Оксана Головина - Всем сказкам вопреки [18+]

Серафима без сил опустилась в кресло рядом с кроватью, силясь не закрыть глаза. Она истратила слишком много на свою магию. Ведьма смотрела, как Рикардо пытался поить внучку, платком промокая её подбородок, когда зелье проливалось мимо губ девушки.

— Вам стоит немного отдохнуть, — раздался сквозь пелену сонливости голос гостя, — спуститесь к себе. Я побуду рядом с Элизабет.

Хозяйка дома не сдвинулась с места, и тогда Рикардо пришлось повторить настойчивее, заканчивая поить Лизу.

— Мне хотелось бы сейчас побыть наедине с Элизабет. Могу я просить вас всё же оставить нас одних?..

Серафима словно очнулась, вздрагивая в кресле, и шатко поднялась, убирая длинные волосы за спину. Она молча кивнула гостю. Слыша спокойное дыхание внучки, ведьма решилась спуститься вниз, к своей комнате, чтобы хоть ненадолго закрыть глаза и попытаться восстановить силы. Когда остался с Лизой наедине, Рикардо оставил пустую бутылочку на журнальном столике. Он коснулся ладонью лба девушки, ощущая, как жар стал медленно спадать, стирая с её лица мертвенную бледность.

Это дарило успокоение, и Конте тяжело опустился рядом с Лизой на постель, осторожно привлекая любимую к себе. Гладя её длинные волосы, он велел себе не смотреть на часы, блестевшие в темноте. Хотя, скоро глаза его уже не могли различить ни одной цифры, теряя свою привычную остроту зрения. Как же сложно приходится смертным…

Время шло, он не мог сказать, что именно изменилось в его ощущениях. Возможно, слишком сильно кололо что-то в груди, или руки дрожали больше прежнего. А когда Лиза, погружаясь уже в здоровый сон, доверчиво свернулась клубочком у его бока, дыхание Рикардо стало прерывистым, но он стиснул зубы, веля себе быть спокойным и не сметь тревожить её.

Если бы он выбирал свою смерть, если бы мог, то иной и не хотел. Чувствовать её дыхание, тепло и мягкость. Видеть каждую черту лица, чтобы запомнить до последнего мгновения, до последнего удара сердца. Это ли не счастье? Нет, он не верил в проклятье. Дорогая Сирен, ты напрасно страшилась. За последние дни он познал больше, чем за все годы своей жизни. Он уйдёт спокойно… Но, чёрт побери! Он желал остаться…

Когда же, поднеся руку к лицу, едва смог разглядеть, что время пришло, Рикардо тяжело поднялся. Он вовремя схватился за спинку кровати, поскольку головокружение оказалось слишком неожиданным. Молодой человек устоял и, переведя дыхание, глянул на безмятежно спящую Лизу.

— Addio mia strega… (прощай, моя колдунья)

Он хотел коснуться её ещё хоть раз, но девушка шевельнулась в постели, и Рикардо не решился тревожить, понимая, что уже пора. Он прикоснулся к карману брюк, убеждаясь, что ключи от машины не потерялись, и бесшумно вышел из комнаты, направляясь к лестнице. Голова шумела, а изображение перед глазами переворачивалось, но Рикардо удалось спуститься вниз.

Молодой человек тихо пересёк гостиную, замечая, что за приоткрытой дверью хозяйской спальни, так и горел непогашенный ночник. Сон сморил Серафиму, позволяя отдохнуть. Она доверилась ему, и Конте был молча благодарен. Когда подошёл к входной двери, то почувствовал, как что-то потянуло его за штанину. Держась одной рукой за дверную ручку, и пытаясь унять головокружение, Рикардо глянул вниз.

Всё тот же любопытный хвостатый малыш. Схватил его за брюки когтистой лапой и пытался оттянуть от двери, что-то сердито фырча. От усердия бесёнок запыхался, но непослушный человек никак не поддавался!

— Я должен идти, — Рикардо осторожно поднял существо, и усадил на подоконник, затем покидая тихий дом.

Холодный порыв ветра остудил его, ударяя в грудь, едва оказался на улице. Конте шатко дошёл до машины и в этот раз был рад тому, что так и бросил её открытой. Садясь за руль, он попытался сконцентрироваться на дороге, но та плавала перед глазами. Он тряхнул головой, и изображение прояснилось, давая возможность наконец отъехать.

В это время дорога пуста. И единственное место, куда мог и хотел сейчас отправиться, находилось неподалёку. Проезжая мимо в прошлый раз, он обратил внимание на высокий мост над рекой. Солнце в тот день так чудесно золотило воду, играя тёплыми бликами на её безмятежной глади. Разве могут быть объятия лучше, чтоб принять своего сына в этот час?..

Она проснулась от тихого настойчивого стука, не понимая, где находилась. Едва открывая глаза, Лиза постаралась остановить взгляд на потолке, наконец понимая, что это её собственная комнатушка на чердаке у бабушки. Как она оказалась тут, чёрт возьми?..

Девушка села и поведя усталыми плечами, перекинула спутанные волосы на одно плечо. Снова слыша непонятный стук, она глянула на окно.

— Опять ты… — вздохнула ведьма, наблюдая за тем, как знакомый ворон настойчиво стучал клювом по стеклу.

Девушка поднялась с постели и подошла к окну, а затем приоткрыла его, впуская утреннюю свежесть. Она вдохнула полной грудью, с удивлением замечая, что улица буквально залита водой, словно неделю не стихая шли дожди. Лиза нахмурилась, когда птица пронзительно каркнула и неожиданно влетела в комнату, кружа у потолка. Пока девушка тянулась к лежащей на кресле кофте, чтобы прогнать «гостя», взгляд опустился на журнальный столик.

Лиза протянула руку, желая поднять непонятную тёмную бутылочку, но ворон опередил девушку, хватая пустой сосуд за горлышко и вновь садясь на подоконник. Птица зажала добычу когтистой лапой и вновь громко каркнула, отдаваясь эхом в голове. Лиза неожиданно замерла, поскольку перед глазами внезапно возникли не собственные двери, а высокие кованые ворота. Ведьма протянула руку, пытаясь коснуться их, но видение пропало.

Она обернулась к ворону, сверкая ярким прозрачным взглядом.

— Что ты хочешь сказать мне? — теперь она узнала птицу, и сердце забилось чаще от волнения.

Не понимая, что происходит, девушка сделала шаг по комнате и вновь замерла, окунаясь в воспоминания, явно не принадлежащие ей. Стена дождя оглушила её, словно стояла посреди улицы, и голос Верховной Юстианы звучал так ясно, пугая и тревожа.

Ещё мгновение, и она находилась в незнакомом круглом помещении, в окружении горящих свечей и едкого дыма. Ещё миг, и острая боль пронзила руку, заставляя девушку схватиться за свою ладонь. Лиза глядела на неё большими глазами, видя, как капала алая кровь, но не касалась пола, исчезая в призрачном видении.

«С первой же зарёй, когда последняя капля этой силы перейдёт к Елизавете, ты исчезнешь, глупый мальчик», — слышала ведьма голос Юстианы, — «Станешь пеной морской… растаешь».

— Что ты наделал, Рикардо… — прошептала Лиза, отгоняя непрошеное видение, и замечая теперь мокрый пиджак, брошенный Конте на стоящем в стороне стуле.