Эн Варко - Я – Тайига

– Благодаря доброй дочери Святой Церкви принцессе Ригоне удалось раскрыть это гнусное преступление.

Все дружно посмотрели на принцессу, а вот мы на Анри. Ригона мне никогда не нравилась, а Риан с самого начала подозревал, что она ведет нечестную игру. Но ведь Анри об этих подозрениях не знал. Каково это – понять, что тот, кому ты доверял, все это время предавал тебя? Наружное наблюдение показало – отвратительно. Парень сейчас напоминал статую: лицо окаменело, глаза потухли, а щеки как-то сразу ввалились.

– Милой принцессе Боги послали вещий сон, столь тревожный, что она не могла не поделиться со своим супругом, – между тем заливался соловьем епископ. – И тогда принц Корнэл вместе с канцлером Нэлиусом поспешили в Эридор, чтобы удостовериться, что беспокойства этой чудесной женщины не беспочвенны. Прибыв на место, сиятельные лорды поручили лучшим ищейкам королевства обыскать окрестности Института вдоль и поперек. И поиски увенчались успехом! Божественный промысел вывел их к заколдованному озеру. И как только люди канцлера ступили на тенистые берега, Святая Троица явила еще один знак – воды ушли под землю, обнажив ледяной грот, а в нем юную деву. Светлую и тихую, как ангел…

– Значит, все-таки не растерзанную, – хмыкнул Риан.

– Ваше Святейшество, а как же следы надругательства на теле? – выразила всеобщее изумление мачеха.

Епископ Иеремийский на мгновение смутился, а потом глаза его засияли, впалая грудь округлилась, плечи расправились, а голос задрожал от сдержанного ликования.

– В этом и есть проявление Истинного Чуда! Лишь только страдалицу коснулись солнечные лучи, ее охватило божественное сияние, раны исчезли, а кровь великомученицы превратилась в искристый лед, что не тает на солнце. Святая Троица явила свой знак. Дева, которую пытки не заставили отречься от веры, стала святой. Так давайте поприветствуем Святую Лиру. И пусть ее жизнь и смерть станут для нас достойным примером! – с трудом сдерживаемым ликованием закончил, наконец, свою невыносимо долгую речь епископ.

– Вот видишь, не о чем беспокоиться, – нарочито легкомысленно заметил Риан. – Твоя честь восстановлена. Более того – возведена на недосягаемую высоту. Святая Лира! А что? Звучит. Надо отдать должное епископу. Привлечь внимание умеет. Ну как, удовлетворена теперь твоя девичья щепетильность?

– Моя девичья щепетильность еще больший труп, чем мое тело, – вздохнула я, а потом вдруг проклюнулось любопытство. – А все-таки, ты про какое черное колдовство говорил?

– Женитьба называется. Очень опасно для исполнителя и требует нехилого такого жертвоприношения.

– Какого еще жертвоприношения? – насупилась я. Никогда не могу понять, когда Риан серьезен, а когда смеется надо мной.

– Свободы, – вздохнул напарник.

Я запустила когти в землю. Ему все шутки шутить, а мне по-настоящему плохо. Еще недавно мы с Норой мечтали, что станем достойными служительницами Святой Троицы, а может, и войдем в сонм Святых, как в свое время Иеремий, Рохля, Люсинд и другие достойные мужи… Но теперь, когда моя безумная мечта исполнилась, я пылала злобой. Мне хотелось прекратить весь этот фарс немедленно. Мышцы заныли, блоха забегала, а мне опять нестерпимо захотелось чесаться.

– Самозванка! – визг Мионы взорвал площадь.

Блондинистая фурия рванула к Анри, но ее ловко перехватили канцлер и Вионот.

– Мы понимаем ваше горе, дорогая наша дочь, – с печальной проникновенностью изрек наш король Марион Великолепный. – Но самозванку следует допросить. У нас есть все основания предполагать, что это зверское убийство – часть заговора против наследника престола и его очаровательной супруги.

Все дружно посмотрели на Корнэла Вислоухого и Ригону. Тот крепче обнял свою супругу. И ее лицо с готовностью озарилось улыбкой. Что это была за улыбка! В ней смешалось все: печаль, благодарность, ангельское смирение. Вот кому впору становиться Святой! И видят Боги, я с удовольствием полюбовалась бы на принцессу в гробу.

– Я требую казни этой женщины, – присоединился к Мионе наш отец, с праведным гневом тыкая пальцем в невозмутимого Анри.

– Твое желание будет выполнено, мой друг. Но чуть позже, – вздохнул король. – Совет Святых Отцов внес прошение о том, чтобы часовню Святой Пяты на Королевском Кургане переименовать в Храм Великомученицы Лиры. Твоя дочь будет захоронена рядом с самим Марионом Синезубым. А это великая честь. Церемонию Освещения проведем сразу после затмения. Мы сожжем самозванку в очистительном пламени вместе с другими ведьмами и бесами, а в их пепле погребем благородную деву. Ибо на то воля Святой Троицы!

Тучи разошлись, и солнышко зажгло в лужах костры. Да такие, что глядеть больно.

– Да свершится Святая Воля, – возвели все очи к небесам, восприняв сие явление как божий знак.

Захотелось завыть. Нет, Анри, конечно, не ангел. Но в сравнении с кровавым канцлером и вероломной принцессой… Вот по кому костер плачет. И вообще, я не хочу, чтобы меня замуровывали в каменном саркофаге до краев заполненном прахом несчастных страдальцев! Нет, я, конечно, знала – это великая честь. Когда Марион умер, несколько недель по городу летали черные снежинки. Эти похороны помнят и по сей день. Но я не хочу такой памяти! Всегда предпочитала прожить тихо и мирно и умереть незаметно в кругу любимых и родных.

Мне вдруг нестерпимо хотелось стать Тайигой. Схватить этого несносного типчика, вечно вляпывающегося в разные истории, утащить подальше и задать ему хорошую взбучку. А потом заставить выкрасть мое тело из лап этих одержимых святош.

– Спокойно, Лира, – осадил меня Риан. – Тайига – Лунный Зверь. В дневном свете его сила слабеет, а мы не можем рисковать. Обрати-ка внимание вон на ту троицу…

Наши глаза устремились на мужчин в ливреях цветов канцлера. Они стояли у дворцовых ворот и о чем-то негромко переговаривались со стражниками. Двое находились в тени ворот, а вот третий, с огненно-рыжей шевелюрой, вышел на солнечный свет. Тень, которая падала от него, была очень странной: она была похожа на змею и непрестанно извивалась. Один из людей канцлера окликнул своего неосторожного товарища, и тот поспешно скрылся от предательского солнечного света.

– Теневые ищейки. Считаются одними из лучших следопытов в нашей Империи, – пояснил Риан. – От них не скроешься ни под землей, ни в небе, ни в огне. Похоже, они тебя и отыскали.

Тут вспомнилась моя последняя ночь в собственном теле и разговор чужаков у окна нашей кельи. Наверное, те самые типчики, поняла я.

– Все это слишком похоже на ловушку, – продолжал Риан. – У канцлера проблемы с Мракусом. А этот Д’емон известен своей злопамятностью и изощренной жестокостью. Чтобы заслужить его прощение, канцлеру нужно сильно постараться. И я более чем уверен, что этот фарс разыгрывается здесь лишь для того, чтобы выманить Лунного Зверя. Мы для канцлера – последний шанс на спасение. Поэтому подождем и сделаем должное, когда будет удобно нам, а не ему.