Василий Криптонов - Палач, скрипачка и дракон

— Подержите шарик во время церемонии? — попросила Энрика. — Вот этот. Он очень важен для меня.

Церемониймейстер взял двумя пальцами шарик, покрутил его перед глазами, хмыкнул и опустил в карман фрака.

— Верну его вам сразу же, как покинете зал, — пообещал он.

Проходя последние шаги до дверей тронного зала, Энрика мысленно молилась. Ничего уже не просила у Дио, разве только сил достойно пережить то, что отмеряно.

— Выброси все из головы, — прошептал, наклонившись к уху, высокий церемониймейстер.

— Что? — вздрогнула Энрика.

— Все. Все, что там есть. Думай о том, что здесь и сейчас. Ты в замке могущественного правителя, моя милая. Ты выходишь за него замуж. И если ты думаешь, что на твоем месте могла быть любая другая — ты ошибаешься. Кроме того, ты действительно очень понравилась принцу, хотя обычно он весьма холоден к невестам. Неважно, что будет потом! Сейчас ты — маленькая звездочка, которая разгорается все ярче. На тебя смотрят, тебе хлопают, тебя ждут, любят! Сосредоточься на том, что сейчас, и забудь обо всем остальном. Разреши себе быть счастливой!

Лакеи отворили двери, и на Энрику хлынул свет, крики, смех, аплодисменты и музыка.

— Ее величество Энрика Маззарини! — провозгласил церемониймейстер.

Аплодисменты превратились в бурю. Ах, если бы так встречали ее выступление! Если бы правда сейчас — скрипку и смычок. И пусть весь мир провалится к Диасколу. Но этого не будет.

Энрика постаралась следовать совету. Улыбалась сквозь слезы, глядя на радостные лица вокруг. Сколько людей… Кто они все? Наверное, какие-нибудь знатные вельможи. Слуг почти не видно. Мелькнут то здесь, то там, с подносами, на которых бокалы вина, конфеты, закуски. Стражников подавно нет — все остались в коридоре, готовые ворваться по первому зову.

Через легкий туман фаты Энрика видела впереди, возле трона, своего жениха, Торстена Класена. Он стоял, сложив руки перед собой, и с улыбкой смотрел на Энрику. Неподалеку от него фрейлина в пышном платье держала подушечку с фальшивой короной. Нет! Энрика закрыла глаза и заставила себя думать иначе: настоящая корона, настоящая свадьба, настоящее счастье!

— Держитесь! — Церемониймейстер прокричал это слово ей на ухо, но гул в зале стоял такой, что вряд ли кто-то еще расслышал. — Сейчас!

Он отпустил ее локоть, и Энрика осталась одна посреди широкого коридора, образованного разделившейся на две части толпой. Оркестр, скрытый за спинами, начал марш. Уже! Энрика закрыла глаза, слушала такты музыки, отмечая, что стихают голоса. Церемония начиналась. Маленькая звездочка Энрика сияла все ярче.

Ухнул барабан, и Энрика шагнула вперед. Представляла, будто танцует — так же легко тело следовало ритму, мелодии. Она прошла свой путь безукоризненно и словно воочию увидела блаженно зажмурившегося церемониймейстера. Остановилась напротив принца и глубоко вздохнула.

Марш достиг апогея и начал стихать. Дождавшись абсолютной тишины, к брачующимся подошел церемониймейстер.

— Свадьба, — сказал он голосом чуть более солидным и даже похожим на мужской, — это возвышенный союз между мужчиной и женщиной. Сегодня вы, Торстен Класен, и вы, Энрика Маззарини, соедините свои тела и души, станете единым целым. Тем, что называется «семья».

Энрика через фату встретила взгляд принца и ощутила, как дрожат коленки. «Каждый год! — кричал этот взгляд. — Каждый год я становлюсь единым целым с какой-то одной женщиной, а потом от меня отрывают кусок, оставляя кровоточащую рану. Думаешь, это тебе плохо?»

Сзади подкралась еще одна фрейлина и убрала фату с лица Энрики. Она вновь посмотрела в глаза принцу и нахмурилась: теперь его взгляд не выражал ничего. Кроме, разве что, легкого нетерпения. А церемониймейстер все говорил, говорил. Но вот и его речь подошла к концу:

— Так произнесите же слова ритуала, и да соединят вас высшие силы! — воскликнул он и отступил, одновременно разворачиваясь на каблуках.

Принц протянул руки, и Энрика ответила ему тем же движением, шагнув навстречу. Пальцы переплелись.

— Энрика Маззарини! — громко сказал принц. — Согласна ли ты выйти замуж за меня, Торстена Класена, дабы пребывать вместе и в жизни земной, и в жизни загробной, доколе смерть не разлучит нас?

Пальцы принца сжались, будто подбадривая. Энрика смотрела ему в глаза, открывала и закрывала рот, но почему-то не могла произнести ни слова.

— Воздух, — чуть слышно прошелестел над ухом церемониймейстер.

Спохватившись, Энрика шумно вдохнула.

— Со…

Справа что-то ослепительно полыхнуло, точь-в-точь на троне. Ледяной ветер рванул платье, заржала лошадь… Лошадь?!

Повернув голову, Энрика увидела, как из спинки стула вылетает в грациозном прыжке белый конь, на спине которого…

Дио смилостивился над Энрикой Маззарини, и она ненадолго лишилась чувств. Это спасло ее от тяжких увечий, потому что спустя миг после ее падения там, где она только что стояла, пролетел, выбросив копыта вперед, конь. Кроме того, Дио пощадил измученный разум Энрики, который просто не хотел воспринимать сидящую на спине коня служанку Сесилию. В чепчике и короне, в шинели, в объятиях Нильса Альтермана и с двумя винтовками в руках.

Подковы высекли искры из каменного пола. Громыхнул выстрел. Публика шарахнулась, а Энрика от громкого звука пришла в себя.

— Стража! — услышала она крик принца Класена. — Нарушители! Уберечь принцессу!

Энрика судорожно схватилась за безымянный палец левой руки. Нет, нет кольца! Радоваться или плакать? Ни того, ни другого не успела — кто-то грубо схватил ее подмышки и поволок.

Громыхнул еще один выстрел. Стрелял Нильс — просто вверх. Он остановил коня и теперь заставлял крутиться на месте, высматривая… Кого? Да кого же еще он может высматривать?!

— Нильс! — завопила Энрика не своим голосом.

Всхрапнул конь, когда сильная рука дернула поводья. Нильс повернул к Энрике, и она увидела его лицо, застывшее, будто маска убийцы.

— Валите полумордого, герр Альтерман! — завизжала Сесилия.

Нильс выстрелил, отбросил винтовку и взял другую у служанки.

— Полумордого! — всхлипнул кто-то невидимый, кто тащил Энрику. — Вот как меня называют!

Энрика пыталась встать, зацепиться, упереться, но ее волокли и волокли. За трон, где не видно Нильса. Еще дальше, в темный конец зала. Оказывается, там тоже есть дверь? Выворачивая шею, Энрика ее разглядела, а вот лица своего похитителя — нет. Только рукав зеленовато-красного кителя или мундира говорил о том, что он — стражник.

— Отпустите меня! — закричала Энрика, колотя пятками по полу. Успех вышел весьма скромным — сломался каблук на левой туфельке, а правая слетела.

— Не дождешься, — взвизгнул стражник. — Я покажу ему, что такое боль! Вы все узнаете, что такое боль!