Диана Хант - Сердце волка

Вилла рванула шнуровку на кожаном лифе, обнажаясь по пояс. Выхватила из-за пояса кнут и длинный нож, потянула шнурки по бокам юбки — и осталась полностью обнаженной. Развернувшись к лесу, чуть расставила ноги и подогнула колени. При этом держала наготове нож и кнут. Лил последовала ее примеру, но почему-то не вооружилась, просто избавилась от одежды. Фосса выхватила из-за пояса два ножа. Лезвия сверкнули в холодном свете луны.

Черные тени напали бесшумно, прыгнули из кустов, окружавших поляну. Сколько их — я не увидела. Потому что онемела от страха, наблюдая за трансформацией женщин. Вилла стала выше ростом, ноги ее вытянулись, подогнулись назад, спина сгорбилась и покрылась шерстью. Мне не видно было ее лица, лишь звериные уши. Лил ударилась о землю, и с земли встала уже бурая волчица, которая поднырнула под нападающего зверя, перевернулась на спину и принялась рвать зубами и когтями гигантскую кошку снизу.

То, что еще несколько секунд назад было Виллой, заарканило еще одного зверя и принялось наносить меткие удары ножом. Животное взвыло и забилось в агонии.

Зверь, что атаковал со стороны Фоссы, отступил, спружинив на мощных лапах, и мне удалось мельком разглядеть тварь, что напала на нас. Если бы не размеры, его вполне можно было бы принять за кошку — с густой короткой шерстью и закругленными ушами. Только морда более узкая, словно сплющенная с боков, вытянутая вперед, нос выделяется горбинкой, если можно так вообще сказать о кошке.

Животное припало на задние лапы и нервно забило хвостом. Каждый удар отзывался у меня в горле. Я замерла, поджав колени, ни жива ни мертва.

Клубок из волчицы и дикой кошки с рычанием коснулся меня, я заорала, где-то у виска клацнули чьи-то клыки, я отпрянула в ужасе. Отползла и чуть не наткнулась на Виллу. Огромная оборотница почти одолела зверя, тот уже затих, но все еще пытается сопротивляться, отпустить его она не может. Тот, что со стороны Фоссы, он самый огромный, прыгнул, распрямился в воздухе, подмяв под себя женское тело. Только что Фосса была здесь — и вот ее уже нет.

Не понимая, что делаю, я подползла к брошенному на землю Лил поясу, трясущимися пальцами вытащила из кожаных ножен кинжал, увернулась от обрушившейся туши, спеленатой кнутом Виллы, та тут же оседлала животное и снова принялась наносить удары, а я прыгнула на кошку, под которой оказалась Фосса.

Вцепившись в густую шерсть, я попыталась было вонзить нож, но куда там, я и шкуру пробить не смогла. Животное дернуло спиной, я сползла набок, удержалась, снова поползла вверх. Ко мне развернулась голова кошки, клацнула зубами. Она сейчас перекатится на спину и раздавит меня, поняла я.

Но вместо этого животное зацарапало землю, сотрясаясь в крупной дрожи, и замерло. Все еще не понимая, что произошло, я съехала на землю. Из-под туши кошки выползла Фосса, встрепанная, перемазанная кровью так густо, что от нее поднимался пар.

— Чего полезла?! — рявкнула она. — А если бы он тебя достал?!

— Но ведь не достал, — возразила я, обидевшись. Я-то думала, ее раздавили, а она еще ругается! — Я тебя спасала!

— Меня?!

Фосса даже поперхнулась.

— Она помогла, Фосса, — прогудело подошедшее чудовище голосом Виллы. — Вытянутым ртом, видно, говорить труднее, получается невнятно, но понять можно. Морда скривилась, сморщилась, по телу оборотницы прошла волна крупной дрожи, и обессиленная Вилла присела рядом со мной.

— Цела? — спросила она, шаря рукой по плечам, рукам, голове.

Удовлетворенно кивнув, Вилла обернулась к Фоссе.

— Она отвлекла его, — сказала она. — И ты смогла, наконец, перерезать артерию.

Фосса упрямо поджала губы и не ответила.

— Вот так бросаться на пиренейца — безрассудство, — сказала мне Вилла. — И по-хорошему, я должна бы наказать тебя. Ведь приказано было — не высовываться!

Она помолчала.

— У них такие толстые шкуры, что пробить их можно только в нескольких точках, и, если не знаешь эти точки, нечего и пытаться.

К нам подошла обнаженная Лил. Даже не заметила, когда она успела перекинуться. Ноги у нее дрожат, Лил присела на корточки и принялась шарить руками по земле, будто что-то ищет.

— Лил, твой нож.

Я протянула ей кинжал, которым так бесславно пыталась продырявить пиренейца.

Та кивнула, взяла.

— Всю одежду изгадила, — процедила Фосса, с отвращением избавляясь от пропитанной кровью туники. — Пойду помоюсь и застираю.

— Надо было раздеться, — крикнула ей в спину Лил.

Фосса, ответила не оборачиваясь:

— Я же не перекидывалась.

— А почему она не перекинулась? — спросила я у Лил, когда Фосса скрылась в кустах, растущих у источника.

— Она сильная, — с завистью ответила Лил. — И так справилась. Вдобавок с пиренейцами и другими зверями так проще — они видят перед собой слабого противника и теряют бдительность.

— Труднее всего держать боевую форму, — нехотя сказала Вилла. — Проще уже или туда, или сюда.

— Я молодая, — вздохнула Лил. — Долго в боевой форме не могу. И, как Фосса, не могу, сноровки не хватает, опыта пока мало.

— Ты отважно билась, — сказала я ей, вспомнив, как бурая волчица отчаянно рвала кошку зубами и когтями.

Лил польщенно улыбнулась и поморщилась. Осторожно дотронулась до плеча.

— Цапнул? — спросила Вилла.

— Ерунда, — процедила Лил, — но пойду промою.

— Приводи себя в порядок, и надо оттащить их подальше. А то, того и гляди, сюда сбегутся все шакалы и прочая дрянь.

Лил кивнула и прыжками скрылась в кустах.

Когда с трупами пиренейцев было покончено — мы просто оттащили их к обрыву и столкнули вниз, впрочем, мы — это громко сказано, я больше мешала, чем помогала, — наша группа наконец улеглась спать.

Обессилевшая Вилла хмуро сказала мне, прежде чем заснуть:

— Если ночью тебе снова явится Зверь — я тебя придушу.

Я возмущенно отвернулась.

Как будто я в этом виновата!

— Да, Эя, — попросила Лил, — ты, если что, потише. Все-таки нам спать всего ничего осталось…

Я решила совсем не спать, если они тут такие нервные, но стоило мне смежить веки, как провалилась в глубокий, без сновидений, сон.

— Вставай, — потрясла меня за плечо Вилла.

Я открыла глаза и принялась яростно тереть их кулаками.

— Кошмары не мучили? — спросила Вилла. Мне почему-то показалось, что она с трудом сдерживает усмешку.

— Какое там, — ответила за меня Лил. — Так дрыхла, хоть с десятью пиренейцами бейся, не проснулась бы.

Я привстала, опираясь на руки, заозиралась по сторонам. Фосса сидит на корточках возле огня, спиной к нам, видимо, подогревает остатки вчерашнего ужина или готовит новую добычу. Туника на ней чистая и сухая. Лил возится с кожаными ножнами, Вилла, убедившись, что я встала, скрылась в кустах по направлению к горячему источнику.