Валерия Чернованова - Оковы для ари

– Слишком самоуверенный, слишком… слабый. – Игрэйт глухо рассмеялся, и Скальде почудилось, будто совсем близко закаркало воронье, уже готовое слететься на кровавый пир.

Вскинув голову, он увидел искаженное злобой и торжеством лицо кузена.

– Это чья угодно сила, но только не твоя, Игрэйт, – выдавил из себя хриплое.

– Моя, не моя – теперь уже не имеет значения. Ты проиграл, Скальде. Про-иг-рал. – Огненный склонился над тальденом. Прошептал, намеренно растягивая слова, наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа и беспомощностью стоящего перед ним на коленях кузена: – Я думал сначала вырвать из твоей груди сердце и преподнести его твоей ари… Ну то есть моей элири. Теперь уже.

Ледяной дернулся. Ярость, которую прежде никогда не испытывал, хлестанула по сердцу вместе с ядовитыми словами Хентебесира. Князь не позволил ему сдвинуться с места, удержал, с силой впившись пальцами в рану на плече. От прошившей тело боли в глазах потемнело, и Скальде понял: еще немного, и он потеряет сознание. Лишь ненависть к двоюродному брату удерживала его в реальности.

В реальности, из которой он не имел права уйти.

– А потом я подумал… Это слишком банально. Лучше преподнесу ей тебя всего целиком. Вернее, то, что от тебя останется после знакомства с моим огнем. Что скажешь, Скальде? Так будет более впечатляюще. Брошу тебя к ее ногам. Пусть плачет, пусть захлебывается слезами. Умирает от боли, но умереть по-настоящему я ей не позволю. Нет, нет, нет… – издевательски покачал головой его светлость. – Если и отпущу, то очень-очень не скоро.

Огонь подступал, сжимаясь вокруг ледяного дракона смертельной удавкой. Огненные змеи ползли по земле, оставляя на выжженном дотла покрове черные шрамы. От едкого дыма слезились глаза, и раскаленный воздух отравлял своим ядом.

– А потом… этой ночью… Мы с твоей Аней останемся наедине и как следует развлечемся, – шепот стал еще тише, превратившись в заговорщицкий, доверительный, но даже невзирая на гул в голове Скальде слышал каждое слово. Они пульсировали в висках, отдавались внутри бешеными толчками и ненавистью, которая обжигала сильнее любого пламени. – Не могу обещать, что буду с ней нежен. Эта шлюха не заслуживает моей нежности. Но уверяю, со временем она привыкнет к боли и, возможно, даже начнет получать удовольствие. В любом случае сегодня я буду слушать ее стоны и мольбы. Снова – яд, втекающий в него с каждым словом. – И снова. И никто не поможет твоей маленькой, беззащитной ари. Ведь ты к тому времени уже подохнешь, Скальде. Сдохнешь сейчас.

На какое-то мгновение, мимолетное, быстротечное, перед глазами возникло лицо иномирянки. Девушки, перевернувшей его мир с ног на голову. Показавшей ему, что такое настоящие, сильные, всепоглощающие чувства.

Научившей его чувствовать.

Дым проникал все глубже, травил его, заставлял мутиться рассудок. Но ни боль, ни хлынувший к нему огонь были не способны выжечь из сознания образ девушки с прозрачными голубыми глазами. Улыбкой, открытой и ясной. Полной жизни и любви, которую она ему подарила.

«Приятно, когда мужчина оказывается у твоих ног. А вы-то небось привыкли к обратному», – воскресло в воспоминаниях их первое свидание. Алиана уверенно стояла на коньках, а он бесславно распластался на скользком льду. Девушка весело улыбалась и протягивала ему руку, чтобы уже в следующую секунду оказаться в его объятиях.

Сейчас к нему тянул руки Игрэйт, направляя на него разрастающееся, растекающееся по земле пламя. Дикое, яростное, покорное воле своего безумного хозяина. Словно посаженный на цепь голодный зверь, оно рвалось к ледяному дракону, шипело и рычало, готовое наброситься и растерзать. Уничтожить не только его, но и девушку с чистыми, как небо над Храмом Весны, голубыми глазами.

– Прощай, братец. Надеюсь, ей понравится мой подарок.

Скальде зажмурился, ощущая на коже обжигающее пламя, и, превозмогая боль, ослепившую, оглушившую, на миг выбившую из разума все чувства и мысли, сам потянулся к этому смертоносному огню. Сейчас, как никогда в жизни, желая покорить чуждую ему стихию. И если в ней и погибнуть, то только вместе со своим извечным соперником, Игрэйтом Хентебесиром.

Нет ничего страшнее ожидания и осознания собственного бессилия, когда только и можешь, что стоять изваянием и вглядываться, вглядываться в непроглядную мглу.

Несколько раз я порывалась спуститься по крутому склону – меня не пускали. Получив категоричный ответ, принималась убеждать стражников в необходимости поспешить и выяснить, что стало со Скальде, а они в ответ как заведенные долдонили одно и то же:

– Мы не имеем права вмешиваться. Таков закон.

И старейшины, пряча волнение за маской холодной невозмутимости, которую так любили на себя навешивать, им глухо поддакивали.

– Разберусь я с вашими законами и порядками, – пообещала воинственно, мысленно посылая к таграм и свою охрану, и этих упертых старикашек.

Где-то вдалеке разгоралось пламя, приглушаемое завесой тумана. Накрапывал дождь, напитывая воздух сыростью. Она пробиралась под накидку, просачивалась сквозь ткань платья и нижнюю сорочку. Проникала сквозь поры, обдавая плоть холодом. Но вместо того чтобы замерзнуть, я вся пылала. И чем больше распускалось внизу огненных цветков, тем сильнее жар плескал на щеки и в венах вскипала кровь. Я не могла сдержать дрожи, была не в силах оставаться на месте.

Продолжать мучиться от неизвестности.

В отчаянии закусила губу.

– Вы должны что-то сделать!

– Ваша лучезарность, мы бы с радостью бросились на защиту наследника, но это его битва, – покачал головой эррол Корсен. Спешно отвел глаза, напоровшись на мой красноречивый взгляд.

– Продолжай верить. Не отчаивайся, – прошептала Ариэлла, сильнее сжимая мою руку в своей.

Алиана тянула шею, привставала на носочках, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь мутную хмарь, которую я уже готова была проклясть, вместе со всем этим далеко не белым светом, если она сейчас же не отступит и не покажет мне Герхильда.

Дождь усиливался, но был не способен погасить колдовской огонь. Унять пожар в моей душе.

– Смотрите! Там! – вдруг послышалось откуда-то сбоку.

Свидетели жестокого поединка как по команде ринулись к самому краю обрыва, вонзились взглядами в ползущие по земле клочья тумана, зашумели возбужденно, заметив не человека – лишь размытую мглою фигуру, приближающуюся к подножию горы. А за ней по земле волочилась такая же неясная тень, и, сколько ни пыталась, я не могла разобрать, который из противников вышел из схватки победителем. Скальде? Игрэйт? Треклятый туман, как назло, все густел, становясь непроницаемым и снова скрадывая от нас магов.