Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

— Ярл в своем праве, — спокойно сказал Свальд от порога. — В Сивербе, в имении моего деда, тебя уже считали бы сообщником, Убби. Воины сейчас стоят вокруг женского дома. Они хотят знать — и они имеют на это право — кто убил их товарищей посреди ночи, в крепости, которая стала их домом на эту зиму. Когда войско уже вернулось из похода. Когда нет врага, который бы нападал.

Убби тяжело выдохнул, сделал шаг в сторону. Предупредил:

— Но я не позволю к ней прикоснуться, ярл. Она моя жена.

Харальд ощутил, как задираются вверх углы оскалившегося рта. Все вокруг светилось красным — и он не успел удержать слова, которые сами сорвались с губ:

— Я бы на твоем месте стыдился этого, Убби.

Тот побагровел, задышал учащенно. Но промолчал.

Харальд смотрел на Рагнхильд, сейчас высвеченную красноватыми переливами, горевшими у него перед глазами. Та смотрела испуганно, тревожно…

Но страх был напускной, он чувствовал это. И покрывало, которым она прикрывалась, вроде бы случайно упало с одной стороны, приоткрыв округлость груди под тонкой рубахой. И глаза были расширенны слишком старательно. А рот приоткрыт ровно настолько, чтобы безупречный овал лица не исказился…

Белоснежные волосы Рагнхильд отливали для него сейчас кровью, разведенной в воде.

Харальд помолчал, решая, с чего начать. В уме, затуманенном яростью, мелькнуло — нужно вывести ее из себя. И следить за ней. Смотреть. Он не может обвинить жену своего хирдмана, не имея доказательств. Войско не поймет, люди не поверят…

К тому же он сам не уверен до конца, что его дом подожгла именно Рагнхильд — не сама, конечно, а руками своего сообщника. Или сообщников.

Харальд глубоко вздохнул, сказал протяжно:

— Кто те люди, что толклись возле твоего оконца по вечерам, Рагнхильд? И кто зарезал стражников по твоему приказу?

Его слова о людях возле оконца она выслушала, не дрогнув. Вскрикнула:

— Я никого не приказывала убивать, ярл Харальд. И у моего оконца никого не было.

Голос звучал искренне — и на мгновение по сознанию Харальда скользнула тень сомнения.

Дави, подумал он люто. Дави, а там посмотрим…

— Я найду твоего сообщника, — пообещал он, не отводя от нее глаз. — А потом ты сгоришь. Я запру тебя в одной из овчарен, задвину засов на твоей двери, как его задвинули на моей. И сожгу вместе с овчарней.

— Баня тоже подойдет, — недобро подсказал от порога Свальд. — Та, в которой отравилась Ингрид.

— Это не я, — рыдающим голосом откликнулась Рагнхильд. — Убби, это не я.

Такая не признается, зло подумал Харальд.

— Если бы Сванхильд не вспомнила, что путь из дома лежит не только через дверь… — начал он.

И вдруг заметил, как дрогнуло покрывало на груди Рагнхильд. Дрогнуло — а потом заходило ходуном от частого дыхания. Белой Лани не хватает воздуха? Правда, лицо у нее осталось прежним — разве что рот приоткрылся чуть шире…

И Харальд проглотил слова, которые собирался сказать дальше — о том, что Сванхильд не спаслась бы. Замер, осмысливая то, что уже прозвучало.

Мысли, залитые яростью, крутились в голове тяжело, медленно.

Путь из дома лежит не только через дверь…

Он выдохнул — долго, уже успокаиваясь. Посмотрел на Убби, ощущая, как возвращается к нему самому спокойствие. Приличествующее ярлу, мужчине, воину.

— Кое в чем ты прав, Убби, — ровно сказал Харальд. — Я не должен бросаться словами, которые не могу подтвердить. Однако дом, в котором ты стоишь — мой дом. И никто не может запретить мне осмотреть мой дом. Прошу тебя, возьми свою жену и выведи ее отсюда. Но далеко не уходи — потом я еще раз поговорю и с тобой, и с твоей женой. Свальд, присмотри, чтобы все случилось именно так, как я велел.

— Да, родич, — громко ответил брат.

— Ты выгоняешь меня наружу без одежды, обнаженную? — крикнула Рагнхильд. — На холод?

Вот теперь она действительно испугалась. Лицо исказилось, жилы на шее натянулись…

И взгляд метнулся в сторону. Но не к Убби, а куда-то за его спину. В пустой угол напротив кровати.

— Убби, дай жене свой плащ, — спокойно распорядился Харальд. — Рубаха на ней есть, так что тело прикрыто. Свальд, когда выйдешь наружу, узнай, где секира, о которой я просил. Что-то ее слишком долго несут.

— Хорошо, — хрипло выдохнул брат.

Рагнхильд прижалась к бревенчатой стенке. На застывшем лице жили только глаза. Сверкали загнанно…

Убби, нахмурившись, молча прошагал к сундуку, натянул рубаху. Подхватил плащ, подошел к Рагнхильд. Протянул руку, чтобы отодвинуть ее от стены и укрыть плащом.

Белая Лань вдруг вскочила прямо на кровать, в два прыжка метнулась к своему сундуку…

И наткнулась на Харальда, уже стоявшего там.

— За ножом? — резко спросил он. Перевел взгляд на Убби. — Ты и теперь будешь утверждать, что она тут не причем?

Хирдман угрюмо глянул — и подошел к Рагнхильд, успевшей отступить к стене. Молча ухватил ее за руку, дернул к себе, накинул плащ. Потащил наружу.

Харальд, оставшись один, подошел к полке, где стояли два светильника, сейчас не горевших. Зажег их от того, что по-прежнему был у него в руке. Поставил и его на полку.

И шагнул в угол, куда смотрела Рагнхильд. Осмотрелся, топнул по половице. Крикнул, обращаясь к стражникам, по-прежнему стоявшим возле двери, пусть и выбитой:

— Дайте меч.

За вывернутой половицей открылся лаз, ведущий под простенок. Харальд, убирая доску, ощерился. Значит, это все-таки была Рагнхильд.

Он вышел, глянул вдоль прохода.

Сванхильд с Болли все не возвращались, и это было ему на руку. Дверь в опочивальню по соседству Харальд выбил ударом ноги. Распорядился, посмотрев на стражников:

— Посветите мне.

И вошел в каморку, где в угол за дверью забилась одна из дочек Ольвдана. Девка смотрела на него с ужасом, не дыша. Не решаясь ни крикнуть, ни спросить что-то.

Скорее всего, она слышала разговор за простенком. Ни Харальд, ни Убби голосов особо не приглушали.

Он, не обращая на нее внимания, прошагал в угол за кроватью. Снял половицу возле простенка.

Как и в опочивальне Рагнхильд, та поднялась легко — крепившие ее деревянные шипы кто-то снял. Здесь тоже был лаз.

Значит, Белая Лань переползала из своей опочивальни в эту. Вот только куда она пошла дальше? Выйди Лань в проход, стоявшие рядом стражники ее узнали бы.

Харальд глянул на воина, стоявшего со светильником в руке.

— Подумай, прежде чем ответить. Могла Рагнхильд сегодня вечером выйти из этой опочивальни? Обмотав голову какой-нибудь тряпкой, чтобы ее не узнали, отвернувшись в сторону?

Тот, поразмыслив, качнул головой.

— Нет, ярл. Девки Ольвдана нынче вечером сидели тихо. Только одна вроде бы к сестре заходила — к Сигрид, у нее дверь тут напротив. Но потом ушла. Да еще одна на ночь глядя зачем-то поперлась на двор. В алом плаще, разодевшись…