Марина Ли - Пограничье

Красивая блондинка с тонким стройным станом подняла точеные ручки от клавиш, и рояль протестующе застонал на середине прерванной ноты.

— Геля, — кивнул красавице, вызвав яростное сопение генерала Штормовского, — ты нам потом доиграешь. Пожалуйста. Я бы хотел сейчас сделать небольшое объявление.

Пауль поймал насмешливый взгляд зеленых глаз и почувствовал, как на правой щеке расплывается предательское розовое пятно. Все-таки ему неимоверно повезло, что Соньке плевать на всех его бывших пассий. Иначе одним скандалом бы точно не обошлось.

— Как вам известно, нас всех тут собрало довольно неприятное событие, — сыщик нервно поднял руку к своему горлу и смущенно покашлял, — которое, к счастью, помогло нам разгадать самые последние из неразгаданных тайн.

— Павлик, поменьше драматизма, — улыбнулся Александр Волчок и, сверкнув ярко-синим камнем в перстне, положил руку на талию своей супруги.

— Я постараюсь, Алесанкентич, но не обещаю, — блеснул полоской зубов Пауль и отхлебнул из бокала, явно нервничая и в последний раз пробегая мысленно взглядом по всем аргументам и тезисам.

— Почти полгода назад, недалеко от поселка Веселый, свадебное путешествие одной пары закончилось смертью молодых, — Пауль кивнул, словно ставил точку. — Двойное убийство, которому сразу не придали должного значения, а зря, ведь именно с него все началось.

— Убийство? — Анжелина Штормовская округлила испуганно большие, словно кофейные блюдца, глаза и взмахнула ресницами, создавая у своего лица мини-ураган. — Я не люблю про убийства...

— Геля, ради богов, помолчи! — прошипел генерал и побелел костяшками пальцев на спинке жениного стула.

— Убиты были Вацлав Бадлон и его жена Дарина, — сыщик сверился со своими записями и прокомментировал:

— Они были женаты всего несколько недель. И это был смешанный брак. Полагаю, объяснять вам, что это значит, не стоит.

— Не стоит, — рассмеялась в уголке Сигни Ботан. — Знаете, сколько мы бумаг собрали, пока разрешения добились? С ума сойти можно!

— Можно... — Эро задумчиво посмотрел на огонь в камине и продолжил. — Все тогда, видимо, и сошли с ума, потому что за расследованием убийства, того, и последующих за ним, не заметили, что в Веселом в тот же день пропал молодой человек. Вышел вечером пройтись до лавки за табаком — и не вернулся. Ну, пропал и пропал, мало ли что... На то они и молодые люди, чтобы поступать импульсивно, да не в этом случае. У парня была невеста, любящая. И мать, весьма дотошная. Опросив всех в поселке, женщины не успокоились, добрались до Дуброво. Жаль, к тому времени меня уже... повысили в Ивский эфорат. Глядишь, поговори я с ними тогда, нескольких смертей удалось бы избежать.

— Ваши намеки неуместны, — яростно прошипел генерал Штормовский, на что Пауль Эро пожал плечами и заметил:

— Я не намекаю, я констатирую факт. По просьбе женщин была проведена экспертиза. И штатный некромант установил, что пропавший мертв. И похоронен не где-нибудь, а в могиле того самого Вацлава Бадлона, убитого полгода назад.

— Вацлава... — охнула Ангелина Фасолаки и бросила испуганный взгляд на мрачного, как предгрозовое небо, Гая Ботана.

— Именно, — Пауль указательным пальцем постучал по подбородку и благодарно улыбнулся Сонье, когда та подошла к нему и опустилась в кресло у его бедра. Все-таки как-то спокойнее, когда она рядом.

— Вацлав Бадлон, полагаю, был вашим... другом?

— Больше чем другом, — прохрипел Гай Ботан. — Больше чем братом... Он был... Все мы, словно единое целое.... Все-таки три тысячи лет вместе...

— Три тысячи... что? — пискнула прекрасная музыкантша.

— Лет, — Ангелина Фасолаки попыталась поправить ленту на декольте, но слишком резко дернув, только оторвала ее. — К чертям. Видите ли, мы с Батончиком... простите, с господином капитаном давние знакомые. Мы из бывших Стражей. Так что трепещите, смертные, пред вами те самые страшные демоны Пограничья, — и рассмеялась грустно и немного зло, дрожа слезою в голосе.

— Но почему? — Элеонора Волчок нахмурила красивые брови. — Я не понимаю, зачем это скрывать?

— Не хотелось чувствовать себя зверюшкой в цирке, — грубовато проговорил Гай Ботан. — Да и потом. Мы очень скоро убедились: фанатиков вокруг нас столько, что не знаешь, от кого нож в спину получишь. Поэтому, посовещавшись, мы решили, что похороним наши истории. Для всех.

— Почти для всех, — мягко исправила его супруга и погладила мужнино плечо.

— Да, — Пауль Эро кивнул. — Думаю, эта тайна и стала отправной точкой. Сложно, наверное, держать что-то в секрете от любимого человека, — бросил короткий обожающий взгляд на рыжие завитки на затылке Соньи и едва удержался от того, чтобы прикоснуться к ним губами. — Полагаю, и Вацлав не смог. Или смог?

Сыщик снова посмотрел на камин, и все вдруг поняли, что смотрит он вовсе не на огонь, а на стоявшего у огня человека.

— Это не Вацлав? — неуверенно произнесла, скорее, спросила Ангелина Фасолаки.

— Точно не он, — решительно рубанул капитан Ботан. — Что я, Носка не узнаю при встрече, что ли...

— Почему Носок-то? — спросила Сонья и зачем-то вцепилась двумя руками в Павликовскую ладонь.

— Потому что Бадлон, — не отрывая взгляда от пламени, ответил ей айвэ Инар. — Бадлон — это такой мужской свитер из тонкой шерсти с высоким горлом. Его еще иначе называют...

— Гольф, — прошептала Ангелина Фасолаки и вдруг заплакала.

— Гольф, — ухмыльнулся айвэ Инар и посмотрел на женщину пустым черным взглядом.

— Я ничего не понимаю, — раздалось oт рояля.

— И не удивительно, — согласился темный маг. — Для того, чтобы что-то понять, нужен мозг, а не горошина.

— Подождите! — профессор Фасолаки вскочила на ноги и, глотая слезы, заговорила быстрым срывающимся шепотом, стараясь убедить всех присутствующих и себя в первую очередь:

— Но это же точно не Вац! Не спорю, за те десять лет, что мы с ним не виделись, он мог измениться, но не настолько же. Волосы, цвет глаз, лицо, фигура — ну, ничего же общего! А то, как...

— А то, как выглядит его аура, вы давным-давно забыли, — перебил ее Пауль. — Потому что безликим демонам Пограничья она ни к чему.

— Послушай, — проскрипел генерал Штормовский, еще не остывший после оскорбления, которым наградил его жену темный маг. — Тебя же просили, поменьше драматизма... Клянусь Пресветлой, тебе надо было не в сыщики, а в актеры идти...

— О! — Пауль недобро улыбнулся. — В актеры я всегда успею. Тем более, что вашими стараниями, думаю, в отставке мне не откажут.

Сыщик проигнорировал возмущенное сопение своего уже фактически бывшего начальника и наклонился к жене.

— Сонюш, она у тебя, как я и просил?

— Да, — растерянно улыбнулась на ласковое прозвище и достала из ридикюля маленькую стеклянную колбу с жидкостью цвета свежего гречишного меда.