Евгения Минаева - Король Севера. Измена

Рейна невозмутимо сидела за столом, храня спокойствие ледяной статуи. Но, когда Ринги допел, и Ронн Лоутер, вскочив на стул, провозгласил:

–За крепкие поцелуи, лорд Молдлейт! – и зал взорвался хохотом, она поднялась, присела перед Фадриком и его отцом и… ушла.

Лоутер расхохотался, принялся кривляться и делать неприличные движения. На Фадрика посыпались шуточки.

–Братец, да знаешь ли ты, что делать с женой?! – рассмеялся Линнфред, хлопая брата по плечу.

–Я уверен, он разберется, – холодно оборвал сына Уолдер Молдлейт, и Фадрик ощутил прилив благодарности к отцу.

Но шутка удалась, и гости состязались в советах, приводя в пример глупого принца из непристойной песни. Фадрик чувствовал, как горят уши, но боялся встать и уйти, подобно Рейне.

Ведь это означало начало брачной ночи.

Понемногу гости успокоились. За лютню вновь взялся Оринг Благозвучный и завел очередную слащавую песню. И тут Фадрик услышал:

–О, вы напрасно беспокоитесь, милорд, супруга вашего брата прекрасно знает, что делать с мужчиной.

Фадрик резко обернулся и увидел, как Эмилия Уэсс прикрывает рот краем рукава. Подле нее стоял Линнфред и ухмылялся. Фадрик впервые заметил, какая у брата неприятная ухмылка, только правым углом рта, хищная, циничная. Даггард бы так не ухмылялся. Эта ухмылка возмутила больше, чем сыпавшиеся до этого шуточки. Ведь, как ни крути, на свадьбе подсмеиваются над каждыми женихом и невестой, но то, что сказала Эмилия Уэсс, было оскорблением. Фадрик готов был заставить ее взять слова назад, пусть даже путем скандала… Помешал отец, все прекрасно понявший.

Уолдер поднялся, положил сыну руку на плечо и громко промолвил:

–Я думаю, пора мужу присоединиться к жене.

Фадрика захлестнула паника. Несколько мужчин, в том числе брат и отец, взялись проводить новобрачного до спальни. Вновь раздались шуточки и смех. Даже женщины повскакивали с мест, готовясь принять участие в шествии.

Фадрик бросил умоляющий взгляд на брата, и Линнфред понял его без слов.

–Только милорды, миледи, послушайте, только мужчины!

Но толпа, буквально подхватившая и повлекшая Фадрика за собой, все равно оказалась наполовину из женщин и была велика. Влекомый ею Фадрик не заметил, как оказался на втором этаже у дверей спальни, выделенной лично королем. Целая толпа пьяных гостей готова была ворваться внутрь, и Фадрик холодел, стыдясь, безумно стыдясь пред женой, которой помимо испытанных мучений предстоял еще и этот срам.

Но лорд-председатель не намеревался смущать сына.

–Господа, я думаю, Фадрик справится сам. У нас осталось много прекрасного вина, не дадим же ему пропасть! В зал! Все живо в зал! Пить за новобрачных!

–За новобрачных! – толпа, не осмеливаясь перечить лорду, отхлынула от двери, покатилась вниз по лестнице, похлопывая, подталкивая Фадрика, подмигивая ему.

Наконец, он остался один.

Первым его побуждением было сбежать, но он понимал, как это глупо. Ни король, ни отец этого не простят. Как угодно, нужно довести дело до конца.

И Фадрик, набравшись духу, рванул дверь на себя.

Он вошел и застыл на пороге – на протяжении этого дурацкого пира, пира-посмешища, он не раз задумывался, как это произойдет, но не ожидал, что получится именно так. Он думал, что его встретит темнота. Что жена будет лежать под тонкой простыней на кровати и тихо плакать. Что раскричится, когда он коснется ее, и что в итоге он уберется прочь, малодушно оставив новоиспеченную супругу в покое.

Но спальня ослепила светом десятков свечей, напрочь разрушив придуманные образы.

Рейна сидела на разобранной кровати, прямая, как трость, все еще одетая в свадебное платье. Фадрик близоруко прищурился, но не смог рассмотреть на ее лице ни следов слез, ни признаков отчаяния. Перед ним была фарфоровая кукла.

–Вы так долго, милорд.

–П- прости, – Фадрик поднял ногу, чтобы сделать шаг вперед, но передумал.

–Почему вы медлите? Прошу вас, проходите…

Фадрик замер в нерешительности. Как, о, боги, как Холдстейн мог отказаться от этой женщины?! Гордая, непокорная, внешне хрупкая и ранимая, но внутри совершенно несгибаемая… и безумно, до невозможности красивая… И как только он не понял этого, увидев в первый раз? Отблески свечей играли в длинных блестящих волосах, из которых она вытащила заколки. Как же ему хотелось зарыться в эти волосы лицом, вдохнуть ее запах, коснуться нежной кожи. Но он забылся! Ему не стоит думать об этой женщине. Мысли о ней опасны. Она по недоразумению оказалась в его постели. Такие созданы, чтобы их ласкали красивые, полноценные мужчины… как этот проклятый Холдстейн!

Фадрик закрыл глаза, борясь со злостью и отчаянием, а когда открыл, Рейна уже стояла перед ним. Она мягко взяла мужа за руку и подвела к кровати. Фадрик не спешил садиться, и девушка бережно толкнула его на ложе. С прикроватного столика она взяла бокал и протянула мужчине:

–Прошу вас, милорд, выпейте… Вы так бледны.

Фадрик вдруг разозлился. Было бы проще, если б Рейна Артейн закрыла дверь у него перед носом. Вместо этого она желала играть в странные игры. Фадрик не мог понять, что руководило этой женщиной. Не видел, в чем кроется обман. Он ни на секунду не верил в ее искренность и искал признаки изощренной насмешки. Его ладонь решительно отодвинула бокал. Избегая взгляда жены, Фадрик твердо сказал:

–Леди, не надо обманывать меня и себя. Честное слово, я отдаю себе отчет, насколько вы желали стать моей супругой. Поверьте, если бы не жесткие условия, в которые меня поставили, я бы ни за что не пошел на этот брак, но увы, это дело свершенное. Давайте не будем ухудшать наше положение. У меня нет намерения унижать вас, принуждая спать со мной.

–Что? – Рейна отшатнулась, и на ее лице Фадрик впервые за вечер увидел удивление, и ему стало приятно, так приятно, как не было за последние несколько недель. Он был безумно благодарен этой удивительной женщине, поэтому решительно кивнул и повторил:

–Я не буду принуждать вас к близости… Рейна, – ее имя он произнес с опаской, пробуя на вкус, и продолжил, – я не чудовище. Я понимаю, что калека вроде меня не может привлечь такую женщину, как вы… поэтому не буду настаивать.

Рейна выпрямилась, поставила бокал. Фадрик мог поклясться, что на миг ее лицо исказилось от боли, но когда он наконец открыто взглянул на жену, то увидел лишь усмешку на ее устах.

–Какие же мужчины должны привлекать меня, милорд Фадрик?

Фадрик знал ответ, но никакие силы на земле не заставили бы его разомкнуть губы, и Рейна, не дождавшись ответа, продолжила:

–Вероятно, вы имеете в виду лорда Холдстейна? Короля севера? Да, и это известно всему двору. Но, знаете, я не имею намерения губить жизнь из-за глупой ошибки.