Валерия Чернованова - Оковы для ари

Ледяной боялся за свою ари. Боялся, когда находился вдали от нее и не мог защитить. Боялся, когда оказывался с ней рядом, понимая, что, возможно, придется защищать ее от себя самого. Скальде уже готов был проклинать свое второе «я» и древние чары, что каждый тальден впитывает с молоком матери. Из-за них его любовь к Ане порой превращалась в ненависть или близкое к тому чувство. Сильное, всепоглощающее, затмевающее рассудок.

Чувство, почти не подвластное контролю ледяной воли.

Но он справится. Они справятся. Главное, избавить мир от этой твари. Мельвезейн. Выяснить, где она укрывается. И раз и навсегда уничтожить болезнь, которой она стала для Адальфивы.

Тальден очнулся от размышлений, когда в дверь кабинета негромко постучались. Паж и верный слуга Скальде бесшумно проскользнул в комнату, поклонился почтительно и замер на пороге.

– Ваше великолепие, там… Пленник просит… – Юноша запнулся и, переведя дыхание, продолжил, осторожно подбирая слова: – Просит и даже настаивает на встрече с вами. Говорит, это важно. Крайне.

Скальде внутренне напрягся.

– Который?

Навещать кузена могло быть чревато. Ведь не сдержится же, не сможет, закончит начатое: добьет предателя. Предавшего не только родную кровь, но и весь мир. Хентебесир клялся защищать Адальфиву и более чем заслужил казни дольгаттами. Однако у Скальде на кузена были другие планы, и убивать его сейчас он не собирался.

Только бы совет старейшин не заартачился. Впрочем, после победы Ледяного, когда уже ни у кого не осталось сомнений в том, в чьей власти окажется Север, те присмирели и затихли. Особенно Тригад, подсунувший Ане яд. В последнее время советник вел себя как шелковый. Но от этого желание отправить его к порожденным магией чудовищам не становилось меньше.

– Адельмар Талврин, – прервал ход мыслей ледяного мага паж.

Скальде беззвучно усмехнулся и поднялся из-за стола.

– Что ж, не будем отказывать заключенному в его последнем желании.

Тальден последовал за слугой, сжимавшим витую ножку канделябра. Лепестки пламени тревожно подрагивали, то почти тая во тьме узких коридоров и широких галерей, под натиском сквозняка, гулявшего по Лашфору. То снова вспыхивали ярко и принимались храбро сражаться с полумраком. Густевшим по мере того, как они спускались в подземелье замка.

При виде правителя стражники, охранявшие вход в темницу, подхватились. Игральные кости весело запрыгали по столу и упали на пол, затерявшись где-то на темном камне.

– Открой, – бесстрастно приказал Ледяной, обращаясь к одному из охранников.

Мужчина стал торопливо перебирать ключи на массивной связке, недолго повозился с замком и толкнул тяжелую створку.

Пленник сидел в углу темной камеры на узком соломенном настиле. Скованный зачарованными цепями, тянувшими из него магию, с каждым часом, каждым днем он становился слабее. Похудевший, с осунувшимся лицом, тем не менее он встретил Ледяного все тем же горящим безумством взглядом и полными иронии словами:

– До меня дошли слухи, что Темная королева пробудилась и готовится к битве.

– Тебя это не должно волновать. Завтра ты умрешь, и Мельвезейн очень скоро отправится за тобой, – глядя на сидящего на полу заключенного, холодно проговорил дракон.

Получив в ответ язвительное:

– Ты слишком самоуверен, Скальде Герхильд.

Ледяной досадливо скривился, вдруг осознав, что повторяет свою недавнюю ошибку: снова безоговорочно верит в победу.

– Я бы на месте вашего великолепия вел себя осторожнее. Ведь сейчас от твоих действий и решений зависит не только твоя жизнь, но и судьба целого мира.

– Какое отношение имеешь ты к моим действиям и решениям? – мрачно проронил тальден.

Пленник ответил не сразу. Какое-то время, улыбаясь – безумно, почти что счастливо, – просто смотрел на Ледяного, а потом торжественно провозгласил:

– Я знаю, как раз и навсегда избавиться от темной стервы.

– Но помощь твоя, я так понимаю, будет не бескорыстной, – усмехнулся Герхильд.

Узник поднялся, хоть это и стоило ему последних сил. Привалившись к стене и тяжело дыша, он медленно проговорил:

– Все мы хотим одного и того же: выжить. Ты, я… этот мир. Подумай о своей ари. Ты ведь не допустишь, чтобы Аня пострадала.

– Назови свои условия, – сухо потребовал Скальде, со смешанным чувством презрения, интереса и отвращения глядя на сумасшедшего.

– Жизнь. Свобода, – вновь оживился пленник. Дернул за тяжелую цепь, что приковывала его к стене, и, облизнув пересохшие, растрескавшиеся губы, хрипло выдохнул: – И чтобы с меня сегодня же сняли тагровы оковы и дали нормально поесть. Пока я тут не сдох от голода.

– Я не освобожу тебя, – категорично ответил Ледяной, не потратив на раздумья и мгновения. – На это даже не рассчитывай.

– Предпочитаешь погибнуть? – морщась, хмыкнул мужчина.

– Мы не погибнем. Мельвезейн не выстоять против всех драконов Адальфивы.

– Наи-и-ивный, – издевательски протянул Талврин, рассмеялся и закашлялся. Запрокинул голову, силясь вдохнуть полной грудью сырой, затхлый воздух темницы, и прикрыл глаза. – В прошлый раз, чтобы усмирить Мельвезейн, понадобились маги, драконы, воины и жизнь целой богини. Без Аурели люди бы не победили.

– Те драконы были молоды. Неопытные и неокрепшие юнцы. Мы значительно превосходим их по силе.

– Ну так и Мельвезейн не идиотка и, пока не будет уверена в своих силах и шансах на победу, не высунется. Без козыря в рукаве вам с ней не справиться. Да ты и сам это знаешь. Но можете, конечно, попытаться. Сколькими воинами ты готов пожертвовать, Скальде?

– Ты не получишь свободы, – тихо, но твердо проговорил Герхильд. – Твой отец первым меня проклянет, если я тебя отпущу. А с ним и семьи твоих жертв.

Ледяной развернулся, собираясь уйти.

– Аурель умерла ради спасения людей и тех, кто был создан по ее указке – драконов! – в отчаянии дернулся пленник, но магия оков тут же притянула его обратно к стене.

– Поговорить о прошлом я могу и в более приятной компании. Не самая удачная попытка меня удержать.

– А как тебе такая? – сверкнул глазами маг. – Ты ведь у нас не только всесильный, но и всезнающий. Наверняка слышал легенду о Солнечных камнях Аурели, обнаруженных на месте ее гибели.

Ледяной почти коснулся проржавевшего кольца на двери, но после слов заключенного опустил руку.

– Я много путешествовал. Всю жизнь посвятил изучению истории Древних. Поискам реликвий, артефактов… Всего того, что духи нам оставили.

Видя, что его слушают, на этот раз внимательно, Адельмар продолжил быстрее, насколько позволяло его состояние:

– Можешь обыскать Салейм. Возможно даже твоим ищейкам удастся их обнаружить, хоть я в этом совсем не уверен. Но даже если такое случится, во всей Адальфиве не найдется мага, знающего, как активировать камни. Только я.