала себе с две котмы и радуется.

— Ты для начала научись в такт музыке попадать, — укорила я Мну. — Движения не забыла?

Варварка обиженно высморкалась в два пальца и продолжила с яростью натирать самовар.

— Нет.

— Вот и славно, — воодушевилась я. — И никакой самодеятельности. Не получим приглашение, шкуру с тебя спущу, так и знай.

За время учебы мы с Мной так и не нашли общий язык. Старшая дочка Ма не стала ни добрее, ни сговорчивее. Если подведет в ответственный момент, я не выдержу. Не хочу жить в этой пещере, мерзнуть и голодать.

— Едут! — громкий крик прокатился по сводам пещеры.

Орал Пер. И сиял, как начищенный сестрой самовар. Мать отправила его в разведку, чтобы посланники жрецов случайно не забыли про нашу пещеру.

Ма кивнула дочерям и, причитая что-то на неизвестном мне тарабарском, выбежала на улицу вслед за сыном. Старуха походила на курицу-наседку, растревоженную приходом хозяина. Еще бы: сегодня посланники жрецов должны оценить ее «золотые яички».

Мна тоже вскочила и принялась сдуру запихивать в самовар все, что попадется под руку: сушеную солому, песок, камни, щепки. При этом она что-то бормотала под нос, то и дело упоминая Калки. Поднесенные к поддувалу горящие щепки моментально тухли, заставляя неумеху повизгивать от злости.