Дарья Кузнецова - Образцовый самец [litres]

Во-вторых, даже если бы не эти моральные терзания, резко заявлять о своей полной свободе не стоило. Кто знает, чем для нас обоих обернется такое заявление! Вдруг и эти начнут навязываться и склонять к непотребству? Или, хуже того, запретят видеться с полковником? Не хватало еще тут прорываться с боем!

– Я еще не определилась, но склонна выбрать его, – сформулировала наконец.

– Решиться трудно, это все говорят, – поддержала Кула, которая показалась мне самой рассудительной из всех. – Но после того, на что он ради тебя пошел, я бы на твоем месте точно согласилась.

– Это действительно серьезный аргумент, – осторожно ответила ей.

– Ну не знаю, а мне куйки нравятся, – вздохнула Гуша. – Они такие красивые!

– Они же не люди! – растерянно напомнила я, едва не поперхнувшись.

– Ну и что, – легкомысленно отмахнулась девушка. – Зато красивые. И никаких дел, сплошные удовольствия, и с детьми никакой мороки. Я бы с радостью к ним ушла, только не пустят…

Я все-таки поперхнулась, а Кула с укором проговорила:

– Не говори глупостей, дети – это самое большое счастье! Я вот хочу не меньше десяти, но для этого надо мужчину выбрать сильного, хорошего. Хочу, чтобы он меня очень любил, на руках носил и искренне обо мне заботился, чтобы был улыбчивый и светловолосый. Детишки красивые-э-э выйдут! Васа, а ты хочешь много детей? – обратилась она ко мне.

Они что, в стремлении подруги уйти жить к тем существам действительно видят только одну проблему? Отсутствие детей?!

– Я об этом не думала, – призналась честно, едва продышавшись.

– Ты странная, – озадаченно качнула головой Тика. – Это же главное! Я тоже хочу много-много детей! Настоящих, не как с куйками.

– Васа, а это правда, что вы двое прилетели со звезд? – сменила тему Агая, за что я была ей искренне благодарна.

– Так странно, они же такие маленькие, – рассеянно проговорила Кула. – Как вы там живете?

Мне понадобилось некоторое время, чтобы проглотить все то, что хотелось сказать на родном языке, вспомнить приличную местную речь и начать просвещать местных женщин относительно мироустройства.

О звездах я рассказывала, изо всех сил стараясь не углубиться в подробности и не перейти на человеческие термины. Вряд ли они нужны сейчас этим «дамам», восхищенным аханьем встретившим информацию о том, что небо – не твердое, а звезды – не прибитые к нему фонарики, которые развесил Великий Отец, чтобы Великая Мать радовалась ночью.

В ответном слове девушки наперебой начали делиться со мной собственными сведениями об окружающем. Помимо фонариков я узнала, что именно эта пара богов создала весь мир и людей, а потом пришел завистливый брат Великого Отца и сотворил хищников, вредителей, болезни и куйков.

Кажется, они, хоть и выслушали, не очень-то поверили.

А мне воспринимать религиозную картину мира было сложно и непривычно, даже жутко. Слишком я отвыкла от такого мировоззрения и не ожидала столкнуться с ним вновь. Но старалась держать себя в руках и не проецировать на местных свои ценности, а к их концепциям относиться без скепсиса. Молодая цивилизация, все открытия у них впереди.

– Как ты много знаешь, – потрясенно качнула головой Кула. – Откуда?!

– У нас это любой ребенок знает, – пожала я плечами в ответ. – Но вообще изучение звезд – моя работа, я ученый.

Эта информация произвела на собеседниц куда более сокрушительное впечатление. Они замолчали, замерли и уставились на меня почти с ужасом.

– Но ты же женщина! – первой очнулась Тика. – Зачем тебе это?!

– Потому что интересно, – ответила осторожно. – С самого детства было интересно, я очень рано определилась с направлением работы.

– У вас женщины работают?! Какой ужас! – поежилась Гуша. – У вас что, мужчин для этого нет?!

– И мужчины, и женщины есть, – продолжила я проявлять феноменальное терпение. – Но на цивилизованных планетах не осталось таких работ, которые может выполнять только определенный пол, там все давно автоматизировано. Разве что в армии остались специальности, на которые женщины по физическим данным почти никогда не попадают, – справедливости ради припомнила я.

– Но зачем?! – потерянно спросила Гуша. – Мужчина должен обеспечивать женщину всем необходимым, а она – воспитывать детей! Как вы тогда детей растите?! Или… не растите? – с ужасом предположила девушка.

– Мужчина и женщина делают это вместе. И он, и она могут реализовать себя и в любимом деле, и в детях, у них одинаковые права и обязанности…

Я долго пыталась объяснить местным, как мы живем и почему нас это устраивает. Но понимания не встретила ни у кого – ни у поклонницы куйков, ни у ее более вменяемых подружек. Культурный барьер оказался непреодолимым, и вскоре любопытствующие разбрелись, очень странно оглядываясь на меня и перешептываясь. Кажется, единодушно посчитали ненормальной.

Оставшись в одиночестве, я уронила голову на сложенные на столе руки и крепко зажмурилась.

Хочу домой. Как же там все-таки хорошо! А здесь…

Безумие. Чистое безумие. Этим девицам совершенно наплевать, с обычным мужиком быть или с куйком. Наплевать, что отношения с этими паразитами – наркотический угар, фактически окончательная смерть. Предел их мечтаний – нарожать кучу детей и ничего не делать. Нет, я ничего не имею против детей, но… не так же!

Что я там думала про цивилизованность куйков? Эти-то похуже будут! Те хотя бы ни на что не претендуют, живут почти как животные и интеллектом не блещут. А тут… мозги есть, но нет никакого желания ими пользоваться.

Какая мерзость.

Посидев так несколько мгновений, я поняла две вещи. Во-первых, еще немного, и голова просто вскипит от злости. А во-вторых… Мне срочно нужен Гаранин. Почему-то, когда я его вижу, становится гораздо спокойней. И легче верить, что все это временно.

Воспитывать местных, устраивать интеллектуальную революцию, объяснять женщинам, что за порогом низших потребностей и инстинкта размножения лежит большой настоящий мир, – ничего этого я делать не собиралась. В конце концов, надо помнить, что во Вселенной множество разумных видов, у каждого свои привычки и традиции, лезть в которые не просто неправильно, но в прямом смысле подсудное дело. Это их собственный путь, и о помощи никто из них не просит.

Но понимать все это умом и сдерживать личные порывы – совсем не то же самое, что принимать местные порядки как должное. И мне отчаянно хотелось пожаловаться Гаранину, возмутиться и встретить хоть немного понимания, отвлечься от этих диких инопланетных нравов.

Боюсь, если нас отсюда не заберут, я могу и руки на себя наложить со временем… Не то чтобы вот прямо собираюсь, но, если честно, эта перспектива кажется приятнее жизни среди таких братьев по разуму.