Александра Павлова - Проклятое дитя. Ее демон [СИ]

Кассиан медленно обошел алтарь по кругу, не отрывая от нее немного посерьезневшего взгляда, но все равно хитро сверкающего. Анна сама смотрела на него, не отрываясь, следя за каждым его медленным шагом.

По руке, сначала одной, потом другой, от плеча к запястью скользнули пальцы демона, сжимаясь поочередно на них, и заставляя ее вытянуть руки над головой. Какая-то магия не давала ей больше пошевелить ими, едва Кассиан прекращал касание. Краем глаза Анна заметила, как некроманты опустились на колени и склонили головы, уже совершенно не глядя на нее на алтаре. От этого ей стало чуть легче. Но ровно до тех пор, пока в руке принца не блеснул клинок. Тонкий и острый, с красивой рукоятью, украшенной камнями и рунами.

Сжимая ритуальный нож в руке, Кассиан стал в изголовье алтаря.

— Не бойся, — тихо прошептал юноша, нежно посмотрев ей в глаза.

И, как показалось Анне, именно этот взгляд, полный теплоты и заботы, а не дурман, окончательно заставил ее успокоиться: ушла дрожь из тела, его покинул страх, на миг вспыхнувший огнем внутри, она расслабилась, доверившись синеглазому демону.

Где-то на краю сознания Анна задумалась о том, что Кассиан едва ли что-то сделал, чтобы вызвать к себе подобное доверие. Да, он был добр, заботлив и справедлив. Но это не то, что могло бы заставить Анну открыться человеку. Подобным образом она доверяла лишь одному — Хасину. Но с ним девушка была долгие годы! Он многому ее научил, многое ей дал. Защищал, оберегал, заботился и любил всем сердцем! Его влияние на нее, его безграничная преданность ей — вот что составляло саму суть ее доверия к Бастарду. А что сделал принц? Анна не понимала своих чувств, не понимала того, почему так относится к Кассиану. Да, он ее жених, да, он ее будущее, ее Судьба. Но она едва знает его! Едва может откровенно поговорить с ним, едва ли решится спросить то, что спросит у Хасина. Так откуда все эти эмоции и чувства, ощущения?!

Но и эти мысли быстро растворились под действием волшебного дыма, который не позволял хоть одной задерживаться слишком долго: только она начинала пытаться сосредоточиться или сконцентрироваться, над чем-то задуматься, как тут же накатывало головокружение, и она теряла ход мыслей, сомневаясь даже, что после вообще вспомнит о них.

Холодная сталь коснулась раскрытой ладони Анны. Острый кончик быстро и резко порезал нежную кожу, выпуская первую кровь. Правильно предупредил ее Данис — ощущения были куда острее, и девушке показалось, что полоснули насквозь. Но даже стона не сорвалось с ее губ, хотя слезы на глазах выступили — она все так же не могла даже пошевелить губами, и любой другой частью тела. Захоти она сейчас встать и уйти, да даже просто сказать «хватит» — не сможет.

Голоса шепчущих заклинание некромантов становились все громче по мере того, как Кассиан наносил порезы сначала по ее ладоням, после под каждой ключицей — буквально царапины, но девушке казалось, что ее разрезают до костей. К дурману примешался запах крови, которая несколькими каплями оросила алтарь. И с последней из них, что упала на камень, резко смолкли голоса вокруг.

Очень медленно Анна смогла-таки повернуть голову на бок и увидеть, как некроманты плавно поднимаются с колен, медленно пятятся от алтаря и скрываются за пределами, освещенными синими кострами, что медленно стихали, и факелами на стенах, растворяясь в темноте.

— Вот и все, — наклоняясь к ее ушку, прошептал тихо Кассиан, снова находясь у изголовья, опираясь руками по обе стороны ее запястий, которыми она по-прежнему не могла пошевелить.

Порезы нещадно болели, и казалось, что кто-то в них втыкает иголки.

— Сейчас я помогу, — нежно улыбнулся принц, обходя ее и становясь сбоку.

Просто задумчивый взгляд вдруг сменился знакомо хитрым и хищным, и Анна с ужасом наблюдала, как с легкостью Кассиан взлетел на алтарь, нависая над ее телом на руках, практически касаясь ее собой и склоняясь к лицу с широко распахнутыми испуганными глазами.

— Тебе все еще не нужно меня бояться, — хмыкнул демон, одну руку протягивая к ее запястью и поднося израненную ладонь к своим губам.

Не сводя с нее своего взгляда, в котором насмешка смешалась со страстью, медленно и томно он провел своим языком по порезу, слизывая кровь и запечатывая рану своей слюной. Но даже не подумал остановиться на этом, собрав губами каждую каплю по запястью. Но сделал это настолько чувственно, что это мало походило на банальное желание помочь — скорее на ласку.

— Для вампиров кровь — основная еда, необходимая для выживания. Для оборотней кровь — способ пометить пару во время скрепления союза. Для демонов кровь — почти деликатес. Мы не пьем ее во время обеда, не стремимся где-то добыть и попробовать. Но если выпадает такая возможность — ощутить ее на языке — наслаждаемся каждой каплей. Твоя особенная, — шептал вкрадчиво Кассиан, снова заводя руку наверх и принимаясь за вторую. — Ты юна, невинна — это придает ей особый вкус: нежный, мягкий и сладкий. Кровь девственницы — не зря ее так ценят во многих ритуалах и снадобьях.

Кассиан ласкал ее кожу губами и языком, действительно наслаждаясь каждой каплей. Он смотрел в затуманенные голубые глаза Анны, которая слушала его тихий хриплый голос, как зачарованная, смотрела на него, как загипнотизированная, не способная даже отвести взгляд — настолько завораживающим было зрелище, как демон наслаждается происходящим, как блестят его глаза и влажные губы, как жадно и порочно его язык вылизывает ее кожу. Это было все так откровенно и по-своему запретно, что не могло не очаровывать.

Анна по-прежнему не контролировала свое тело, и возвращенные ей за голову руки все так же были во власти магии. Лишь дыхание сбилось, да губы высохли, глаза были широко распахнуты, а щеки румяны, выдавая ее волнение и все прочие эмоции: легкий страх, ожидание, странное недопустимое предвкушение, что кружило голову похлеще дурмана.

Облизав губы в последний раз, будто смакуя ее вкус, прикрыв от наслаждения глаза, Кассиан глухо произнес:

— Продолжим?

Плавно, хищно он слегка опустился вниз по телу девушки, не спуская с нее взгляда, а на порочных губах была усмешка, когда он позволил себе вольность на целое мгновение прикоснуться к ней собой почти целиком, дав ощутить свой вес и силу. Снова медленно, будто заставляя и ее наслаждаться каждой секундой, принц склонил голову к ее ключицам, проводя языком по порезам под ними. И как на руках, он скорее наслаждался своим деликатесом, нежели просто желал залечить раны: губы, язык ласкали кожу, собирая алые капли, которые стекали по горлу и груди, заставляя Анну понимать, что он соберет все до грамма драгоценной жидкости с ее тела. И треск ткани доказал это, когда демон с легкостью разорвал острым когтем ворот прозрачной тончайшей сорочки, даже не приложив к этому усилий. Короткий взгляд поалевших глаз на лицо и широко распахнутые голубые озера, и Кассиан снова прижимается губами к коже, спускаясь все ниже и ниже, касаясь губами часто вздымающейся груди, скользя языком между округлых полушарий по течению последней капли крови, что достались ему сегодня.