Вера Чиркова - Ведунья против князя [litres]

Большую часть нарядов украшала неимоверно изящная, просто виртуозная вышивка шелком, идеально подобранным в цвет каждой вещицы. Все узоры гармонично дополняли фасоны, Дилли не увидела ни единого лишнего завитка. И одновременно они не казались назойливыми, девушке крайне редко приходилось видеть одежду, где шитья было столь же в меру. Но лишь рассмотрев все детали, ведунья обнаружила последнюю тонкость, тщательно и надежно спрятанную от посторонних глаз за прекрасной работой. Во всех нарядах присутствовал элемент узора, который теперь, зная секрет, она находила почти мгновенно.

Значит, это метка для посвященных, и теперь ведунья не сомневалась, что магистры приставят к ней кого-то присматривать. Но сердиться или оскорбляться и не подумала. Разве это плохо, когда у тебя появляются такие мощные союзники и защитники? Тем более не назначившие загодя ни цены, ни условий своей помощи.

Припомнив страсть князя к кровавым оттенкам, Дилли решительно сняла с вешалки креповое платье серо-зеленого цвета. Махнула гребнем по коротким, всего по плечи, волнистым волосам и, прикалывая заранее красиво заплетенную косу, невольно усмехнулась, снова вспомнив вчерашний вечер и легкую досаду мужа, которую тот не смог скрыть, обнаружив, что роскошных локонов до колен в приданом жены не имеется. Ничего, позже, когда над ними не будет висеть зловещая тень охотников за ведуньями, Дилли за месяц отрастит любые косы. Хотя давно поняла, насколько неудобна в жизни подобная русалочья красота.

Ведунья придвинула ближе ларец с серебряными и черепаховыми гребнями, завораживающими сложной изящной резьбой, подумала немного и выбрала самое темное костяное украшение. К ее прическе оно подходило больше всего, придавая строгости и величия одновременно.

– Дилли… – раздался за дверью встревоженный голос советника, – с тобой все в порядке?

– Да! – Сообразив, что потратила на разбор вещей и переодевание почти два часа, девушка торопливо мазнула за ушком душистой водой и открыла дверь: – Доброе утро! Ничего не случилось?

– Кроме того, что у меня пропала жена? – притягивая ее в объятия, с деланым недовольством осведомился Гард. – Так, какие-то мелочи. Магистры прибыли, сидят с Лансом в столовой, облизываясь на пироги. Пришел срочный вызов от князя…

– Так и думала, – вздохнула Дилли, – что ему уже накрутили рога. Но ехать придется.

– А может, тебе туда не нужно? Скажу, что ты устала, приболела… – разочарованно покосившись на строгое декольте, испытующе уставился на жену Гард.

Он даже представить прежде не мог, с каким удовольствием будет мысленно произносить это простое слово – «жена». Как неожиданно, летней грозой обрушится на него намеченная на необозримое будущее женитьба, и почти незнакомая женщина как-то вдруг, почти в одночасье, станет не просто нужной, а безмерно необходимой и родной. И так страшно стало внезапно за нее, как не тревожился он ни за одного из друзей и напарников в самых безнадежных ловушках.

– Гард, – всем телом ощущая беспокойство мужа и надежду на ее согласие, Дилли кротко заглянула в черные глаза, – давай посоветуемся с магистрами… Наверняка они пришли не с пустыми руками?

– Хорошо, – отлично понимая, что не имеет никакого права отказывать ведунье в том, ради чего она и вышла за него замуж, покорно кивнул Гард и осторожно притянул ее еще ближе, не собираясь оставаться без положенного ему поцелуя.

Хотя не менее четко осознавал, насколько незаслуженно пока его желание. Каким бы способом ни перепал ей титул и наследство, Дилли была вовсе не бедной аптекаркой, и ухаживать за ней полагалось по всем правилам и не менее трех месяцев. За это время жених обязан был всячески показывать и доказывать собственные достоинства и поддерживать интерес невесты ежедневными букетами и подарками.

А ему жена досталась без всех этих выкрутасов, как внезапный дар небес, и за это Гард был благодарен судьбе вдесятеро. Ему никогда не хватало бы времени на непременные прогулки, посещения театров, пикников и балов.

Запястье кольнул сигнал пришедшего вызова, и Гард с изумлением обнаружил, что уже сидит на круглой подставке для манекена, с непонятно когда очутившейся на руках женой.

– Князь начинает злиться, – вздохнул он в ответ на вопросительный взгляд серых глаз. – Может, послать ему просьбу об отпуске?

– Посылай, тогда я начну снова упаковывать платья, – оценила шутку Дилли. – Поживем лет десять в Серанзии, пока он успокоится.

– Я бы не против, – огорченно фыркнул Тровенг, нехотя выпуская ее из объятий, – но без меня он еще хуже запутается.

– Это ты верно сказал, – неожиданно серьезно поддержала ведунья, ловко поправляя строгую прическу. – Князь запутался. И, скорее всего, ему кто-то очень сильно в этом помог. Идем?

– Да. – Подав жене руку, Гард повел ее к внутренней лестнице на второй этаж и, пока вел к выходу, выдавал пояснения: – Тут детские комнаты, но можно будет поселить любого, кого ты захочешь спрятать. А здесь потайной проход в спальню «законных» хозяйских покоев, и двери связаны сложным механизмом. Когда открыта потайная в скрытые помещения – накрепко заперт вход из гостиной. А если открыта дверь оттуда – невозможно отпереть секретную.

Он выдал Дилли ключи и для надежности пару раз показал, как действует система запоров. Она внимательно смотрела, хотя, как обычно, запомнила все с первого раза.

А затем, самостоятельно заперев двери, уверенно положила руку ему на локоть.

– Я готова идти в столовую спасать оголодавших магов, – объявила важно, но улыбнулась так мило, что Гард почти всерьез пожалел о невозможности хоть на месяц сбежать в отпуск.

Да какой месяц – хоть декаду, хоть пяток дней, за все те годы, когда он работал, даже не задумываясь ни о каком отдыхе.

Двадцать восьмое сеноставня

Брагод, дворец князя Сайморса Онзирского

Гард

– Лучше крылетом, – безапелляционно заявил Ланс, как только они обсудили самые важные новости.

Хотя ничего нового Дилли не услышала, а маги, если и знали что-то особое, пока держали это в секрете. Но и того, о чем она уже догадывалась, было достаточно, чтобы осознать очень неприятную истину.

Фабонз с сообщниками планировали тихую смену власти. Первый советник князя по финансам намеревался жениться не на троюродной племяннице правителя, а на Гелиссе, и у него уже почти все было готово. Все, кто требуется, подкуплены обещаниями будущих должностей и благ или припугнуты неминуемыми карами. Тех, кто не продавался и не готов был предать, постепенно устранили. Одних сослали в приграничные города или на каторгу, другие сидели по монастырям и тюрьмам. Оставался лишь Тровенг, портивший грандиозные планы заговорщиков своей верностью князю, неподкупностью и недосягаемостью.