Рина Гиппиус - Чужая здесь, не своя там. Дилогия [СИ]

Мама выглядела лучше, чем отец. В моих воспоминаниях она была такой высокой, что мне приходилось сильно задирать голову, чтобы всмотреться ей в лицо. Оказалось, она даже ниже меня. Но все также рядом с ней я чувствовала себя маленькой. И почему-то заранее провинившейся.

Брат… В какой-то миг я просто прижалась губами к его лбу и замерла. Я сразу узнала этот запах — от него пахло моим детством.

Теор был слишком высок для своего возраста, бледен и действительно он очень походил на Данфера.

Наш дом не был предназначен для такого большого количества жителей, поэтому пришлось потесниться. Родителям спальню-то выделили, а вот Теора пришлось поселить с Данфером. Вроде бы тот не возражал.

Первый большой семейный ужин прошел сумбурно. Не хватало взглядов, не хватало слов. Я болтала без умолку, говорила обо все и ни о чем. Жадно разглядывала родных. Расспрашивала, сама же перебивала. И смеялась.

Родители снисходительно относились к такому моему поведению. Иногда мне казалось, что они уверены — я все та же десятилетняя девочка. Будто время для них застыло.

Брат с любопытством разглядывал всех и все. Он изредка задавал мне робкие вопросы.

Данфер и Илва сидели рядом со мной и помалкивали. Подопечный также внимательно разглядывал мою семью и явно уже что-то понял для себя. Девочка же неосознанно прижималась ко мне ближе и рассматривала их с некоторым опасением.

Я засыпала, а мама, прямо как в детстве, гладила меня по волосам и что-то рассказывала. Я даже не вслушивалась. Просто впитывала в себя ее голос, интонации, ее присутствие.

Откладывать разговор надолго смысла не было, поэтому на следующий день к нам пришел Стейнир.

— Что это человек делает здесь?

— Это человек, мама, мой жених.

— Думаю, цветы вас не порадуют, — усмехнулся Стейнир.

Я спешно позвала Лойрен, чтобы унесла цветы, пока мама и Стейнир не успели сказать друг другу еще грубостей. Ну и чтобы цветы в ход не пошли.

— Я не дам согласия на ваш брак, — строго произнесла мама.

— Мама, я уже и сама могу принимать такие решения.

— Уже один раз приняла.

— Мама!

— Что мама? Ты думаешь по большой любви замуж собиралась?

Отец помалкивал. Казалось, он вообще мыслями не здесь.

Я бросила взгляд на Стейнира и тут же отвернулась.

— Еще скажи, что меня приворожили!

Мать не ответила, а я почувствовала, что задыхаюсь.

— Сама знаешь, что у тебя есть одна особенность — при слишком большом эмоциональном потрясении ты сбрасываешь с себя любые воздействия. Будь-то блокировки, или вот привороты.

— Нет, они не могли со мной так поступить… — выдохнула я.

— Сомневаешься? — вдруг подал голос отец. — Скорее всего эдель Фордис не знала. А вот наместник…

— Может быть мы будем обсуждать это без присутствия посторонних? — вновь вмешалась мама.

— Стейнир не посторонний.

— А может и к лучшему. Сам решит сбежать от нашей семейки после всех подробностей…

— Эрнелд! — воскликнула мама.

— Так что там с приворотом? — повернулась я к ней.

— Какие-то чувства к младшему Ровенийскому ты все равно испытывала, иначе бы приворот не закрепился, но его сбросило с тебя воздействие. Поэтому ты и не поддалась на уговоры все равно вступить с ним в брак. Но даже твое несогласие тебя не спасло, если бы… Я выкупила тебя.

У меня голова шла кругом от всех этих новостей.

— Как? — выдавила я.

— Рассказала про свои способности. У меня дар не слишком сильный, и будущее я предсказываю довольно расплывчато, но Адарии оказалось этого достаточно. Не бойся, о тебе они не узнали — наместник же столько лет за тобой наблюдал.

— Просто, дочь, мне нечего было им предложить, — произнес отец. — Я хотел тебя выкрасть, организовать побег, но они как-то узнали.

— То есть и ты мне выбора не оставлял. Поэтому было неважно согласилась я или нет?

Он кивнул.

Удавка на шее стала сильнее. Ослабла лишь когда Стейнир дотянулся до моей руки. Маме этот жест не понравился — она нахмурилась.

— А как же загадочные сокровища, похищенные бывшим правителем Вадомы? Ты про них ничего не знал?

— Вздор! — вместо отца ответила мама. — Придумали сказку, сами поверили и других убедили.

— Ну что ж, спасибо, что открылись мне. Только я не пойму, как это относится к нынешней ситуации?

— Как же мне не хотелось, чтобы моя дочь выросла такой глупой! — воскликнула мать. — Ты слепая? Он же использовал тебя, чтобы подобраться к отцу!

Я неосознанно выдернула руку и покосилась на Стейнира.

— Этого не может быть. — Несмотря на внутреннее смятение, говорила я уверенно.

— Да неужели, — едко заметила мать.

— А как же поездка? Не проще ли было просто дождаться, когда вы приедете?

— Может быть хотел усыпить твое внимание.

— Я не верю тебе.

— Что же вы молчите, молодой человек? — обратилась она к Стейниру.

— Вы же за меня уже все решили. Зачем тратить слова, которые вы с легкостью будете опровергать?

Мать чуть ли не зашипела.

— И знаете, — теперь уже Стейнир обращался к отцу, — сейчас у меня уже нет мыслей о мести. — Голос его был полон сожаления и будто бы жалости, со снисходительной ноткой. — Я смотрю на вас и мне вас даже жаль.

— Тейн, — прошептала я.

Он поцеловал мне руку и произнес:

— Я все же пойду. Вам и без меня есть о чем поговорить.

Провожать его не стала.

Мы говорили чуть ли не до ночи. На меня много чего еще вылилось. А меня не покидали мысли, что с приездом родителей стало все еще хуже.

Волшебство встречи развеялось, заменилось на горесть осознавания, что вся моя жизнь — все та же чья-то игра, где у меня нет своего мнения, нет права решать самой, выбирать. Нет свободы.

Мать была категорически против нашего брака. Отец молчал — не поддерживал ее, но и не останавливал.

Мне приводились разные доводы, но я для себя уже все решила — в этом я была точно уверена. Мать даже попробовала намекнуть на новый приворот.

— Это уже смешно, мама.

— Я не знаю как до тебя достучаться.

— Ты хотела сказать, как вынудить сделать меня так, как нужно тебе?

— Ты не права.

— А откуда у тебя уверенность, что ты права?

— Я мать.

— Это все объясняет, — хмыкнула я. — Только мне всегда казалось, что мать должна поддерживать своего ребенка.

— Со временем ты поймешь, что я действительно права. Эрнелд, что же ты молчишь?

— Тебя сложно переспорить, когда ты так уверена в своих словах, Нел. — А затем он повернулся ко мне. — Я все же не верю, что у Стейнира дурные намерения.

— Да ты и к Ровенийским благосклонно относился! Подумаешь, приворот, если девочка и без того симпатизирует парню.

— Они могли ее защитить! — отец впервые повысил голос.

Мать покачала головой.

— От кого или чего защищать? Не вы ли сами из нее сделали потом приманку?