Марина Суржевская - Дикарь [СИ]

— Отпусти ее, — я вышел из-за кустов, обнаруживая свое появление, и брат усмехнулся.

— Ну, теперь все в сборе. Кажется, условия нашего соглашения изменились, Сандэр. Или ты хочешь, чтобы стражи узнали о девчонке? Она эйлин.

Я сжал зубы, видя, как побледнела рыжая. Проклятый Гордон. Надо было пристрелить его и закопать в лесу. Потому что он знал, о чем говорил. Линк — эйлин, но если об этом хоть кто-нибудь узнает… Мне даже думать об этом не хотелось.

— Ты не посмеешь! — закричала София.

— Я забуду об этом, если ты поедешь со мной, — процедил Гордон. — Девочка останется здесь. Эйлин в Кронвельгарде — это немыслимо, и я не хочу иметь с ней ничего общего. Но ты, дорогая супруга, отправишься со мной. И будешь верной и любящей женой, София. Поняла меня?!

— Я тебя ненавижу, — с тихой яростью произнесла рыжая, отчаянно сжимая кулаки. Я же осматривался, быстро прикидывая количество своих осколков и шансы на благополучный исход. Расклад получался неутешительным…

— Ничего, придется забыть о своей ненависти, — оскалился Гордон.

— Я никогда о ней не забуду, — Софи выпрямилась, вздернув подбородок. — Ты подлец и трус, Гордон. Думаешь, я не поняла? Не ты остановил эйлинов у Багровой Скалы. Это был твой брат, и именно он герой. А ты просто присвоил себе его заслуги!

— София, это сейчас неважно, — начал я, но она дернула плечом.

— Это важно. Теперь я точно знаю, кто есть кто. И ты, Гордон Лангранж, всего лишь мелкий, слабый, напыщенный маменькин сынок. Мне стыдно, что когда-то я поверила в иное. Ты не стоишь моей любви. Ты вообще не стоишь любви. А теперь… отпусти Линк! Немедленно! — она так рявкнула, что даже мне стало не по себе. А брат разжал руку, и девочка свалилась на траву.

— Нет! — Гордон удивленно посмотрел на свои ладони, словно не веря, что отпустил. И мы все кинулись к Линк одновременно. И так же застыли, когда пятна света ожили…

Я никогда не видела подобного. Световые пятна, мирно лежащие на траве, вдруг уплотнились, выросли в проемы, из которых вышли люди. Нет… не люди.

Шерх точно описал их, и я с первого взгляда поняла, кого вижу перед собой. Их было около десятка, мужчины. Высокие, одетые в зеленые одежды с серебристой вышивкой. Темноволосые, с совершенными лицами и мощными телами. Десять потрясающе красивых мужчин, что смотрели на нас.

Эйлины.

Шерх издал шипение и одним движением задвинул нас за спину. Гордон растерянно сжимал кулаки, расширившимися глазами глядя на тех, кого так боятся в нашем королевстве.

— Не приближайтесь, — приказал Хенсли, не сводя взгляда с предводителя эйлинов. Тот сверкнул зелеными глазами. У наших незваных гостей были глаза всех оттенков зелени. Мятный, лимон, цвет травы или крыжовника — целая палитра! У предводителя зелень радужек оказалась темной, почти грозовой.

— Меня зовут Этельмар Арнит. Я пришел за девочкой.

— Что? — теперь и я задвинула Линк за спину.

— Мы потеряли Линьеру во время пути силы, семь лет назад, — невозмутимо сказал Этельмар, словно и не слышал моего возмущения. — Она родилась в дороге, этого никто не ожидал… Мы искали ребенка, но ее крылья спали и не отзывались нам. Теперь время пришло. Мы забираем ее.

— С чего вы взяли, что мы ее отдадим? — процедил Шерх.

— Линьера принадлежит народу светоносных, — эйлин повернул голову. — Нашему народу. Мы не оставляем своих детей людям.

— Нет! — я прижала к себе испуганную девочку. — Я ее не отдам. Слышите?

— Убирайтесь, — приказал Хенсли. Гордон молчал и тихо пятился назад, бездумно крутя головой. Но меня уже не интересовал бывший и трусливый муж.

— Мы заберем Линьеру, — склонил голову предводитель эйлинов.

— Попробуй, — оскалился Шерх. И я вздрогнула, увидев льдинку в его руках. Она сверкнула на солнце, а потом начала расти, образуя перед нами колючую преграду из ледяных игл. В руках Шерха билась вечная стужа, губительная мерзлота. Она лизала его загорелые пальцы, обнимала застывшее тело и отражалась в бесконечно темных глазах. Спустит — и стужа накроет ледяным пологом всех эйлинов, несмотря на их силу и крылья. Открыв рот, я смотрела на мужчину, с которым делила кров. Он сорвал печати. Он все-таки сорвал их и выпустил свой холод.

Эйлины. Я почуял их чуть раньше, чем увидел. Почуял морозом внутри, ненавистью, что сжигала меня. Почуял и толкнул за спину Линк и Софию. Где-то в душе я знал, что однажды эйлины придут за девочкой. Надеялся, что позже. Их было с десяток, руки пусты, но я не обманывался на этот счет. Оружие крылатых появляется из воздуха, сплавляется из солнечного света и тени. И разит насмерть.

— Мы заберем Линьеру, — сказал гад в зеленом, и ненависть внутри меня выморозила благоразумие. Я ощутил боль там, где были печати на руках. Словно ожог, словно рана. И сила хлынула в ладони, сплетаясь в лед. Я хотел швырнуть в этих крылатых стужу, размозжить их черепа глыбами льда и искрошить гранями. Но держался, понимая, что за спиной стоят София и девочка.

Десяток эйлинов рывком закрыли своего предводителя, сквозь зеленые мундиры прорезались крылья. Но это были не тонкие радужные крылышки, как у Линк, а острые, граненые, хрустальные клинья, способные выдержать даже удар стужей.

Раскрывшись, крылья закрыли Этельмара сплошной стеной.

Однако он покачал головой и шагнул вперед.

— Я знаю, кто ты, — сказал он, глядя мне в глаза. — Вечный Лед. Я помню тебя. Ты сильный маг и достоин уважения. Но за что ты сражаешься сейчас?

— Девочка останется здесь, — прохрипел я, удерживая стужу на поводке. Она огрызалась, цапала меня за пальцы, но пока слушалась.

— Ты не понимаешь, — со скорбной миной покачал головой эйлин. — Этот ребенок не принадлежит миру людей. Она — иная. И должна жить среди своего народа. Познавать тайны света и тьмы, ходить сквозь грани, летать в облаках с другими детьми. У нас она будет любима и обласкана соплеменниками, а у вас станет изгоем. Разве не так, Вечный Лед? Что смогут дать этому ребенку люди? Вы ничего не понимаете в мире, в природе, в гармонии. Она будет несчастна здесь. Путь нашего народа — путь любви и добра, а у людей все иначе. Девочка должна уйти с нами.

Я услышал, как тихо вздохнула за спиной София, и глаза эйлина переместились на нее.

— В твоем сердце любовь к Линьере, — мягко сказал он. — Но эта любовь не должна стать клеткой. Отпусти девочку. Ей не место в мире людей.

— Пошли вон! — рявкнул я.

— Пусть женщина скажет, — в глазах Этельмара возникло странное выражение. Он смотрел на Софию, и за один этот взгляд мне хотелось заморозить придурка. — Ее разум не объят пламенем мести, как твой, Лед. Я вижу в Линьере способности к исцелению. Но кто научит ее? Люди не знают ничего о силе трав, в них нет ни знаний, ни умений. Дар девочки пропадет впустую без обучения. К тому же… разве должна она быть одинока? В наших землях Линьер обретет и друзей, и пару, когда станет взрослой. Не обрекайте ее на одиночество.