Вероника Мелан - Пообещай

Она смотрела ему в глаза. Очередной шаг ва-банк – стартовая площадка, откуда или в небо, или в пропасть.

– Я понимаю, что за столь короткий промежуток времени ты можешь меня не полюбить. Я не дура.

Цвет его глаз она разглядела только теперь – не серые, не зеленые, не коричневые, но странным образом все вместе. Глаза человека вечно одинокого, привыкшего справляться с проблемами и болью самостоятельно. А теперь она просила его в какой-то мере объединиться с ней, стать связанными.

– Таковым… было мое первоначальное желание. Но… если не выйдет, просто покажи мне этот мир – то его хорошее, что можешь. Просто побудем вместе… до конца. Как получится.

Дарин смотрел на нее иначе, не как вчера – без попытки замаскировать недоверие, мол, ты сумасшедшая. То ли наплевал на ее безумие, то ли «фонарики» на ладони, наконец, убедили его в существовании феноменов, – ответ прозвучал просто и по существу.

– Чтобы что-то тебе показать, нужно путешествовать. А с этим могут проблемы, потому что я совсем не богат.

Он вернулся к пельменям.

«Совсем не богат. Беден, разве не видишь?»

Она видела. Да, не богат финансово, но богат душой.

– И пусть. Мы можем ходить туда, куда дойдут ноги. Деньги – это ведь не все.

Прежде чем вернуться к своей тарелке, Эмия какое-то время разглядывала татуировку, покрывающую всю его правую руку от запястья до плеча и выше: солнце, взлетающая над ним птица, виноградники…

– Где это?

И качнула головой, указывая на монохромный рисунок на коже.

– Там, куда я никогда не попаду.

– Не факт.

Дар не ответил. Покончил с ужином, налил им обоим чаю, хлебнул из своей кружки, затем будто повеселел.

– Значит, интересная программа у нас с тобой намечается, Эфина. Надо бы составить план. Ты допивай пока, я включу компьютер, подумаю.

В углу горел бежевый, видавший виды торшер. Дар сидел у компьютера, обложившись книгами и картами; Эмия гнездилась на краю кровати и чувствовала все нарастающий дискомфорт – ей бы помыться, переодеться, натянуть что-нибудь легкое. Но своего нет – придется просить чужое. Как она могла забыть про деньги, бестолковая путешественница из Верхнего Мира? Ведь здесь Бог не сердце, не доброта и не душа, здесь Бог – это мятые купюры и монеты. И потому столько недовольства.

Ничего, найдется выход, всегда находился.

Откуда Дарин взял свой внезапно нахлынувший азарт, она не знала, но уже через полчаса он подсел к ней, держа на коленях блокнот – указал ручкой на пункты, которые наспех вывел мелким неразборчивым почерком.

– Смотри, неделя номер один: можем посмотреть Керченский район – там есть памятники, святыни, интересные места. В общем, без ночевок, конечно, потому что дорого. На автобусе за один день туда и обратно…

Неделя один – Керченский, неделя два – Водворский и Мысски, неделя три – Черпалово, четыре – Уртенгай и Камыши – «если останется время».

На исписанный лист Эмия смотрела с недоумением.

– А где Жертвенные Ворота? Почему ты их не вписал?

Сидящий справа от нее человек молчал.

– Они ведь далеко, так?

– Да, – ответили ей глухо. – Восемьсот километров отсюда.

– И?

Какое-то время он на нее не смотрел, затем повернулся и ухмыльнулся криво и недоверчиво.

– Ты все еще веришь в то, что ты – Эфина?

– А ты не веришь? – Эмия совсем не обиделась, и улыбка ее вышла теплой и веселой. – Огоньки не убедили?

– Почти. Но не совсем.

– Пусть будет так, – она невесомо опустила свою руку Дарину на плечо и подтолкнула обратно к компьютеру: – Иди. Переписывай план.

Он ушел. А ее ладонь еще долго покалывало от прикосновения к белому хлопку майки и теплой коже под ней.

«Ей будут нужны плавки, средства гигиены, носочки, хоть немного косметики…»

Где взять денег?

Пока щелкала клавиатура и шелестели страницы атласов, Эмия смотрела на собственные обтянутые шерстью колготок ступни.

«Если стирать вещи каждый вечер, то с утра придется ходить, скорее всего, в мокрых». Это в Астрее она могла сменить наряд щелчком пальцев, а здесь…

Ей нравилось, что квартирка тесная, что стены будто сближают их с Даром, не дают разойтись больше, чем на метр-полтора в пространстве. Уютно. Но что делать с одеждой?

Нервные пальцы прочесывали пряди волос – шампунь, расческа, мыло – все чужое? – пальцы терли лоб, теребили переносицу, мочки ушей, серьги…

Серьги.

Эмию будто ударило током – серьги! И Брошь!

– Дар? – позвала она взволновано.

– Да?

– Скажи, а у вас здесь знают про Эфиниум?

Скрипнула старая рассохшаяся табуретка.

– Мистический металл? А как же. До сих пор шастают в Водянский район, где он когда-то встречался, играют в Сталкеров, даже иногда отыскивают крупицы. Но очень редко, как я слышал. А что, хочешь разнообразить наши экскурсии?

– Нет… – Эмия уже сняла сережки и теперь держала их зажатыми в кулаке. – А пункты приема этого металла есть?

Дарин хмыкнул – мол, глупый вопрос, но так уж и быть, посмотрю.

Снова пробежались по клавишам пальцы.

– Один есть.

– Далеко?

Пауза. Новая карта на экране.

– От меня пять остановок на трамвае. А почему ты спрашиваешь?

Эмия молча улыбалась. Потому что они, может быть, богаты.

Трамвай им попался неестественно-синий и веселый снаружи, но довольно блеклый изнутри. Зато пустой, так как ехал из окраины в «еще более далекую окраину», как пояснил Дар.

Они уселись рядом.

Захлопнулись узкие двери; железное тело на колесах двинулось вперед по рельсам.

– Может, не надо? – тут же возобновились попытки отговорить ее от задуманного, которые начались с самого утра. – Эти серьги, брошь – они же… дорогие!

– Это просто серьги и брошь.

Эмия до сих пор радовалась, что попросила о них Оракула – то было, пожалуй, одним из самых дальновидных и интуитивно верных решений, принятых ею в спешке. И очень-очень своевременным.

– Если это Эфиниум, то не надо его сдавать, слышишь?

– Почему?

– Потому что он… адски дорогой.

Дар не находил нужных слов, а Эмия радостно не желала его слышать. «Как раз то, что нужно», – блестели в ответ ее глаза.

За окном сырой бульвар и вытянутые дорожки-отражения от включенных фар – Бердинск дремал, не открывая глаз. Дорожные знаки, пешеходы, зеленый забор и школа за ним, киоск с надписью «Самса» на остановке. Эмию вдруг снова ударило восторгом – она на Земле . Здесь, среди людей, где ей так хотелось побыть, а рядом мужчина в красной куртке. Тот самый. Который бухтит и ворчит с утра, который не привык не ходить на работу и разбрасываться деньгами, который сейчас держит в руках ее брошь – маленькую птичку на цветке.

– Ты что, отдашь и не пожалеешь?