Рина Гиппиус - Чужая здесь, не своя там. Дилогия [СИ]

— Ты обещал мне рассказать, как придешь.

— Раз обещал, то сделаю, — спокойно ответил Даник. — Сейчас только доем. А пока ты можешь и со мной посидеть, покушать. Ты же еще не ела?

Илва молчала. Данфер ждал, что же она скажет. А я замерла, боясь даже пошевелиться, громко вздохнуть.

— Я уже кушала. Но посижу с тобой.

На меня она принципиально не обращала внимание.

И тем не менее я придвинула к ней вазу с фруктами. Не глядя, Илва взяла яблоко.

Данфер обстоятельно и неторопливо продолжал есть.

— О чем сегодня будет? — спросила девочка.

— О драконах.

Даник не читал ей сказки — придумывал сам. Впору было записывать эти истории, чтобы оставить потомкам. Я поражалась богатству фантазии своего подопечного. Он замысловато переплетал различные мотивы: истории, прочитанные им самим, рассказанные мной, в том числе и те, которые я помнила еще со своего зеденивского детства. Неудивительно, что Илва слушала его чуть ли не с открытым ртом, жадно ловя каждое слово. И после засыпала расспросами. За их такими посиделками я наблюдала украдкой…

Наконец, Данфер доел. Он покровительственно кивнул Илве и пошел наверх в свою комнату. Девочка потрусила за ним.

Я же осталась одна, чуть ли не плача от счастья — Илва хотя бы не убежала при виде меня.

Мне было страшно — узнай соответствующие органы об этом обстоятельстве, то девочку у меня заберут. Поэтому я радовалась каждому хоть самому крошечному шажку на сближение.

Постепенно, день за днем ситуация менялась.

Илва, даже имя которой звучало твердо, рубленно-коротко, и в то же время словно ручей журчал, встретившись с порогом, оттаивала. Она все чаще присоединялась к нам за столом, оставалась и после обеда — все также ни с кем не разговаривала, но и не убегала. А мы — я, Данфер, Банафрит, довольно часто заглядывающая к нам Элодия, иногда с младшей внучкой, обычно располагались в гостиной и болтали, играли в бейн или что-то другое. Илва садилась где-нибудь в углу, брала рисовальные принадлежности и тихонько занималась своими делами. Ни во что не вмешивалась, лишь изредка бросала на нас задумчивые, слишком серьезные взгляды.

Данфер с собой Илву не звал — знал, что откажется. Хотя время от времени обязательно во время таких посиделок подходил к ней, пытался разговорить, но та его не то, чтобы игнорировала, но такие сцены всегда заканчивались одинаково — Дафнер пожимал плечами и возвращался к другим.

Вслед за ним к Илве шла Клэрия — наша маленькая соседка, которая уже сейчас активно демонстрировала яркие черты своей бабули. Но даже ей не удавалось разговорить Илву и попробовать ее упросить примкнуть к нашему собранию.

Когда к нам в гости приходил кто-то еще, например, Джемтир, или Ленсвены, Илва вообще старалась не выходить из своей комнаты. И если последние относились довольно спокойно, то мастера это задевало. Он заваливал Илву подарками: игрушки, одежда и многое другое, что должно было приятным для обычной девочки. Но только не для нее.

Джетмир злился, раздражался. Требовал от меня сделать хоть что-то… Принимал доводы, что времени прошло еще слишком мало. Может быть не один месяц пройдет, прежде, чем Илва хоть немного оживет. Но в следующий раз все повторялось, в том числе и его недовольство.

Для меня даже предстоящий приезд родителей отошел на второй план. Они приедут к концу лета, а у меня тут, здесь и сейчас в разгар весны несчастная подопечная… Хотя это может быть мне так казалось, а Илву ее образ жизни и замкнутость устраивали. Впрочем, а что я хочу от шестилетней девочки? Она живет так, как ей комфортно. Комфортно в своей «норке», куда она никого почти не пускает, изредка выбираясь оттуда.

Переломом наверно можно было считать мой день рождения.

У нас собралось не так много гостей, но все люди были мне близки и важны. Стейнир тоже пришел.

Со Стейниром мы виделись крайне редко, к нашему общему неудовольствию. Сказывался недостаток свободного времени — на обоих навалились дела, заботы, которые требовали всего внимания. Оттого наши встречи были столь долгожданными, трепетными, наполненными всеми теми чувствами, что скапливались и требовали выхода. Нет, ничего неприличного не было. Просто хотелось лишний раз прикоснуться, украдкой сорвать поцелуй, обнять. Сжать руку, ощутить ответ, отклик, теплоту, поддержку.

Но самыми любимыми были встречи, когда я приезжала сначала к полковнику, а затем, верхом, отправлялась во владения конезаводчика. Когда сама, когда вместе с Даником.

Миг свободы, чистого блаженства, незамутненный насущными делами, проблемами, навязчивыми мыслями… Только простор, ветер, сильное животное подо мной, уносящее в даль, от всего. И смех со стороны, крик восторга.

Все то время, пока гости были у нас, Илва не выходила. Она была наряжена в праздничное платье, но показывать его гостям не собиралась.

В какой-то момент я потеряла из вида Стейнира. Гости уже начали расходиться, а его все не было. Нашелся конезаводчик в детской.

Я так и застыла в дверях.

Все были на полу. Данфер лежал на животе, подпирал руками подбородок и задорно болтал ногами. Стейнир сидел и держал в руках какие-то листы. Илва, сидевшая рядом, с любопытством заглядывала в них. Она перевела взгляд с листов на мужчину… И я впервые увидела, как она общается с кем-то, кроме Эльки и Данфера.

Выдал меня удивленный вздох.

Все трое посмотрели на меня, как на нарушительницу их сплоченной группки.

— Все уже разошлись… — растерянно произнесла я.

Стейнир кивнул и продолжил что-то негромко рассказывать Илве.

От затопившего и растопившего меня счастья я готова была стечь прямо по косяку двери, на который опиралась. Не знаю как долго я стояла с рассеянной улыбкой и наблюдала за ними. Я даже не слышала о чем они переговаривались.

Позже, когда я спросила сначала у Данфера, он ответил: «Секрет». Тоже самое после ответил и Стейнир.

Перед сном я тогда долго крутилась у зеркала. Подарков было много, но тот, что подарил Стейнир… Серьги с желтыми топазами до невозможности похожие на те, что когда-то дарила мне эдель Фордис. Как только я их увидела, то даже не знала, что произнести.

Тихонько, чтобы никто из гостей не услышал, Стейнир спросил:

— Неужели не понравились?

— Что вы! Очень понравились! Просто я растерялась от такой красоты.

Чудилась какая-то мистика даже.

Впрочем, серьги тут же стали моими самыми любимыми.

Утром мы с Данфером намеревались отправиться на верховую прогулку. Спустился Данфер не один — его за руку крепко держала Илва. Она была уже одета и полностью собрана.

Я не подала виду, что удивлена.

— Маленькая эдель, вы едите со мной. — Она кивнула, никак не выказывая своих эмоций. — Прости Данфер, но сам понимаешь.