Евгения Минаева - Король Севера. Измена

Поэтому Илиен принялась помогать свекрови с домашними заботами.

А забот было великое множество – под стенами Холдстейна собралась огромная армия, ее нужно было кормить. Со всей округи в замок везли подводы с продовольствием, каждый день в лес уходили отряды егерей. Женщины не покладая рук шили шоссы и камизы – многие воины были столь оборванны, что выданные поддоспешники надевали на голое тело. Без устали трудились кузнецы и оружейники. На широкой поляне у самого леса изо дня в день шли тренировки. Илиен с тоской глядела в эту сторону со стен замка- все чаще и чаще любимый муж проводил дневные часы среди военных, и все реже – с семьей. И ничего поделать с этим было нельзя.

А потом стало еще хуже, и самым ужасным было, что Илиен даже не знала, есть ли причина случившемуся. Просто однажды утром в Холдстейн приехал отряд из трех человек. Грязные, усталые, похожие на побитых собак, они явились к Моэралю прямо во время завтрака, и Илиен теряла себя от страха, глядя, какими глазами муж смотрит на этих людей.

–Где?! – спросил он, и в зале вдруг стало тихо-тихо.

Они заговорили. Какая-то задержка в пути, какое-то опоздание. Илиен не понимала ничего, сидела, беспомощно переводя взгляд от мужа к свекрови. Кадмэ с побледневшим от гнева лицом взирала на сына, уже приоткрыв губы, чтобы исторгнуть возмущенный вопль. Однако крик Моэраля, вскочившего с кресла, трясущегося, с искаженным лицом и потемневшими как грозовое небо глазами опередил ее речь.

–Где она?!

И Илиен услышала тихое, прерывистое:

–Артейн пал. Леди и племянница отправлены заложницами в столицу.

Моэраль больше не кричал, и почему-то это испугало Илиен сильнее, чем проявленный гнев. Молодой король просто развернулся и вышел прочь из зала. Заперся в кабинете. И только лорд Кантор, оглашая Холдстейн руганью, смог заставить отворить. Они о чем-то говорили, и захлебывающийся, полный боли голос Моэраля перекрывался спокойным увещевательным Вардиса. А потом они уехали. На два дня.

По желтовато-белой кайме вились причудливые ирисы. Они напоминали о доме, наверное, именно поэтому Илиен и выбрала этот рисунок для вышивания. Цветы должны быть сиреневыми, и только сиреневыми … хотя, говорят, сиреневый цвет предвестник беды, как желтый-разлуки…

Спать не хотелось, хотя Илиен и пыталась заснуть – два часа проворочалась без толку и, вот, решила, лучше уж заняться работой. Все равно никто не знает о ее бессоннице – служанки спят в отдельной комнате, значит, никому ничего не расскажут.

Ох уж, эти служанки…

Илиен вздохнула и покачала головой. Жизнь в Холдстейне уже успела разбаловать иэральских девушек, хотя времени прошло всего ничего. У Кины появились новые бусы – признак наличия поклонника, а Лиа подозрительно часто бегает к воротам… И лица у всех счастливые…

Задумавшись, Илиен не сразу услышала шаги за дверью, а услышав замерла в недоумении. Служанки не могли ходить такой тяжелой поступью, а мужчинам у хозяйской спальни делать нечего. Девушка успел испугаться, к тому времени как дверь в комнату отворилась, и на пороге возник Моэраль.

–Не спишь?

Илиен только помотала головой. Муж выглядел усталым, помятым и попахивал перегаром.

–Через две недели армия будет готова, и я уеду. Ты это понимаешь?

–Понимаю, – ответила Илиен. Это не было ложью, она действительно очень много думала, что будет делать без мужа, но пока Моэраль не произнес вслух, даже не предполагала, что ожидаемое произойдет так скоро.

–Ты этого хочешь?

Вопрос поставил Илиен в тупик. Она не хотела его отъезда, конечно же нет… но почему вдруг этот вопрос?

–Так хочешь?

–Нет.., – с трудом выдавила Илиен.

–Почему?

Моэраль стоял, прислонившись боком к дверному косяку, холодный воздух из коридора беспрепятственно проникал через открытый проем.

–Потому что я люблю своего мужа.

И нельзя было сказать по-другому, потому что ответить иначе означало соврать. Нельзя было сказать: «Потому что мне хорошо с тобой». Ведь не было хорошо, совсем наоборот. Нельзя было ответить: «Потому что боюсь за тебя». Она не боялась, ведь ей казалось – на войне убить могут любого, но только не любимого человека. До недавних пор дурные вещи вообще не приходили Илиен в голову… поэтому она и сказала единственно возможную для нее правду.

Моэраль пристально смотрел на жену, и что-то в выражении его лица казалось ей неестественным. И холод по-прежнему свободно тек в комнату.

–Закрой, пожалуйста, дверь, – сказала наконец Илиен и испугалась – что, если он закроет, но с другой стороны?

Но Моэраль сделал шаг вперед. Затворенная дверь отсекла стужу, но она все же осталась в спальне – как отрезанный ломоть пирога. «Муж любит, когда тепло, – вдруг подумала Илиен. – О, боги, комната вся выморожена, он сейчас уйдет!».

Но Моэраль не намеревался уходить. Он нагнулся и стал расшнуровывать сапоги. Небрежные движения ногами, и они полетели на пол.

–Отложи свое шитье.

Илиен послушалась и отвернулась к окну. Она не хотела видеть голого мужа, если Моэраль в одежде пугал ее, то без нее просто вгонял в ужас.

–Ты опять боишься?

В голосе звучала обреченность, но Илиен ее едва слышала. Она чувствовала, как ее охватывает ужас, непреодолимый ужас перед тем, что было в брачную ночь и что повторится опять.

–Илиен? Что, духи предков, с тобой такое?

Она не ответила – закушенные губы помогали сдерживать первые рыдания. Илиен понимала – один всхлип, и слез будет не унять. Что он подумает о ней! О, Боги, как он разозлится!

Но вместо брани ушей Илиен достиг грустный смех.

–Изумительно, – тихо сказал Моэраль. – Я женился на тебе, чтобы мы оба были несчастны. Какой достойный эпилог.

До Илиен донесся шум ткани, потом она услышала как муж прошлепал в угол и взял сапоги. Она так долго ждала его… только для того, чтобы он обиделся и ушел.

–Я счастлива, – сказала Илиен. – Мне не хорошо, но я счастлива.

–Счастлива? – теперь в голосе мужа было удивление. – Так твое счастье в слезах?

–Мое счастье в моем браке, – отрезала Илиен и вдруг поняла, что… злится.

«Похоже, злость – это заразно», – подумала девушка и усмехнулась.

–Я вижу, ты смеешься? Нет-нет, смейся. Меня это радует. Только повернись ко мне.

Илиен медленно развернулась. Моэраль стоял у кровати, держа в левой руке сапоги. Рубашки на нем не было, штаны расстёгнуты.

–Илиен, я могу уйти сейчас, но ты должна понимать – я вернусь следующей ночью. Слезы тут не помогут – я все равно буду спать с тобой, когда захочу. Твое право решить – сейчас это будет, или потом, но я не оставлю тебя в покое. Я не для этого женился.

Илиен молчала. Все в ней протестовало против его ухода и сжималось в комок в предчувствии предстоявшего кошмара. После первого раза она долго плакала, но пришла к выводу, что это как-то можно пережить. Теперь уверенности не было.