Валерия Чернованова - Во власти пламени

— Уже не Ядовитая? — чувствуя его дыхание на щеке и пьянящую близость губ, чуть слышно спросила я.

— Ядовитая. Еще какая… Отравила меня своим ядом. — Каррай прижался губами к моему виску, посылая по телу новую волну жара.

— Сначала отравила, а потом простила. — Я посмотрела ему в глаза: — Аман… мы оба совершили немало ошибок. И пусть все началось так… как началось…

Как же сложно порой подбирать слова. Не говоря уж о том, чтобы их озвучить.

— Я хочу, чтобы ты стала моей ари, — перебил он меня. — Хочу, как не хотел ничего и никогда. И чтобы никакие не твои Мориэны не смели к тебе прикасаться. Но… — Каррай помедлил, прежде чем продолжить, как будто каждое слово давалось ему с трудом, а может, причиняло боль: — Мы… Я начал все неправильно. Поэтому сейчас будет правильно все закончить.

— Закончить? О чем это ты? — нахмурилась я, глядя на него с недоумением, к которому примешивалось пока еще смутное волнение.

— Наш союз будет расторгнут, и ты снова станешь свободной. Хочу, чтобы у тебя был выбор, Риан, — заявил мне этот… слишком благородный.

— Но я ведь сказала, что простила, и…

— Тебе не стоит становиться моей ари сейчас, когда не ясно, что вообще будет с тальденами.

И после этого он еще называет себя Огненным? Да Ледяной он! Ледянее Мориэна. Сам все решил, разложил по полочкам. Только моим мнением, как всегда, забыл поинтересоваться.

— Глупости! Скоро моего дядю поймают. И даже не говори, что собираешься снова с ума сходить!

Каррай приложил к моим губам палец, заставляя меня умолкнуть. Дотронулся, лаская, до подбородка, а потом проговорил вкрадчиво, но твердо, как будто разговаривал с неразумным ребенком:

— Риан, я должен тебя отпустить. Так будет правильно. А спустя время, если все, что ты сказала мне там, на поле, останется правдой, мы попробуем снова.

Он попытался поцеловать меня в кончик носа, но я увернулась и недовольно бросила:

— И все-таки я тебя по-прежнему немножечко ненавижу, Аман Каррай. Когда ты такой: упертый до невозможного!

— А я тебя люблю с каждым днем все сильнее, Риан Анвэри, — притянул он меня к себе, заявив негромко: — Поэтому мы с тобой разведемся.

Ну вот как так можно? Где логика?

— Мама будет счастлива, — буркнула я, уворачиваясь от очередной попытки поцелуя, а потом все-таки сдалась и позволила себя поцеловать.

Пару раз.

Больше не получилось: явилась Хевина, и Огненному пришлось уйти, оставив меня в растрепанных чувствах и с сумбурными мыслями.

Спустя два дня, накануне моего дня рождения, мы с Аманом Карраем прошли ритуал отречения, перестав быть мужем и женой. Наш союз был расторгнут перед Ясноликой и перед всем миром.

Я снова обрела свободу, но, кажется, потеряла нечто большее.

Оставалось надеяться, что ненадолго.

Аман не стал задерживаться в Ледяном Логе. Улетел сразу после обряда, забрав с собой Клер и детей. Мы тоже решили не злоупотреблять гостеприимством императора, к тому же маме не терпелось вернуться домой, обнять Эйли и Шана, забыть о пережитых кошмарах. Она по-прежнему на меня сердилась, как и на ее лучезарность, с которой мне совсем не хотелось прощаться.

Как и с Мориэном, с которым мы все-таки помирились. Утром в день моего рождения по его приказу мою спальню заставили вазами с живыми цветами. Сотни цветов, от которых рябило в глазах и хотелось чихать.

Но я сдерживалась, как могла, потому что чихать в присутствии наследника было бы невежливо. Заставила себя ему улыбнуться и поблагодарила:

— Спасибо. Мне лестно ваше внимание, ваше великолепие.

— Риан, прекрати! — закатил глаза он. — С каких это пор мы перешли с тобой на «вы»?

— Наверное, с тех самых, как ты меня здесь запер! — Я выдернула из вазы цветок и, отвернувшись к окну, принялась теребить ни в чем не повинные лепестки.

— Ну извини, — раздался у меня за спиной покаянный вздох. Мориэн встал рядом со мной и стал оправдываться: — Просто я за тебя испугался…

— И решил, что Аман недостоин второго шанса.

— То, что ты сделала, было самоубийством!

— Но, как видишь, я по-прежнему цела и невредима. Как и князь Каррай. — На подоконник один за другим ложились нежные лепестки. — А мог бы погибнуть мученической смертью ни за что. И в этом была бы и твоя вина!

На днях поймали того, другого дракона, который, находясь под чарами Талврина, сжег деревню на границе Рассветного королевства и Сумеречной империи. Аман, как выяснилось, к гибели крестьян был непричастен. Не знаю, какая участь постигла того Огненного. Я не отважилась спросить. Возможно, его тоже сумели спасти и вразумить. Я только на это и уповала.

— Я рад, что с Карраем все хорошо, — не слишком радостно заявил наследник. Замялся на мгновение и осторожно продолжил: — И раз уж вас с ним теперь ничто не связывает… Когда я решу устроить отбор, ты станешь моей…

— Невестой? — Я обернулась к тальдену и покачала головой. — Нет, не стану. Мы выросли вместе, всю жизнь дружили…

— И поэтому будем отличной парой! — с несвойственной ему запальчивостью воскликнул Мориэн.

Я мягко улыбнулась:

— Нет, не будем. Потому что я люблю другого. А ты не любишь меня. Просто ты привык ко мне, тебе со мной легко. Но это не любовь. Совсем не то, что было и что есть между твоими родителями.

Мориэн порывался меня перебить, даже за руку схватил, но стоило мне упомянуть императора с императрицей, как он поджал губы и задумчиво замолчал. Наверное, сравнивал отношения родителей с нашими и делал выводы: любовь и дружба — совсем не одно и то же.

— Но мы хотя бы можем остаться друзьями? — наконец спросил он, сдаваясь и вновь становясь Ледяным: сдержанным, бесстрастным, почти лишенным эмоций.

— Мне бы этого очень хотелось. И Чили тоже, — весело добавила я.

Так, как в Ледяном Логе, льорна больше нигде не кормили. К тому же здесь Снежок, и мой питомец очень огорчится, если мы перестанем наведываться к этому снежному котяре в гости.

На том и порешили: мы снова друзья, друзьями и останемся. Навсегда.

Аман, к слову, тоже не оставил меня без подарка, передал его с Хевиной. Кулон из янтаря, такого яркого, что, казалось, это не застывшая капля смолы мерцает у меня на ладони, а заточенное под стеклом живое пламя — согревающее, но не обжигающее. Я тут же его надела, с удовольствием отмечая, как кулон удачно сочетается с цветом моих волос и как будто делает глаза ярче.

В общем, чудесный подарок!

Я ведь давно искала украшение, с которым бы никогда не расставалась. Что-то особенное, дорогое сердцу. Пусть этот кулон станет моим оберегом.

К украшению прилагалась короткая записка:

«До скорой встречи, Ядовитая».

Скользнув взглядом по одной-единственной строчке, я улыбнулась и подумала: «Надеюсь, что так и будет».