Евгения Минаева - Король Севера. Измена

–Люди! – девушка выскочила в коридор и понеслась к лестнице, барабаня в каждую дверь. – Помогите! Лекаря!

Замок начал просыпаться. Медленно, лениво. Слишком медленно и лениво, чтобы у жильцов оставалось время спасти умирающую. А жрица ушла в храм, и пока Рейна добежит до него, все будет кончено.

–Леди Артейн?

Рейна подняла глаза. В своем волнении она не заметила, как достигла лестницы и едва не налетела на неприметного человечка, стоявшего на несколько ступенек выше.

–Леди так кричит…

–Моя тетя умирает, – не думая, что делает, Рейна сделала шаг к человеку и схватила за рукав камзола. – Пожалуйста, помогите…

На лице человека отразилось изумление, но он беспрекословно пошел за девушкой. А Рейна все тянула к двери спальни, откуда доносились сдавленные хрипы Ровены.

Из соседних дверей высунулись несколько встрепанных голов, привлеченных шумом, но завидев спутника Рейны, убрались назад. Девушка ничего не замечала – для нее в этот миг существовала только Ровена.

Тете было хуже. Она не двигалась, скрюченные руки бессильно лежали на подушке, возле лица, медленно приобретавшего синюшный оттенок, увидав который Рейна завыла от отчаянья.

–Леди эпилептик? – странный человечек приблизился к кровати, равнодушно смотря на женщину, лежавшую в ней.

–Н-н-не знаю…

–Эпилептик. Вы знаете, что эпилепсия может проявиться не сразу? В данном случае ее могло вызвать сильнейшее нервное потрясение. Бедная женщина, еще бы, потерять в один день мужа и обеих сыновей…

–Вы поможете ей?

–Милая девушка, я же не лекарь…

–Тогда зачем вы пошли со мной?! – ломая руки Рейна подскочила к кровати.

–Леди, вы упорно тащили меня сюда…

–О, боги!!! Боги!

–Ладно, – видя начинающуюся истерику человек смилостивился. – Тут главное, чтобы она не захлебнулась рвотой и не проглотила собственный язык. Я бы советовал вам…

–Миледи?

Рейна обернулась и зарыдала, но теперь уже от облегчения. На пороге стояла жрица – та самая, ушедшая после кровопускания.

–Ну, я вижу, помощь вам совсем не нужна, – странный человечек вежливо поклонился жрице и направился к выходу из комнаты. – Всего хорошего, леди Артейн…

Рейна смотрела в спину уходящему человеку. Жрица, по-видимому искушенная в подобных делах, уже суетилась возле Ровены, приговаривая:

–Одна леди пожаловалась на боли в животе, я была у нее, когда услышала ваш крик… Боги, миледи, всего лишь эпилептический припадок, я думала, вы подымете весь замок!

Рейна не слушала. На спине уходившего человека вышитый золотом красовался невиданный герб. Жирная бурая крыса, держащая ключ… Рейна учила в детстве геральдику, но ничего подобного раньше не видывала.

После припадка Ровена начала поправляться. На четвертый день она пришла в сознание, значительно обрадовав уставшую от возни жрицу и Рейну. Больная мало говорила и много спала, но, пожалуй, это свидетельствовало не сколько о продолжающейся болезни, сколько о крайнем нервном истощении.

Но постепенно Рейна, к великому удивлению, обнаружила, что Ровена избегает общения только с ней. Со слугами и жрицей женщина была разговорчивой, пожалуй, даже оживленной, но при приближении племянницы замолкала и отворачивалась, демонстрируя усталость и желание отдохнуть. Рейна не понимала такого отношения, но решила выяснить, едва лишь тете станет лучше.

Через неделю Ровена окрепла настолько, что смогла выходить в парк. Под деревьями лежал глубокий снег, но дорожки расчистили, и ослабшая женщина получала удовольствие, бродя по ним, порой поднимая бледное лицо к небу.

Рейна сопровождала тетю, следуя позади. Ей казалось: им обоим есть о чем подумать. Но нарастающая отчужденность Ровены тяготила Рейну, и однажды во время прогулки девушка решилась.

Этот день был особенно хорош. При взгляде на необыкновенно чистое высокое небо возникало желание раскинуть руки и полететь. Черные деревья в немой мольбе тянули ветви к бескрайней вышине. Накануне прошел снег, и каждая веточка темных исполинов сверкала серебром. По кустам у тропинок прыгали пузатые клесты, расцвечивая бело-голубой покров зимы яркими пятнышками. Позади высился замок, радуя глаз чистотой черепицы и прозрачностью стекол. Красавица зима обновила мир, все переделала под себя.

–Ты избегаешь меня, Ровена? – спросила Рейна, следя за выражением лица тети.

–С чего ты взяла? – заметив настороженный взгляд племянницы женщина отвернулась.

–Я вижу, как ты разговариваешь с прислугой, с лекаркой. Со мной ты не говоришь.

–Я устаю.

–Ровена, я знаю, что это не так. Порой я вхожу в комнату во время оживленного разговора, и тут же наступает тишина. Отчего так?

Ровена молчала, остановившись и делая вид, что привлечена гроздьями замерзшей рябины.

–Ровена?

–О, проклятие, Рейна! – женщина резко повернулась, и девушка увидела бешеный, совсем не болезненный, а очень даже здоровый блеск ее глаз. – Тебе обязательно надо быть такой настырной?

Рейна на мгновение опешила. Она опасалась, что разговор может быть не из приятных, но, видят боги, никак не могла предположить, что вызовет агрессию. Осторожно, боясь сильнее разозлить тетю, она пробормотала:

–Ровена, я не понимаю…

–Не понимаешь?! – Ровена с силой сжала кулаки и теперь потрясала ими прямо у носа девушки. – Не понимаешь?! Мой муж, мои дети погибли! Ластар, Райолк, мой младшенький Криспин! Все они отправились за Холдстейном и погибли!

Рейна открыла рот, чтобы сказать, что она-то не имеет к этому никакого отношения, но Ровена не собиралась давать племяннице возможность высказаться:

–Трое! Все втроем, понимаешь?! Они погибли, а с ними погибло все, чем я жила! И ты – ты! – думаешь, что теперь я сильно хочу разговаривать с тобой?! Боги, ты омерзительна мне! Ты ведь радуешься их смерти, верно?! Правильно, как же тебе не радоваться, ведь теперь ты – хозяйка Артейна! Я могу убираться на все четыре стороны! Мои сыновья – вот кто должен править Клыком, не ты. Но их кровь смешалась с землей, а ты стоишь передо мной и смеешь спрашивать, почему я избегаю тебя!

Лицо Ровены исказилось, она рыдала и брызгала слюной. Золотистые, потускневшие за время болезни волосы, выбились из-под накинутого на голову платка, неопрятными прядками свисали вдоль лица, и Рейна видела ее отчаяние, всю боль материнского сердца, потерявшего детей.

–Тетя, ужасно, что ты говоришь… Я не радуюсь смерти дяди и Райолка с Криспином. Поверь, я бы все отдала, чтобы они были живы…

–Не лги! – голос Ровены далеко разносился в пустом саду, и Рейна отстраненно подумала, что к вечеру о скандале будет знать весь двор. – Я вижу правду, она так и прет наружу! Ты думаешь, я никогда не замечала, с каким видом ты ходила по Клыку? Словно ты в нем хозяйка! Ты ненавидела нас, меня, Ластара, мальчиков! Ты знала, знала, что сможешь унаследовать Артейн только после их смерти. Что ж, они мертвы! Ликуй, Рейна! У тебя куча поводов для радости!