Эн Варко - Я – Тайига

Принцесса снова захихикала и вспорхнула с кровати.

– Классная Агнесс – очаровательное прозвище! Ну, что же, не буду вас больше отвлекать. Кстати, письма с собой забираю. Очень, знаете ли, люблю почитать перед сном всякую романтическую чушь.

И она выпорхнула из комнаты. А мы остались. Мало того, вылезли наружу и потерлись о ноги бедняжки. Но она не обратила на нас внимания. Тетя устало опустилась на кровать, сложила на столе руки и уронила на них голову. Пиппино тотчас занялся прической своей хозяйки, ловко вытаскивая из пучка шпильки. А мы забрались ей на коленки, и я запела утешительною песенку. Ну, просто я не знала, как еще ее утешить.

– Попалась!

А ведь мы даже не успели попробовать цыпленка! Анри подкрался к нам совершенно незаметно.

– Не повезло, – вздохнул Риан.

Я промолчала, пытаясь избавиться от вкусной ноши. Увы – когти отказывались слушать.

А ведь должны же были насторожиться! Лакомство лежало на скамейке во дворе. Там, где сгрудились экипажи, ржали лошади, бегали слуги. Мы долго следили за этим цыпленком. Ожидали, что кто-то вспомнит, придет и съест свой залежавшийся завтрак. Но солнышко поднималось все выше, никто не подходил, и тогда, испугавшись, что маленькое чудо может испортиться, мы схватили его и отправились искать тихое место.

Увы, это оказалось проблематично. В саду будущая принцесса заставила всех воспитанниц и преподавателей ловить бабочек. Ей пришла в голову оригинальная идея – встречать делегацию эльфов живым фейерверком. В самом здании тоже царила суматоха. Повсеместно носились слуги и служанки, красные, вспотевшие, с выпученными от ужаса глазами. И если в саду бесчинствовала Ригона, здесь правила бал благочинная Пира. Стоило только кому-то замешкаться, что-либо уронить, разбить, испортить – и она появлялась. Кричащая и размахивающая кулаками.

Библиотека стала для нас тихой гаванью. Мне всегда она нравилась, а сейчас после всего этого шума и гама захотелось даже всплакнуть от счастья. Покой и многовековая мудрость встретили нас тремя стройными рядами уходящих в сумрак стеллажей и шестью столами. Здесь пахло кожей, бумагой и пылью. Я обожала этот запах. Под него мне всегда хорошо думалось и сладко мечталось.

Мы забрались под тот стол, где я раньше любила сидеть с каким-нибудь фолиантом, некоторое время с любовью обнюхивали цыпленка и вели неспешный спор – с чего начать. Подобно истинному гурману, смакуя приближение прекрасного мига истинного наслаждения.

И вот на тебе!

Мы мрачно взглянули на ухмыляющегося Анри.

– Все-таки я молодец, что навесил на мясо магический маячок. Как чувствовал, что ты клюнешь на приманку, – радовался Анри, как ребенок.

Причем жестокий ребенок. Нет, чтобы отпустить нас и дать возможность нормально пообедать. Так нет же. Надо вертеть нас, крутить, разглядывать как зверя диковинного.

– Как тебе все-таки из клетки удалось удрать? – задумчиво вопросил Анри.

– Хочешь поговорить об этом? – саркастически хмыкнул Риан.

Но, разумеется, из нас не вырвалось ни слова.

Звук закрывающейся двери отвлек наглого типчика от нас. Вошедшая в библиотеку воспитанница откинула капюшон. Я обрадовалась – это была Нора. Она подошла ближе и укоризненно взглянула на Анри.

– Прекрати издеваться над кошкой. Таюшка может подавиться.

– Значит, одной воровкой на свете меньше будет, – хмыкнул этот наглый типчик.

Мы выдавили из себя самое жалобное на свете мяуканье, и оно сработало.

– Как тебе не стыдно обзывать это милейшей создание воровкой! Немедленно отпусти ее! – возмутилась Нора.

– Это она милейшее создание? Она?! Не выдумывай, – непреклонным тоном отрезал наглый типчик. – Сама говорила, за грехи надо платить. Вот и пусть платит.

– Я про людей говорила. Не про кошек. К тому же Таюшка просто хотела кушать!

– Мяу, – печально согласились мы.

– Это ты виноват, что кошка вынуждена воровать. Подарил Таюшку змеюге Ригоне, а она ее не кормит.

Подруга попыталась отобрать нас, но Анри ловко уклонился.

– Ей приносили еды, но она отказалась, – возразил он.

– Значит, не понравилось, что принесли.

– Я не собираюсь подстраиваться под вкусы кошки! Или она ест то, что ей дают, или принцесса заведет себе новую игрушку. Не такую привередливую.

– Вот в этом ты весь, Анри. Тебе плевать на других! Ты считаешь, что все должны жить по твоим правилам и плясать под твою дудку.

Страсти накалялись. Наглого типчика нам видно не было, но вот Нора обозревалась неплохо. По блеску глаз и нервно подрагивающей верхней губе я видела, как быстро подруга приближается к полной потере контроля над собой. Еще немного, и ее клыки заострятся. Вот тогда всем нам мало не покажется!

– Чем моя дудка хуже хора служителей Святой Троицы? – продолжал все сильнее распалять ее Анри. – Ты одержима идеей стать монашкой. А знаешь, каково это – лишиться всех радостей жизни? Посмотри на свою классную Агнесс – ей тридцать лет, а выглядит она на все пятьдесят. Ты этого хочешь? Разменять свою молодость на поклонение богам, которых в глаза не видела?

– Святотатец!

– Дура!

– Ребят, а давайте вы нас отпустите, и продолжите выяснять отношения, – предложил Риан.

Разумеется, ему не ответили. Нора тоненько всхлипнула, сжала кулаки и бросилась на нас. Ну, а мы от нее.

Нас раскачивало из стороны в сторону, пока наглый типчик петлял между столами и стеллажами. Он смеялся, убегая от моей подруги, а она рычала. А потом они уже носились как угорелые молча, берегли силы, а перед нами мелькали книги, столы, книги… Длилось это довольно долго, пока Анри резко не затормозил и не развернулся.

Наши глаза расширились от ужаса. На нас летела фурия: черные очи сверкают, клыки оскалены, волосы выбились из прически, плащ распахнулся, юбка задралась, грудь вздымается и опадает…

– Мамочки, – прошептала я и зажмурилась.

В самый последний момент мы взметнулись вверх и, описав полукруг, ударились о спину Норы, в то время как моя подружка оказалась крепко прижатой к Анри.

– Отпусти немедленно!

– Поцелуешь – отпущу! – прошептал этот нахал.

Она притихла, рука Анри разжалась, и мы шмякнулись на пол.

На некоторое время о нас забыли. Чему Риан несказанно обрадовался. А вот я сильно расстроилась по причине такой слабохарактерности подруги. Она самозабвенно целовалась с наглым типчиком, забыв про девичий стыд. У меня даже аппетит пропал. Зато он не пропал у Риана. Напарник принял управление кошечкой на себя и с аппетитом уминал не только мясо, но и кости. Да так, что за ушами трещало! Вот только этот треск не заглушал неприличную возню.

– Ну, вот и помирились, – негромко засмеялся Анри, прервав поцелуй.