Лана Ежова - Гори, любимая, гори!

– Я огорожу тебя от опасностей столицы, если будешь послушной.

К Марку Сирскому я испытываю благодарность за спасение. Но платить своим телом?.. Нет, упаси провидение! Как и от служения Ордену волков Всеотца!

Учитель Матфей в черных красках неоднократно расписывал, как нещадно там используют целительский дар. Лучше сразу смерть, чем мучиться много лет, теряя здоровье и молодость из-за неуемного желания старых магистров продлить свой век.

– Я не…

Договорить не получается – палец "волка" проскальзывает в рот. С перепугу выплевываю его и отшатываюсь. Руки чему-то довольного мужчины тянутся за мной.

– Простите, ваше святейшество! Я не могу принять ваше приглашение! Когда закончится расследования, я вступлю в гильдию целителей, как и клялась приемным родителям!

Пока я тараторю, синие глаза Сирского заполняются гневом.

Ухватив за подбородок, он холодно цедит:

– Значит, выбираешь гильдию?

– Я обещала, ваше святейшество. Всеотец велит исполнять последнюю волю родителей.

Он ухмыляется. И делает еще один шаг вперед. Я отступаю.

И упираюсь спиной в дерево.

Отскочить в сторону не позволяют быстрые руки. Прижав к неожиданной преграде, чародей шепчет:

– Хорошо, можешь не служить храму, но отдать долги мне ты просто обязана. Я спас тебя от смерти, целительница.

Сквозь страх пробиваются первые ростки гнева. Обязана? Долги?! Но я ведь не ведьма! На костер меня отправили незаконно!

Не дожидаясь ответа, магистр, комкая ткань, задирает юбку моего платья вверх. Горячее дыхание опаляет шею.

О, небо, если я сейчас ничего не придумаю, долги возьмут прямо тут, под деревом, где может увидеть любой житель замка! И уже видит пожиратель…

– У меня женские дни, – выдыхаю в отчаянии, – простите, я нечиста!

Магистр не просто оставляет в покое – он отшатывается. Брезгливая мина на красивом лице приводит меня в полный восторг. Увы, ненадолго.

– Когда они закончатся, ты придешь ко мне. Поняла?

На какую-то секунду мне показалось, что сквозь красивые глаза магистра на меня взглянул волк. Настоящий. Лесной хищник, жестокий, голодный зверь… Становится страшно до дрожи в коленках, и я покорно киваю.

– Как долго будешь нечиста?

Только чудом не сознаюсь в обмане и продолжаю врать:

– Пять дней…

– Хорошо. По прошествии этих дней ночью жду тебя у себя.

Чародей удаляется. А я еще долго сижу, прислонившись к яблоне. Пожиратель со стены убрался или где-то там затаился, чтобы я его не видела, но мне уже все равно.

Магистр вызывает неприятие, но и умирать не хочется. Особенно на костре. Что делать? Уступить? Стерпеть?

Нет. Покорившись, я не только предам Витара, но и саму себя. Сбежать – вот и весь ответ.

Собрав оброненные травы, иду на замковую кухню – мне необходимо приготовить отвар от лихорадки.

Забавно, еще вчера считали ведьмой, а сегодня утром уже просят исцелить. Отказать не позволила совесть, поэтому-то и отправилась в сад Сирских ни свет ни заря. Мать и первая жена покойного барона следили за замком, грядками с целебными растениями, а вот Стелла, как говорили злые языки, умела только шить себе красивые наряды, и я с трудом отыскала то, что было нужно для отвара.

Выигранное с помощью лжи время проносится сорвавшейся с тетивы стрелой.

Если сперва думаю, что пяти дней хватит на подготовку побега, то вскоре начинаю опасаться, что не успею. Меня стерегут – дверь каждую ночь караулит один из храмовников. Днем также нельзя скрыться от посторонних глаз. С территории замка выйти не разрешается даже в сопровождении воинов. Сирский, будто догадывается, что я замыслила побег. Проклятый "волчара"!

А еще за мной тенью следует пожиратель – весельчак Бьорн даже шутит, что тот в меня влюбился… Не всегда удается увидеть Паука, но откуда-то знаю: он рядом. Чувство загнанности не отпускает. Один собирается осквернить мои тело и душу, другой – отобрать дар, то единственное, что удерживает меня в этом мире после потери Витара.

Витар… Ох, в последние дни я все чаще вспоминаю его, хотя так старалась забыть. Если бы только он меня слышал! Был рядом! Но, увы, это возможно лишь в моих мечтах и воспоминаниях… А ведь одно время я ненавидела суженого. Ненавидела за то, что оказался обладателем темного дара. За то, что чувствовал беду, но прошел Выбор, как и всякий добропорядочный пантилиец. Почему? Почему мы тогда не сбежали?! Почему не послушались подсказок его интуиции?.. Не знаю, сумел бы он обуздать свой дар или первой выпил бы меня, но мы были бы свободными и счастливыми хотя бы немного...

Витар… Пожиратель с говорящей кличкой Паук напоминает мне его не только опасным даром, но и телосложением, ростом. И хотя цвет волос и глаз другие, он похож на моего возлюбленного, словно они братья. У меня даже случаются минуты помутнения рассудка, когда думаю, что Паук – это мой Витар. Только он не реагирует на меня, а ведь я внешне почти не изменилась за шесть лет, поэтому надеяться, что просто не узнал, глупо.

Передышка подходит к концу. Расплата приближается неизбежно, как кара Всеотца.

И знаки внимания сановитого храмовника становятся все откровеннее и безудержней. Я не понимаю, зачем магистру серенькая целительница, когда каждую ночь постель ему согревает баронесса? Стелла намного красивее меня, трудно представить, что в ее присутствии мужчины будут интересоваться другими женщинами. Но Сирский не упускает возможности показать, что я его привлекаю – и каждый раз очаровательная вдова злится, словно ревнивая жена. И злоба ее не красит – как целитель, я вижу, что состояние здоровья эрдессы ухудшается с каждым днем: теряет свежесть кожа, волосы не так уж ярко блестят. То ли совесть ее мучает, то ли ревность – и это сказывается на внешности…

Тем временем расследование приближается к концу. Хотя весь замок знает, кто отравил барона, Стелла не волнуется даже для вида. И она знает, что делает – однажды утром к завтраку не выходит старший медикус, а на обед – и его помощник.

Вскоре выясняется, что магистр пригласил врачевателей пообщаться в подземелье, где разместилась допросная. Вися на дыбе, они быстро признались в преступлении, и в сопровождении нескольких воинов были отправлены в столицу, в главный храм Всеотца.

Из-за того, что Сирский облюбовал зал пыток покойного хозяина замка, проникнуть в подземелье не представляется возможности. Побег через тайный ход отменяется. Я ищу иной выход – и не нахожу.

А по истечению четвертого дня из пяти, подаренных магистром, ко мне подходит главный повар Хадиусов со своевременным предложением. Он платит мне любую разумную сумму в золоте, а я за это способствую замужеству его единственной дочери. Я даже дар речи утратила после озвучивания просьбы. Но затем он объясняет, чего ждет от меня, как целителя. Девушка обладает папиной фигурой – крупной и пышной. Вдобавок ее любит солнце: лицо, шея, руки – все, что не скрывает одежда, покрывают веснушки, да так густо, что кожа выглядит бурой. Оттого несчастную девчонку дразнят "рыжей мордой", и ее отец не без оснований опасается, что внуков понянчить ему не удастся.