Оливия Штерн - Королевская гончая

И рассмеялась, слепо глядя в светлый прямоугольник потолка.

Кого, черт возьми, она пытается обмануть?

А сердечко-то бьется, трепещет от одной мысли о том, что предстоит провернуть…

– Я – Безымянная, – сказала она, зажмуриваясь до мошек перед глазами.

«Луиза».

Его голос в ушах. Бархатный, низкий. Голос врага королевы.

«Луиза».

Она стиснула челюсти до ломоты в висках. Нет, все это совершенно неправильно. Даже думать об этом недопустимо. Надо выполнить задание. Просто выполнить и забыть.

Забыть…

И она взвыла в голос.

В груди полыхала боль, и было невозможно вздохнуть. Она корчилась на кровати, сминая шелковые простыни. Вкус свободы слишком сильно отличался от всего того, что она знала раньше, и отказываться от нее было выше сил Луизы Вивьен Мар.

– Успокойся, – процедила она, – истеричная дура. Успокойся. Ты знаешь порядок. И точно так же знаешь, что будет, если не выполнишь задание.

И внезапно задумалась.

А что, собственно, произойдет, если… даже страшно подумать… она вот прямо сейчас возьмет – и сбежит?

Другого высшего бионика у хозяина псарни нет и в ближайшее время не будет, слишком редкая птица.

Дарс останется жить, император останется жить. И сама она останется собой, а не превратится в оболочку для сознания королевы. Вопрос только в том, где и кем она будет в пределах соседних галактик? Возможно, рано или поздно ее найдут и убьют, но она уж постарается, чтобы это произошло не скоро. Будет очень, очень осторожной, поселится на какой-нибудь далекой и никому не нужной планете… Арсум Вейн к утру уже не сможет выйти на связь. Ни с кем, да оно и к лучшему.

И потом… в сознании надоедливо мельтешила не сформировавшаяся еще мысль.

Что-то расплывчатое, непонятное, но заставляющее думать.

«Я не помню своего детства, – внезапно осенило ее. – Они не вернули мне все воспоминания. Слукавили. Дали мне только то, что сочли нужным!»

Горечь разочарования.

Непонимание, полное непонимание того, что делать дальше.

И бухающее в висках: ты должна, должна, должна…

Она села, положила руки на колени и замерла, пытаясь размышлять. Мысли шли вразброд – цветистая мешанина, из которой медленно и неуклонно лепился шар с шипами, рос внутри, протыкая насквозь, заставляя поступать так, как не поступила бы ни Безымянная, ни Луиза Вивьен Мар.

Время.

Она выполнит задание…

Внезапно выплывает из глубины: «Ну вот, теперь она будет там, где и должна. С глаз долой». Это же голос королевы, так ведь?

«Почему-то ты меня очень не любила, – подумалось вдруг, – но очень хочешь использовать, чтобы вернуться в мир живых».

Она медленно поднялась. По-прежнему столько вопросов – и ни одного ответа.

Ей не вернули память.

Но она – королевская гончая и должна делать то, что велено.

Свобода – недосягаема…

В особняке Дарса Эшлина было темно и тихо. Подсветка у плинтусов освещала дорогу. Пахло свежестью и совсем немножко сигарами.

Безымянная расправила на груди кружевной пеньюар и двинулась вперед мягко, бесшумно ступая босыми ступнями. Миновала холл, поднялась на второй этаж. Она чувствовала всех, кто находится в доме: мерно дышала во сне Магда, Ретри сопел в гостевой спальне. Наверное, работал допоздна с документами и Дарс позволил ему остаться на ночь. Хозяина особняка Безымянная ощущала особенно остро, слышала, как уверенно бьется его сердце, шла на запах – манящий, с легкой кофейной горчинкой и нотками мяты.

Она остановилась у спальни, потом уверенно толкнула дверь и вошла.

Дарс в футболке и пижамных брюках лежал в постели с планшетом, но стоило ей открыть дверь – и в грудь смотрит никелированное дуло дезинтегратора.

– Луиза?..

«Какой же он… вкусный». – По позвоночнику словно дали электрический разряд.

Обретя утраченную сущность, Безымянная и мир вокруг себя воспринимала чуть по-иному. Больше запахов, вкусовые ассоциации катаются на языке, точно дольки спелой медовой сливы.

Он назвал ее Луизой.

Но какая она, к черту, Луиза?

Безымянная. Королевская гончая, которая пришла за своей первой жертвой.

Между тем Дарс положил дезинтегратор на тумбочку, быстро поднялся. Под футболкой выступили крепкие мышцы, и Безымянная едва не заскулила в голос. Ей не хотелось его убивать, не хотелось изменять собственное тело и принимать облик этого мужчины. Единственным желанием было опуститься перед ним на колени и чтобы он ласково ворошил ее волосы. Как любимой собаке.

– Луиза, – повторил он, приближаясь.

Приобнял за плечи, требовательно заглянул в глаза. И спросил:

– Вспомнила, да?

Тоска впилась в сердце сотнями осиных жал. Еще немного, и она будет тереться о его ноги как преданная собачонка.

– Вспомнила, – ответила сипло, торопливо облизнув пересохшие губы.

– Ты настроила обратный сигма-тоннель, – задумчиво проговорил Дарс. – Нетривиальная операция… Так как мне тебя называть теперь?

– У меня… – Сглотнула вязкую слюну. Во рту полыхал костер. – У меня не было имени… раньше… ты дал мне имя.

– Тогда… – он наклонился к ней, теплое дыхание коснулось губ, – кем бы ты ни была раньше, оставайся Луизой. Для меня.

– Хорошо, – пробормотала она, – я останусь Луизой. Для тебя. И плевать на всех.

Вскинула руки, обняла его за шею и потянулась вверх, привстав на цыпочки. Поцеловала. Внутри скрутилась искрящаяся пружина. У Дарса был вкус мяты и горького кофе, она зажмурилась, отдаваясь этому совершенно безумному поцелую, наслаждаясь диким танцем языка. Грудь моментально сделалась болезненно-чувствительной, дразняще терлась о шелк, а ноги стали ватными. Сладкая тяжесть разлилась по всему телу, медовыми каплями стекая в промежность.

Не разрывая поцелуя, Дарс подхватил ее и отнес на кровать. Затем отстранился, посадил на край, а сам опустился на колени. В синих глазах бушевал темный смерч.

– Луиза, – прошептал потрясенно, – ты невероятно, просто недосягаемо красива.

– Молчи. – Она потянулась к его губам, одновременно скидывая с плеч пеньюар и оставаясь в короткой сорочке на бретелях.

Обхватила руками за шею, притянула ближе к себе. Обвила торс бедрами. Жар пульсировал, бился под кожей, становясь невыносимым. Она застонала, почти задыхаясь, умирая в бесконечном поцелуе, но потом нашла в себе силы стянуть с него футболку. Скользнула ладонями по горячей груди с редкой порослью волос. Мягкая дорожка уходила вниз по мускулистому поджарому животу под пижамные брюки.

– Хочу тебя, – выдохнула Безымянная. Или все же Луиза?

Дарс пристально посмотрел на нее, и его лицо обрело хищное выражение. Он резко подался вперед, опрокидывая ее на постель, придавил собой. Горячие руки скользнули под сорочку, стиснули грудь. Торопливые поцелуи превратились в укусы, жадные, сладкие. Она, не сдержавшись, вскрикнула, когда он играючи поддел кружевные трусики, прошелся пальцами по краю разгоряченной плоти. Тяжесть внизу живота становилась невыносимой, острой. Еще одно умелое прикосновение – и Луиза выгнулась дугой, казалось, рассыпаясь пламенеющими искрами от наслаждения.