Эн Варко - Я – Тайига

– Зачем им нас сажать? Легче нашинковать, как капусту. Или в ров отправить…

Мы загрустили, глядя как солнце начало плавиться красным в башенных окнах.

– Лизи, давай к нам!

Стражники замахали руками, подзывая к себе крепко-сбитую молодуху вульгарного вида. Почему вульгарного? Не знаю, но все внутри меня ощетинилось при виде нее: крупный улыбающийся рот с щербинкой, широкий нос пуговкой, россыпь рыжих веснушек под цвет заколотых в небрежный пучок пушистых волос, пышная грудь с далеко не целомудренным декольте и не менее пышная цветастая юбка. Кстати, я сильно подозревала, что объемы нижней половины фигуры создавались не количеством складок на ткани, а исключительно чрезмерной крутизной естественных форм. Молодая женщина без видимого труда тащила огромную корзину. Направлялась она в сторону небольшого рынка, находящегося невдалеке от Кровавой Башни.

– Что, котики, проголодались? – весело прокричала она, останавливаясь.

– Даже не представляешь как!

– А деньги-то есть? Расценки нынче в два раза выросли.

– Что так? – поинтересовался рыжий кошконенавистник.

– Так паника в городе, – охотно поведала Лизи. – В окрестностях вампир завелся. Вчера эльфийку на дороге растерзанную нашли. Купцы в город не едут, да и сами горожане спешат свалить куда подальше. Поговаривают, что эльфы теперь на короля нашего войной пойдут. Очень они не любят, когда их брата обижают. А та эльфийка – княжной была.

– Вот ты демон! – выругался рыжий.

Второй же товарищ поспешил успокоить дамочку.

– В накладе не останешься, – нетерпеливо воскликнул он. – К нам сегодня богатенький преступник поступил, в бабу переодетый. Увешан бриллиантами с ног до головы. Кое-что пообсыпалось по дороге. Да ты и сама знаешь, чертовка. Ты ведь наживу за версту чуешь. Иначе чего к нам завернула?

– Как завернула, так и выверну, – обиделась молодуха. – Сейчас отдохну и дальше пойду.

– Торан шутит. Лизи, не уходи, – заныл рыжий. – Весь день на пекле простояли. Кровь в чреслах разогнать шибко требуется. Ты же нас знаешь. Заплатим.

– В прошлый раз тоже так говорили, – хмыкнула Лизи. – А ваш офицер увидел, взашей гнать приказал. Без денег оставил.

Впрочем, покидать страждущих она не спешила. Поставила корзину в тенек под лопухи, сняла белый чепчик с головы и принялась протирать им шею и весьма внушительную грудь. Солдаты замолчали, завороженные таким зрелищем, а Риан вдруг встрепенулся:

– Похоже, у нас наклевывается очень неплохая возможность попасть внутрь.

– Ты про Лизи? Она вроде как уходить собралась, – засомневалась я.

– Вряд ли.

Такая уверенность напарника обескураживала, но спорить я не стала. Мы подкрались ближе к корзине. Большая часть ее содержимого была прикрыта чистой тряпицей, а по бокам, словно жерло эльфийской пушки торчало горлышко бутыли, до самой пробки заполненной мутным красным вином.

– Лизи, голубушка, так мы расплатимся и за прошлый, и за этот раз. В накладе не будешь. Давай, а? А то нам здесь еще до вечерней службы стоять, – продолжал увещевать знойную молодуху рыжий солдат.

Между тем мы аккуратно сдвинули край тряпицы. Что там у нас? Краюха хлеба, полголовки сыра, копченая куриная грудка, да связка воняющей чесноком колбасы. Мы сморщились от отвратительного запаха и брезгливо выудили колбасу наружу.

Обратиться мышью не составило никакого труда. Сказался месяц наших совместных приключений. Раз – и змейки зашевелились, два – и мир подернулся дымкой, три – и мы уже бодро карабкаемся по увеличившейся стенке корзины. И вот мы уже внутри. Изловчились, задернули за собой тряпицу и вонзили зубы в румяную куриную грудку. То есть я вонзила – потому что переволновалась сильно.

– Ну хорошо, сейчас попадем к воротам. Где гарантии, что тетку пустят внутрь? – спросила я. У мыслеречи было одно неоспоримое достоинство – можно было разговаривать даже с набитым ртом. – Уверена, они корзинку прямо у дверей вскроют. Зачем им ее в помещение тащить?

– Думаю, они не корзинку вскрывать собрались.

– Серьезно? – изумилась я. – А что тогда?

– Неважно, – уклончиво заметил Риан. – Главное, что на улице этого никто делать не будет. В помещение зайдут.

Вот терпеть не могу, когда напарник недоговаривает. Но пока все шло так, как он и предсказывал. После недолгих уговоров наша перезрелая красавица не торопясь двинулась по мосту. А вместе с нею и мы, плавно покачиваясь. В этом качании было нечто умиротворяюще-насыщающее. По мере приближения к заветным дверям место в корзине увеличивалось, грудинка таяла на глазах, а я все оптимистичней смотрела на жизнь. Мной сильнее овладевала уверенность – у нас все получится. Просто не может не получиться!

– Одно удивляет, – с сожалением проглотив последний кусочек нежнейшего мяса, произнесла я. – Куда в нас все лезет? То, что мы съели, раз в пять превышает объем нашего нынешнего тела.

– Мы все-таки не только мышка, но и кошка. Поэтому насыщаются сейчас две наши ипостаси. Да и о змейках тоже забывать не стоит. Даром никто работать не любят.

– О, да! Змеек тоже надо покормить. Они хорошие, – оживилась я и с наслаждением впилась в сыр…

– Привет, красавица, – корзина резко качнулась и стукнулась о стальной доспех.

Похоже, нас передали из рук в руки. Раздались смачные звуки поцелуев и грудной воркующий смех дамочки.

– И вам не болеть, соколики. Ну, и кто первый желает огурец обмакнуть?

– Какой огурец? В чем макать? – всполошилась я.

– Не отвлекайся, – буркнул Риан. – Надо прогрызть тоннель в сыре. Там спрячемся. Почему мне раньше это в голову не пришло?

Потому что куриную грудинку мой напарник уважал не меньше моего. А жаль. Мы ею насытили все наши ипостаси на несколько дней вперед. В результате туннель дался нам тяжело, но мы сделали это. И довольно быстро. Когда нас снова подняли в воздух, мы уже были уже в домике. То есть в сыре.

Затем тяжело заскрежетали открываемые двери. В изысканный сырный аромат ворвался запах затхлой сырости и заметно потемнело. Под нами раздались гулкие торопливые шаги, и новый дверной скрежет, а потом удар нашей корзины о твердую поверхность.

– Мне страшно, – пожаловалась я Риану, встревоженно вслушиваясь и принюхиваясь.

– Главное, мы внутри, – несколько напряженно отметил он.

Послышался звук открываемой бутылки и характерное бульканье наполняемых бокалов.

– Давай, Лизи-голубушка, по одной и за дело. Тарану тоже облегчиться надо, а времени в обрез. Если командир нагрянет, нам всем мало не покажется, – торопливо приговаривал стражник.

– Я без закуски не могу, – хохотнула молодуха.

Нас тряхануло, когда сыр, вместе с другой снедью, вывалили на стол.