Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

— Нет, — помедлив, уронил Свальд.

Харальд перевел взгляд на Свейна. Распорядился:

— Двух людей с факелами мне. Пойду посмотрю на баню. И пусть те, кому завтра выходить на стражу, идут спать. Остальные, если хотят, могут разойтись. И еще кое-что. Пошли человека в кладовую с оружием. Пусть подберет мне какую-нибудь секиру, потяжелей. А то без оружия даже хуже, чем без штанов.

Ничего подозрительного в бане Харальд не нашел.

Над лавкой в остывшей парилке витал запах благовоний — а на краю светло-желтой доски темнел крохотный потек крови.

И без слов было ясно, что тут произошло, в каком месте и как.

Харальд ощупал женский плащ, так и оставшийся висеть в предбаннике. Передвинул лавки, заглянул во все углы, отыскивая баклажку — или что-то еще, в чем могли принести зелье.

Но так ничего и не нашел.

Сосуд она могла выбросить, подумал Харальд. Выпила, открыла дверь, швырнула баклажку в сторону — и села на лавку дожидаться смерти…

Он нахмурился. Можно, конечно, притащить сюда одного из псов, дать ему понюхать плащ Ингрид. И найти то, в чем девка принесла зелье.

Но особого смысла в этом не было. Баклажка ему ничего не даст.

Харальд задумался.

Что он знает? Его и Сванхильд хотели сжечь заживо. Стражники у дверей хозяйской половины были зарезаны. И сестра Рагнхильд выманила Свальда наружу именно в эту ночь. А потом покончила с собой.

Могла ли Рагнхильд хотеть его смерти? Пожалуй, да, решил Харальд. В этом случае жизнь Белой Лани и ее сестер могла измениться.

Если он умрет, Йорингард достанется родичам. В его войске полно людей, которые раньше служили ярлам Сивербе. Целых три хирда. Все они тут же сплотятся вокруг Свальда. И Рагнхильд предложит ему себя…

А Свальд слишком любит женщин, чтобы отказаться от той самой Белой Лани в своей постели. И у него нет причин продавать ее сестер. Кроме того, он никогда не убивал своих женщин, в отличие от берсерка Харальда.

Может, он все-таки зря подозревает Рагнхильд? Ингрид могла сама пожелать уйти из жизни — сначала познав, как она сказала Свальду, ласку мужчины Нартвегра, а потом выпив зелье. Если гордая дочь конунга не захотела участи простой рабыни…

А поджог мог устроить кто-то другой. Скажем, очередной посланец Готфрида.

И тогда он точно не погиб бы в огне. Тем, кто стоит за германцем, берсерк Харальд нужен живым.

Пожар могли устроить для того, чтобы убрать Сванхильд, подумал вдруг Харальд. Если уж Ермунгард догадался обратить на девчонку свое змеиное внимание, то и светлые боги могли ее заметить. И решить, что без своей славянской девки он быстрей и верней поднимется в небо.

В этом случае все сходится — и то, что его вдруг поразило бессилие, когда надо было спасать Сванхильд. И то, что его самого огонь не тронул.

Или случившееся с ним все-таки результат изменений, о которых говорил родитель?

Но сестра Лани выманила Свальда из опочивальни слишком вовремя, угрюмо подумал Харальд. Готфриду и его людям все равно, что будет с ярлом Огерсоном.

А Рагнхильд нужен Свальд, чтобы было потом под кого залазить. И чтобы не навлечь на себя месть ярла Турле. Тот мог о чем-нибудь догадаться. Да и Огер никогда не был дураком…

И в этом случае Ингрид отравилась, чтобы не проговорится, если кто-нибудь начнет ее спрашивать, зачем она выманила Свальда из покоев именно в эту ночь.

Харальд скривился. Подумал — пожелай Ингрид покончить с собой, чтобы не стать рабыней, могла бы сделать это и раньше. Пока его здесь не было. Мужиков в крепости, уходя, он оставил достаточно — было от кого познать ласку мужчины Нартвегра.

Разве что она захотела познать ее именно со Свальдом. Все-таки она дочь конунга, а он ярл…

Харальд вздохнул, потер лицо обеими руками. Посмотрел на пальцы.

На одной из ладоней остались черные разводы — со щеки, которой касалась Сванхильд. На его собственной коже после пожара не было ни копоти, ни сажи. Похоже, ему смерть и впрямь не грозила.

А вот девчонке — да. И виноват в этом он. Он позволил предателю затаиться в крепости, нанести удар. Или даже не предателю, а предательнице…

Мысли упорно возвращались к Ранхильд.

Харальд оскалился. Если его догадка верна, то какой он, к Хелю, ярл, когда его в собственной крепости пытается сжечь чужая баба?

Но кто прикончил двух стражников? Того, чье тело не обгорело, зарезали, как овцу, чистым ударом по горлу. А опытного воина ни одна баба так не убьет. Просто не сумеет. Разве что ткнет ножом в спину.

Впрочем, у Рагнхильд могли иметься сообщники. В крепости сейчас есть бывшие воины конунга Ольвдана. Правда, Лань сидит под стражей…

А давно ли, подумал вдруг Харальд, я сам ставил стражу и к двери своих покоев, и к крыше над опочивальней, чтобы только усторожить девчонку? У Рагнхильд, помимо двери, оставалось оконце.

Он скрипнул зубами. Если это Рагнхильд… получается, сначала он разозлил эту бабу, пообещав продать ее сестер и приказав Убби с ней разобраться. А потом не сумел за ней уследить.

Харальд вышел из бани, посмотрел на толпу воинов, стоявшую за дверью. Люди ждали, не желая расходиться по мужским домам. Они тоже хотели узнать правду — хотя бы для того, чтобы не пришлось вскоре тушить еще один пожар. Или самим не сгореть.

Он зашагал прямо на толпу. Воины молча расступились, потом двинулись следом — темной, молчаливой рекой.

У дверей женского дома стояли трое стражников. Харальд, подойдя, коротко спросил:

— Кто выходил отсюда после заката?

— Одна из конунговых дочек, — ответил тот, что постарше. — И недавно Болли с двумя парнями вынес твою невесту, ярл. Сначала занес, а потом потащил отмываться после пожара…

Хорошо, что в Йорингарде две бани, мелькнула у Харальда мысль. Раз он не встретил Болли по дороге — значит, тот догадался повести Сванхильд в другую баню. Не ту, где отравилась Ингрид.

— Больше никого не видели?

Стражники качнули головами.

— Уверены? — больше для порядка спросил Харальд.

— Да, ярл.

— А Убби все еще там?

— Да, ярл.

Он кивнул — и повернулся к воинам, стоявшим у него за спиной.

— Ждите здесь. Да, и на всякий случай — разойдитесь-ка цепью вокруг дома. Если кого заметите, хватайте и тащите ко мне.

Деревянные срубы, мелькнуло у него в уме. Он привык к Хааленсваге, где все строения каменные — и основания стен уходят глубоко в землю. Но здесь дома из бревен. А их в землю не вкапывают, просто ставят на угловые опоры, чтобы не сгнили нижние венцы. По краям подсыпают землю…

Он об этом забыл, а девчонка вспомнила. И поэтому выжила, даже пыталась спасти его.

Иначе лежала бы сейчас кучкой обгорелых костей на пепелище.

Перед глазами плеснуло красным. Вот теперь дар Одина отозвался.

Харальд дернул резную ручку двери — та осталась у него в руках. Створка с размаху хлопнула по бревенчатой стене, перекосилась.