Екатерина Федорова - Жена Берсерка

Колесница Тора, заложив петлю, уже неслась на них со стороны другого берега, скользя надо льдом невысоко, не выше роста одного человека. Косматые звери перед повозкой походили на комки непроглядной черноты, мерно бьющиеся в воздухе.

— Побудь с ним, — велела Забава Свальду, подбирая полы плаща, чтобы не задеть тело Харальда — и торопливо его обходя. — Укрой чем-нибудь. Только пока не двигай. Вдруг кость заденет сердце…

— Как скажешь, дротнинг, — выпалил родич мужа.

Но сам тут же повернулся спиной к Харальду. Вскинул меч, сделал пару шагов навстречу быстро приближавшейся колеснице.

— Не так надо, — тихо сказала Забава, становясь с ним рядом.

А потом ощутила ненависть. От которой аж зубы клацнули. Это Тор, сидевший в колеснице, попал в Харальда. Грудь всмятку, сказал Свальд. Ребра наружу…

Она вскинула руки, потянулась к повозке. Ее опять сорвало со льда. Взметнуло в воздух, потащило вперед.

И ничего-то Забава не сделала — просто смотрела. Ненависть кипела внутри, стирая все мысли и обрывая дыхание. Расписывая мир, и без того серый, недобрыми черными тенями…

Она смотрела.

Колесницу, уже бывшую близко, вдруг окутало непроглядное черное облако. Полетели во все стороны какие-то куски, кто-то вскрикнул, что-то тяжело заскрежетало. И облако тут же исчезло, резко, быстро.

Словно на мир в том месте набросили черный плат, а потом сдернули.

Ни колесницы, ни зверей, несших ее по воздуху, больше не было. Катился по льду синий силуэт — и слабо, бледно-красным, светилось чье-то тело, отлетевшее в сторону.

Светилось, не двигаясь с места.

Тор, перекувыркнувшись несколько раз, вскочил. Помедлил, глядя на нее — и словно размышляя. Потом раскатисто крикнул:

— Еще поквитаемся.

И побежал к дуге из белесого света, по которой в вышине ползла крохотная черная точка — Один уходил в Асгард.

Пусть и этот убирается, решила Забава. С богом ей не совладать — вон, колесница исчезла, зверей, ее тащивших, словно тьма проглотила, а самому Тору хоть бы хны. То ли пояс силы, о котором он говорил, помог, то ли еще что…

Пусть уходит, но сначала надо кое-что сделать, мелькнуло вдруг у нее.

Ненависть внутри согласно дрогнула. Заплескалась, ледяной щекоткой тревожа тело изнутри.

И Забава, приоткрыв губы в недоброй улыбке, потянулась к дуге из белесого света. Вихрем залетела под нее, неумело остановилась, завертевшись волчком. Набрала полную грудь воздуха — а потом посмотрела вслед Тору, черной меткой уплывавшему вверх.

Какие же это боги, с ненавистью и горечью подумала она, вспоминая все те смерти, что случились в крепости. Мерда, которого она зарубила из-за их колдовства. Харальда, лежавшего сейчас с раздробленной грудью. Людей, чьи тела остывали на льду…

И черной вьюгой рванулись от нее вверх хлопья тьмы. По дуге, пожирая и гася белесый свет.

— Никогда, — крикнула Забава вслед Тору.

Ожидала, что голос сорвется — но он лишь обернулся гулким шипением, волной раскатившимся над озером.

— Никогда сюда не возвращайтесь.

Вьюга летела вверх, стирая белесую дугу с темного неба, гася свет над озером. Забирая ее ненависть. Вышвыривая ее вслед уходившим.

— Никогда…

А потом стало совсем темно. Дуга исчезла, внутри, на месте истраченной ненависти, осталась лишь холодная пустота.

И Забава грохнулась на лед с высоты в три человеческих роста. Ощутила вспышку лютой боли внизу живота, прежде чем провалиться в беспамятство…

Свет над озером уже погас, а Свальд все еще смотрел зачаровано в темноту — туда, где только что висела в столбе света Сванхильд.

Но через несколько мгновений он опомнился. На озере было тихо. И после слоистого света, заливавшего его перед этим, оно показалось ему темным.

Свальд глянул в сторону берега. Под блеклым светом луны, по краям прибрежных зарослей и на склоне, за которым начиналась пустошь перед скалами, поблескивало железо…

Люди Харальда, не утерпев, вышли. И, попрятавшись, следили за тем, что творилось на озере.

Они все слышали и видели, подумал Свальд. То, как Харальд кинулся на богов. И то, как Сванхильд велела им убираться и больше не возвращаться…

Но разумный человек не станет трепаться повсюду о том, как Тор и Один сбежали из-за того, что их прогнала какая-то баба, бывшая рабыня. Все случившееся этой ночью порочило богов — а о них принято говорить с осторожностью. Все будут молчать. Потому что боги все слышат…

Свальд тряхнул головой, отгоняя недобрые мысли. Рявкнул, глядя на берег:

— Все сюда. Зажгите факелы. И соорудите носилки. Конунг ранен.

Он дождался, пока к нему подбегут люди с факелами. Распорядился, махнув рукой в ту сторону, где перед этим видел Сванхильд:

— Стейнар, Ульфхам — дротнинг должна быть где-то там. Раз не подает голоса и не бежит к мужу, значит, расшиблась.

Воины понятливо закивали. Даже объяснений не спрашивают, осознал Свальд. Значит, точно все видели…

По крайней мере, решил он, эти двое точно знают, где искать Сванхильд.

— Найдите ее и отнесите в пещеру. Но осторожно, на плаще.

Ульфхам со Стейнаром убежали. Свальд занялся Харальдом. Брата нужно было затащить на носилки — но осторожно, не переворачивая, не дергая, чтобы осколки костей не проткнули легкие. Перенести в тепло, отогреть…

А там видно будет, что дальше. В любом случае, он не тронется отсюда, пока не убедится, что Харальда можно перевозить — и он не помрет от тряски в пути.

Или пока брат не перестанет дышать.

Однако следовало сделать еще кое-что.

— Гарди, возьми шесть воинов. — Свальд посмотрел туда, где остался человек, которого он убил, так и не увидев, кто это был. — Обшарьте эту часть озера. Мертвых — на берег, утром похороним. Живых, если они без оружия и не опасны, перенесите в пещеру. Еще кое-что. Там, где начинается русло реки, возле зарослей есть лужа крови. Поставь человека с факелом шагах в семи от нее. Но близко пусть никто не подходит. Держитесь от этого места подальше, если не хотите нарваться на колдовство. Потом я сам осмотрю это место.

Гарди, как и Стейнар с Ульфхамом, кивнул. И начал отбирать для себя людей.

Свальд повернулся к Харальду. Присел над ним на корточки.

Спина брата слева выглядела сплошной мешаниной из кровавых ошметков. Справа была смята, словно ребра сместились…

И все-таки он был жив. Змея над левым плечом исчезла — размозжил молот Тора? Змея с правого плеча свернулась полукольцом поверх кровавой каши на левом боку Харальда. Глаза закрыты, и выглядела она то ли дохлой, то ли спящей…

Придется подрубить лед вокруг брата, подумал Свальд. Кровь, пропитав одежду, разлилась лужицей вокруг — и уже успела замерзнуть.

Харальд очнулся. Боль опоясывала ребра огненным кольцом — сразу же напомнив о том, как глупо он подставился под бросок Тора.