Дана Арнаутова - Сердце морского короля

Жрец повернулся к ним, и Джиад замерла, погрузившись в происходящее и наконец поверив, что все это происходит с ней. Звучали древние слова обращения к Матери Море, и Джиад знала, что никогда не забудет величественный и прекрасный лик обеих богинь. У иреназе брак лишь подтверждает запечатление, но для них с Алиэром он станет окончательным шагом друг к другу.

— Алестар, дитя Кариалла и Немеллы, берешь ли ту, чья рука в твоей руке, в супруги перед ликом богов и морского народа? Клянешься ли беречь и хранить ее во время штиля и во время шторма? Станет ли она жемчугом твоего сердца, избранной и запечатленной… — Жрец сбился, но невозмутимо закончил: — Ибо то, что связала Мать Море, смертным не разорвать во веки веков.

— Клянусь! — торопливо ответил Алестар и сильнее сжал ладонь Джиад, словно боялся ее потерять.

— Джиад, дитя… Арубы! — ловко вывернулся жрец. — Берешь ли ты того, чья рука…

— Клянусь! — уронила Джиад, выслушав все до конца.

И почувствовала, как пальцы Алестара тянут браслет с ее предплечья.

Когда привычная тяжесть исчезла, она вдруг почувствовала себя хуже, чем голой! Одинокой… Протянула другую руку, стараясь, чтоб это не вышло слишком торопливо, и Алестар поспешно надел ей браслет снова. Обручальная драгоценность села плотно и мягко, словно была там всегда, и Алестар протянул ей свою руку.

Дождавшись, пока они обменяются браслетами, жрец взял с алтаря длинную широкую ленту, расшитую золотом, и плотно, но не туго обвязал их свободные запястья, для чего Алестару пришлось повернуться к Джиад лицом.

— То, что сочетала Мать Море, не разлучить смертным! — провозгласил жрец, и огромный зал, полный иреназе, закричал в едином ликующем порыве.

А рыжий потянулся к ней, обняв за плечи, и Джиад запоздало поняла, почему избранных связывают именно лицом один к другому. Так удобнее целоваться!

Жрец уже читал священные клятвы для Эргиана и Леавары, те отвечали, а Джиад закрыла глаза, чувствуя, что прохладными губами, упругими, нежными и настойчивыми, ее целует само море. Это море смотрело на нее из глубокой синевы глаз Алестара, струилось в его волосах поймавшей закатный луч волной, серебрилось блеском его чешуи. Море ласкало ее и держало крепко, обещая никогда не отпустить. И Джиад раскрыла ему губы, как раньше раскрыла сердце, уже не замечая, как вокруг снова ликуют свидетели двойной свадьбы.

— Моя… — прошептал Алестар, отрываясь от ее губ и глядя пьяными глазами. — Избранная. Любимая. Сердце мое.

— Твоя, — тихо отозвалась Джиад, зная, что он услышит. — Как и ты мой.

Потом чьи-то ловкие руки опустили ей на голову ажурный золотой обруч, на котором вместо зубцов были волны, и такая же корона впервые на ее памяти украсила голову Алестара. И со всех сторон хлынули желающие поздравить.

И их с Алестаром, и Эргиана с Леаварой обнимали, словно в этот день стерлись все различия между королевской кровью и простыми подданными. Герувейн и Даголар с Эруви, сияющий Ираталь, советники и придворные, простые слуги… Церемонно поклонившийся суаланский посол и с искренним почтением благодарящие Алестара кариандцы… Дару, которому Джиад успела только руку пожать и пообещать, что обязательно поговорит с ним потом. Бывшие наложницы, жрецы, базарный торговец, который когда-то пожелал им с Алестаром многочисленного потомства… Словно все море поздравляло своего возлюбленного короля и его избранную.

Джиад искала глазами Санлию с Каррасом и, наконец, нашла их. Улыбаясь, позвала взглядом, и наемник подплыл вместе с суаланкой, которая теперь выглядела совсем как человек. Леавара уже избавилась от своей повязки, где-то в той стороне восторженно благодарила ее Маритэль, и Джиад решительно стянула ленту, освобождая их с Алестаром запястья, и протянула ее Санлии.

— Я желаю счастья, — сказала она. — От всего сердца! Запечатление не так уж важно, мы обе знаем это теперь. Оно не приносит любовь туда, где ее нет. Поэтому я желаю любви, а остальное она приведет с собой.

— Благодарю!

Прекрасное лицо Санлии озарилось изнутри, и она бережно повязала ленту на свою руку.

— Мы с Лилайном решили уплыть завтра утром, — сказала она. — Сейчас будет свадебный пир, а потом у вас найдутся… более важные дела. Так что примите наши поздравления сейчас, и пусть прощанье будет недолгим и полным ожидания новой встречи.

Она протянула Джиад длинную жемчужную нить и добавила:

— Пусть ваши годы будут светлыми, как этот жемчуг, и такими же многочисленными.

Лилайн, коротко поклонился Алестару, спокойно держащемуся рядом, и обнял Джиад, а потом, отпустив, усмехнулся:

— Даже не знаю, что тебе подарить. Не каршамскую саблю же…

— Турансайского пришли, — серьезно попросила Джиад. — И осторожнее там.

— Договорились, — кивнул алахасец. — Пока я жив, турансайское у ваших морских величеств не переведется.

Он обменялся долгим взглядом с Алестаром, потом оба разом церемонно склонили головы, отдавая друг другу должное, и Лилайн с Санлией снова затерялись в толпе.

— А нам обязательно быть на пиру? — тихо спросила Джиад, готовясь терпеть ради королевских обязанностей, но смутно надеясь, и Алестар не обманул ее ожиданий.

— Лично мне поздравлений уже достаточно, — фыркнул он. — Если хоть половина сбудется, счастья у нас будет больше, чем песка на морском дне. Сбежим?

— Сбежим, — улыбнулась Джиад.

Совсем по-настоящему сбежать не получилось, до покоев их проводили с должной торжественностью. Внесли следом кучу подарков, которые положили прямо на пол к тем, которые принесли раньше. И спальня Джиад стала напоминать не то разбойничий притон с горами награбленного добра, не то базарный склад, не то королевскую сокровищницу.

— Вот бы Жи обрадовался, — устало пошутил Алестар, снимая корону и взлохмачивая рыжие волосы. — Где он, кстати? Очень не хочется, чтобы оказался под одеялом в самый важный момент.

— Наверное, слуги увели. Сюда же начали приносить подарки, он бы непременно что-то погрыз.

Джиад с сочувствием посмотрела на Алестара. Супруга. Мужа. Возлюбленного. Столько слов, непривычных и отныне совершенно необходимых. Правда, про себя она все равно будет звать его рыжим. Слишком привыкла. Ну и ладно. Если она для Алестара — сердце, то он — ее собственное солнце на дне моря. Горячее и золотое, несмотря на чешую. А сейчас еще и уставшее.

— Хочешь, я тебе плечи разомну? — тоже сняв свою корону, сказала Джиад, чтобы хоть немного выплеснуть наружу теплую нежность, переполнявшую ее. — И спину…

— Хочу, — согласился Алестар. — Очень! Только не сегодня. Я не для того пропустил свадебный пир, чтобы просто валяться в твоей постели и ничего не делать.

— Очень грозно звучит, — подразнила его Джиад. — Ну что ж, ваше рыжее величество, тогда делайте, что собирались, а валяться пока буду я.