Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

Теперь в комнатку влетели две стройные, но очень сильные дамы. Они были в платьях. Одна — в красном, другая — в голубом. На Энрику смотрели как на кусок дерева, из которого предстоит выточить произведение искусства.

— Нет! — только и взвизгнула Энрика, когда ее вырвали из постели. — Ой! — пискнула она, упав в жесткое кресло.

Кресло покатилось — оказалось на колесиках. Церемониймейстер толкал его сзади, а молчаливые дамы, с невообразимым проворством семеня задом наперед, колдовали над Энрикой. Одна быстро, ни разу не дернув, расчесала волосы, другая промокнула салфеткой лицо и слой за слоем наносила на него какие-то мази, порошки — Энрика отчаялась во всем этом разобраться. Кисточка у ресниц, казалось, порхала сама собой.

— Церемония предельно простая, фрау Маззарини! — разливался соловьем церемониймейстер. — Вам только и понадобится, что стоять, пока играет музыка, а на определенном такте идти к центру зала, к трону. Там его величество возьмет вас за руки, и вы обменяетесь словами ритуала. Не удивляйтесь, слова прозвучат непривычным для вас образом, его величество не упомянет Дио, ведь он в него не верит. Последними он произнесет следующие слова: «доколе смерть не разлучит нас». Тогда вам нужно будет сказать лишь одно слово: «Согласна!» Могу надеяться, что вы поняли?

— Поняла, — невнятно произнесла Энрика, потому что стоило ей открыть рот, как дама в красном принялась работать над ее губами.

«На что я теперь похожа?» — мысленно ужаснулась Энрика.

— Все так говорят, — сказал церемониймейстер. — Однако почти каждая принцесса замирает с открытым ртом, где не надо, или вместо «согласна» говорит «да». Я не сомневаюсь в его величестве Класене, ведь он человек опытный, потому даже на репетиции присутствовать не будет. Но с вами, фрау Маззарини, мы прогоним церемонию не меньше десяти раз! Бутафорская корона готова? — прокричал он, когда ноги Энрики врезались в двери тронного зала, распахивая их.

— Так точно, герр Броцман! — проворковала подбежавшая девушка, которой Энрика не видела. Заметила лишь подушечку с точно такой же короной, как… Как…

— Сесилия! — завизжала Энрика, пытаясь вскочить.

Ее удержали. Она и сама тут же поняла, насколько глупо себя ведет. Но все это не шло ни в какое сравнение с бегающей по замку служанкой в короне принцессы.

Нильс пребывал в спасительном забытье и, в общем-то, не жаловался на судьбу. Но внешний мир, жестокий и беспощадный, решил, что ему еще рано на покой. Он ворвался в сознание лязгом и скрежетом, такими настойчивыми и неотвратимыми, что волей-неволей пришлось открывать глаза.

— Ну, на этот раз я точно сошел с ума, — пробормотал Нильс.

Служанка в короне принцессы перестала мучить напильником прут решетки и посмотрела на Нильса.

— О, проснулись? — воскликнула она и помахала напильником. — А я вас спасаю.

— Да, я так и понял, — кивнул Нильс. — Это, видимо, и есть ваш гениальный план? Его Энрика придумала, или вы?

Девушка с удесятеренным усилием накинулась на прут и, чтобы пересилить звуки, уже не говорила, но кричала:

— Я спрятала госпожу Энрику, а сама хотела выкрасть ключ. Но тот парень, который мне мог помочь, куда-то потерялся. Ключ я не нашла. Пришлось забраться к слесарям и стащить напильник. Но ничего! Сейчас, еще немного…

Нильс прищурился, пытаясь в неверном свете свечей разглядеть плоды трудов служанки. Ну да, прут в месте трения уже начал блестеть. Значит, еще три-четыре недели, и можно надеяться.

— Рика, наверное, притягивает к себе таких же, — пробормотал он.

Служанка вновь остановилась, делая вид, будто прислушивается, а не устала.

— Я говорю, корона почему на тебе, чудо ты старательное? — спросил Нильс погромче.

Служанка вскинула глаза и ахнула:

— Корона! Вот же ж дура-то… Надо было спрятать.

И она тут же переместила драгоценность в карман передника, несколькими движениями в чем-то как будто закопала. До Нильса донесся запах апельсинов.

— Почему корона не у Энрики? — не отставал Нильс.

— А потому! — закричала служанка, скрежеща напильником. — Она без вас спасаться не желает! Мы через блюдечко с ее друзьями говорили — господином Рокко и госпожой Лизой. Они там порошок какой-то ждут, чтобы господин Рокко попал сюда и женился на госпоже Энрике, а потом вы все втроем сможете улететь домой! Только я с вами буду проситься, а то тут погибнет все…

— Лиза? — удивился Нильс. — С Рокко? А она разве не в монастыре? Лиза Руффини?

— Какая-то такая Лиза, да, — махнула рукой служанка и украдкой вытерла пот со лба.

Это простое движение, очевидно, что-то в служанке нарушило, потому-что из-под подола выскочила толстая книга и углом стукнула по ноге.

— Ай! — завопила девушка, прыгая на другой ноге. — Да за что же мне столько страданий?!

— Что за книга? — спросил Нильс.

Служанка, морщась от боли, подняла книгу и принялась пихать обратно под подол. Нильс деликатно отвернулся.

— Какая-то страшная книга, — поясняла служанка. — Там всякие ужасы написаны, про то как на родине госпожи Энрики какой-то толстый жрец девушек обманом на съедение дракону отдает нашему. Я сама толком не поняла, но эта самая Лиза должна была выйти замуж за принца в нынешнем году. Но вместо нее сюда попала Энрика, да и та не туда, куда полагается. И теперь — вот.

Сказав «вот», она вернулась к пруту. А Нильс, сжав правый кулак, дернул цепь. Впервые с момента заточения — дернул. Браслет резанул руку, но это чувство неожиданно принесло удовлетворение. Нильс боролся. Слабо и бессмысленно, но — боролся. И само это осознание придало ему сил.

— Кто писал книгу? — спросил он, когда служанка выронила напильник.

— Герр Гуггенбергер, мы его там связанным оставили, — гордо сообщила девушка. — Я его канделябром приложила — любо-дорого. А его, кстати, друзья госпожи Энрики так смешно называют: Выргырбыр! И ведь знаете, правда похоже…

— И он написал, что Фабиано поставляет ему принцесс? — перебил Нильс, ощущая, как его голос начинает звенеть от злости.

— Ну да, я же говорю!

Нильс зарычал. Схватившись за цепи руками, он подтянулся на них, напрягая все мышцы. Нет, не разорвать… Но его обязательно отстегнут. И тогда, даже если вокруг будет сотня вооруженных стражников, он покажет, чего стоит Нильс Альтерман.

— Уходи, — сказал он служанке.

— Ну уж нет, я обещала — я вас освобожу! — возразила та.

— Ты не слышишь? Сюда идут. Беги! Книгу эту спрячь как следует, передай госпоже Энрике. И скажи ей… — Тут Нильс заколебался. — Скажи, что даже если ничего не выйдет у Рокко, я не стану ее убивать. Скажи, что я встану между Фабиано и ней.

Служанка, уронив слезу, с гулким стуком ударила себя по укрепленному книжкой животу: