Тереза Тур - Пламя мести

– Я не могу понять… – проговорила я, смотря ему прямо в глаза. – Вас же в Академии считают благородным человеком – в том числе и командующий Тигверд, и окружение наследника, и мои сыновья. Я даже могу представить, что вы такой и есть – приличный молодой человек из приличной семьи. Откуда тогда такое желание унизить меня? Выразить мне свое презрение?

– Вы – Вероника. И вы – тоже экономка…

– Получается, что именно у вас были отношения с девочкой, что работала в поместье у милорда Верда до меня?

– Оооо… У этой вашей девочки были отношения. Были. Но не только со мной.

– Что? – изумилась я. Вспомнила молоденькую мамочку, прижимающую к своей груди дочку. Ее чуть смущенную улыбку.

– Вижу, вы с ней знакомы. И не верите мне.

– Слушайте, а вас не могли ввести в заблуждение?

– Это не ваше дело! – снова ощетинился мальчишка. – Какого цвета глаза?! Отвечайте! Алые?

Белые? Золотые? Или?

– Синие, – сказала я правду. – Точно такого же оттенка, как ваши сейчас.

Он отшатнулся от меня, но потом опять распрямился и уже без гнева, как-то равнодушно сказал:

– Вам придется побыть здесь, не пытайтесь что-то предпринимать, в этом месте действует магия только нашего рода.

– Что вы собираетесь делать?

– Все, что мне остается, – это попытаться спасти свою дочь. До того как…

– А почему вы просто не отправитесь за помощью к вашему наставнику, командующему Тигверду?

– И что я ему скажу?

– Правду? – предположила я.

– Вы забавная, – проговорил он.

И я чуть не взвилась. Одно дело – слышать это от императора Фредерика. От Ричарда, в крайнем случае. Но от детеныша, который меня почти в два раза младше и к тому же меня нагло похитил… Это слишком! Но потом я посмотрела в его глаза – они поменяли цвет и стали как будто припорошенные снегом. Такое выражение глаз я уже в своей жизни видела. Когда Ричард сидел, смотрел в пламя камина и пытался меня не убить…

– Почему вы не пойдете к своему другу? – тихо спросила я.

– И скажу я ему, что предал? – Усмешка исказила черты его лица.

– Тем, что завели интрижку и соблазнили экономку?

Граф Троубридж рассмеялся. Судорожно, отчаянно. Словно пытался зарыдать, но не мог.

Я смотрела на него, пытаясь понять, что делать. К счастью, он достаточно быстро пришел в себя и наконец проговорил:

– Та женщина, которую сегодня убили… Это была Вероника.

– Что? – Ноги у меня подогнулись, и я опустилась прямо на ледяные камни. – А ребенок?

– Ребенок исчез.

– И что теперь?

– Теперь мне предложили обмен…

– Ника! – раздался вопль Ричарда.

Время, помноженное на холод и ледяной ветер, тянулось так медленно, что я уже думала, что за мной в эту глушь никто никогда не придет….

И тут же на плато, куда меня занесла судьба и граф Троубридж, стало многолюдно.

Ричард кинулся меня обнимать, следом появились император, полковник Гилмор и десяток людей в военной черной форме.

– Ты цела?

– Да, – кивнула я, лязгнув зубами.

– Кто? – тихо спросил император.

– Граф Троубридж. – Не хотелось расстраивать Ричарда, но парня надо было спасать.

– Зачем? – Фредерик и Ричард задали этот вопрос практически одновременно.

– Он письмо вам оставил, – распахнула я плащ и передала конверт Ричарду. – Надо торопиться. Он там какую-то самоубийственную глупость затеял.

– Я так думаю, – проскрежетал император, – что самоубийственную глупость молодой человек уже совершил. Он похитил вас. Все остальное – на его усмотрение.

– Фредерик, – укоризненно посмотрела я на него, – я не пострадала. А мальчишка… Он запутался. И его шантажировали. Тем не менее он…

– Он мог прийти за помощью ко мне.

Все-таки голос Ричарда, когда он в бешенстве, удивительным образом становится похож на голос его отца-императора. Кошмарные звуки – как будто по стеклу проводят чем-то металлическим – они издают совершенно одинаково.

– Он предпочел сделать все по-другому, – продолжил гневаться Ричард.

– Но он и не выдал меня тем, кто шантажировал его жизнью его дочери, – возразила я.

– Так. Все эти препирательства позже, – распорядился император, – а пока в тепло.

Короткий кивок Ричарда, знакомое уже гудение портала – и ледяное плато остается позади. Как ночной кошмар – яркий, заставляющий содрогнуться. Но совершенно нереальный…

Миг – и мы в городском доме.

Мама начала плакать, как только меня увидела. Видимо, она держалась ровно до того момента, как поняла: все обошлось. Отец тоже выглядел не лучшим образом – он был белее стены в моих покоях.

Господин Ирвин, как только появился, сразу выдал всем присутствующим по колбочке с успокоительным. Я даже позлорадствовала: в кои-то веки не мне одной страдать от невыносимо горького вкуса. Все приняли помощь целителя безропотно, только Фредерик попробовал уклониться с помощью лениво-царственного жеста. Наверное, вспомнил, что повелитель все-таки он. На Ирвина это не произвело ровным счетом никакого впечатления, он лишь посмотрел на императора укоризненно. Подействовало. Фредерик выпил. Потом целитель обернулся ко мне.

– Как вы? – спросил он.

Я оглушительно чихнула, словно мой организм ждал этого вопроса, чтобы показать себя во всей красе. Подумала. Чихнула еще раз и проникновенным басом высказалась:

– Хорошо.

– Вижу, – улыбнулся мне Ирвин. – Простужены, но не напуганы.

– Именно.

– Тогда вам вот такую вкусняшку, – протянул мне другую колбочку, в которой плескалась мерзкая – и это было видно с первого взгляда – жидкость.

– Вкусняшка, говорите? – с подозрением посмотрела я на Ирвина. А про себя подумала, что молодежный жаргон нашего мира получил уже в империи Тигвердов достойное распространение. Наверняка это слово – результат общения с Феликсом.

– Вероника, – распорядился его величество, морщась от того зелья, что ему выдали. – Пейте!

– Хотите, чтобы мы страдали за компанию? – укоризненно посмотрела я на него.

– Конечно, – довольно кивнул он мне. – Я же тиран и деспот.

Зажмурилась. Выпила. Если не смотреть на мерзкий внешний вид, то зелье на вкус оказалось не таким уж и ядом…

– Перед сном выпьете еще вот это. – Ирвин с гордостью кивнул на еще одну прозрачную колбочку еще более отвратного вида.

– Слушайте, а почему вы емкости делаете прозрачными? – спросила я. – Ведь было бы гораздо проще, если бы не видно было, что пьешь…

– Никогда об этом не задумывался, – с полнейшим равнодушием к моральным терзаниям пациентов отозвался главный придворный целитель. – Оставляю вам целый кувшинчик с успокоительным. Пейте сами и поите всех подряд.

На этом Ирвин откланялся.

– Что в письме? – тут же повернулась я к Ричарду.