Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

Но за дверью женского дома ее вдруг остановили стражники. Один из них бросил недовольным голосом несколько слов.

Названный брат им что-то приказал, с замиранием сердца поняла Забава. Выдавила умоляюще:

— Кейлев. Идти, говорить.

Потом махнула рукой, указывая в сторону ворот.

Но воины по-прежнему стояли перед ней стеной, не пропуская.

И Забава, задышав чаще, подумала — не так надо. По-другому. Может, ее все равно не выпустят. Но она хоть попробует. Хуже-то от этого не будет?

Она, вскинув голову, отчеканила уже упрямо, твердым голосом:

— Жена ярла. Идти, говорить Кейлев. Приказываю.

Сначала ответом ей была тишина. Потом воин, стоявший прямо перед ней, что-то сказал.

И перед Забавой расступились.

Она сделала несколько шагов, еще не веря до конца в то, что у нее получилось. Но тут же обнаружила, что один из воинов топает следом. Развернулась, заявила все тем же голосом:

— Нет. Приказываю.

И на всякий случай еще и ткнула рукой в сторону дверей женского дома. Хотя вокруг было темно, лицо самого стражника смутно белело во мраке, и вряд ли он что-то разглядел.

Тем не менее он повернулся и ушел, оставив ее одну. Правда, недовольно буркнул пару непонятных слов на прощанье…

Забава торопливо скользнула к стене женского дома. Потянула плащ, не расстегивая его, укрывая голову. Чтобы прикрыть волосы, а при нужде и лицом в шкуры уткнуться.

Главное, идти тихо, мелькнула у нее мысль.

Она обошла женский дом по кругу — и осторожно, стараясь не шуметь, прячась под стенами то кладовых, то кухни, вышла к хозяйской половине главного дома. Постояла за углом, приглядываясь ко входу.

Тут охраны вроде бы не было.

Дверь на хозяйскую половину Забава приоткрывала осторожно, боясь, что та скрипнет.

И створка все-таки скрипнула. Она замерла на пороге, но из опочивален никто не выглянул.

Подумала рассудительно — тут сейчас одни мужики спят, родичи Харальда. А у мужиков сон обычно крепкий. К тому же в бревенчатом доме всегда то мышь пискнет, то половица треснет…

Забава, держась за стенку и ступая на цыпочках, пробралась в покои Харальда. Не спеша, то и дело замирая, открыла дверь, скользнула внутрь. В темноте отыскала сундук, который готовил в поход Харальд, переоделась в его одежду. Собрала кое-что на запас — мало ли, вдруг пригодится…

И тенью выскользнула из хозяйской половины.

Теперь оставалось самое трудное — перебраться через стену. Из ворот ее все равно не выпустят.

Забава, оглянувшись, перебежала через дорожку, идущую от ворот к берегу. У рабского дома, где лежала сейчас Красава, она еще днем видела лесенку.

Собственно, это был просто ствол с обрубленными сучками. Но длины его хватит, чтобы, встав на верхнем сучке, дотянуться до края стены. Хоть та и была в два человеческих роста высотой…

Главное, сделать все тихо. Но этому — делать все тихо — Забава научилась еще в доме тетки Насты.

Утром к дверям женского дома подошли три десятка ветеранов ярла Турле. Все немолодые, но крепкие, плечистые, с золотыми браслетами на предплечьях — свидетельство того, что они со своим ярлом побывали не в одном походе, и удача чаще всего была на их стороне…

В главе отряда шагал сам Турле. Стражников, поставленных здесь Убби, прижали к стенке, не разговаривая. Пятеро ветеранов рванулись в женский дом.

Но девки Харальда они там не нашли.

— Где она? — рявкнул Турле, подступая к одному из стражников.

Тот спокойно глянул на него, пожал плечами.

— Ушла куда-то. Недавно. То ли в баню, то ли еще куда.

О том, что невеста ярла выскочила из женского дома еще ночью, объявив на ломаном языке, что пойдет к Кейлеву, никто из людей Харальда так и не сказал.

Девку искали в крепости половину дня. Потом ярл Турле с потемневшим от ярости лицом зашагал к воротам.

Крикнул, подойдя к воинам, стоявшим у ворот:

— Кейлев Хродульфсон. Где рабыня моего внука Харальда?

— Я рабынями не занимаюсь, — невозмутимо ответил Кейлев, выходя из толпы — и останавливаясь в трех шагах от Турле.

— Я говорю о девке, которую ты объявил своей дочерью, — старый ярл выдрал из ножен меч, нацелил его на Кейлева. — Эль свободной шеи сварен не был, и ты это знаешь. Харальд использовал простой эль, который нашел в кладовой. Так что девка продолжает оставаться рабыней — и всякий, кто признает ее своей дочерью, сам может стать рабом.

По толпе людей Харальда побежал недовольный ропот.

Сыновья, уже стоявшие по обе стороны от Кейлева, набычились. Сам хирдман спокойно пожал плечами, заявил:

— Ярл Харальд торопился, только и всего. Он не баба, кухонными делами не занимается. Вот и взял те бочки, что были у него под рукой. Но ты, ярл Турле, на том пиру эль свободной шеи пил вместе со всеми. И на пол не выплескивал. Что же сейчас опомнился? Когда эль тобой уже выпит?

Он перевел взгляд на ветеранов старого Турле.

— Да и вы, как я помню, тогда за столом чаши только так опрокидывали. А теперь пришли требовать мою дочь. Я по всем тингам весть об этом пущу — как гости пили эль, поднесенный им хозяином, и кричали здравницы. А как только тот пропал, начали орать, что эль был не тот, и все, им сделанное — неправильно. Чтобы все знали, чего ждать от таких гостей, как вы.

Воины начали отводить взгляды. Кое-кто угрюмо смотрел себе под ноги.

— Где девка? — багровея еще сильней, прорычал Турле.

— Там, где ей и положено быть, — невозмутимо ответил Кейлев. — Я решил, что моей дочери незачем здесь оставаться — раз уж ее жениха в Йорингарде сейчас нет. И отправил ее утром в другое место. Какое, не скажу. Я в своем праве, она моя дочь.

— Девка принадлежит Харальду, — крикнул Турле. — Она его рабыня, мой внук Свальд подарил девку Харальду, как военную добычу. Мой долг — присмотреть за имуществом внука.

— Вот и присматривай, ярл, — сказал Свейн, стоя рядом с одним из Кейлевсонов. — Смотрю, драккары ты под охрану уже взял? Только Сванхильд Кейлевсдоттир не была имуществом ярла Харальда. Иначе он не стал бы при всех просить ее в жены. Или ты и его рабом хочешь назвать?

Он тоже, как и Кейлев, перевел взгляд на людей Турле. Сказал, сплюнув:

— На любом пиру мне не стыдно будет назвать имя ярла, которому я служу. Я благодарю за это богов, потому что знаю — не всем так повезло.

Из задних рядов воинов Турле пробился Огер. Прихватил старика за локоть, пробормотал:

— Пойдем, отец. Хватит, теперь уже поздно. Девки в крепости нет, это ясно. Значит, и смысла в этом разговоре тоже больше нет…

Ярлы развернулись, двинувшись вниз, к берегу. Следом за ними зашагали их люди.

Один из Кейлевсонов, выждав, пока те отойдут на достаточно большое расстояние, буркнул:

— Хотел бы я знать, сколько девка прожила бы, попадись она им в руки…