Сара Маас - Королевство пепла

Аэлина подняла корону, которую они положили к ее ногам, уставившись на маленькое собрание, которое собралось в тенях за скамьями, их темные, широкие глаза моргали.

— Королева Фэ Запада, — тихо сказала Элида, хотя все слышали.

Пальцы Аэлины дрожали, ее сердце наполнилось болью, когда она осмотрела древнюю мерцающую корону. Затем посмотрела на Маленькой Народец.

— Да, — сказала она им. — Я тоже буду служить вам. До конца моих дней.

И Аэлина поклонилась им. Почти невидимым людям, которые спасали ее так много раз и ни о чем не просили. Лорду Севера, который, как и она, выжил, несмотря ни на что. Который никогда не забывал ее. Она будет служить им, как она будет служить любому жителю Террасена.

Все на помосте тоже поклонились. И все в тронном зале.

Но Маленький Народец уже ушел.

Поэтому она положила корону Мэбы на золотую, хрустальную серебряную корону, и древняя корона идеально подошла сзади.

И вот, наконец, Аэлина села на свой трон.

Это взвалилось на нее, прижалось к ее костям, это новое бремя. Больше не убийца. Больше не мошенническая принцесса.

И когда Аэлина подняла голову, чтобы осмотреть ликующую толпу, когда она улыбнулась, короны Королевы Террасена и Королевы Фэ Запада, горели ярко, как звезды.

Ритуал не был окончен. Еще нет.

Когда над городом прозвенели колокола, объявляющие о ее коронации, собравшийся город взбодрился.

Аэлина пошла поприветствовать их.

Вниз к воротам замка, ее двор, ее друзья вслед за ней, толпа из тронного зала позади. И когда она остановилась у закрытых ворот, покрытых древними резными металлическими элементами, отделявших ожидающих город и мир, Аэлина повернулась к ним.

Ко всем, кто пришел с ней, кто жив по сей день, этот радостный звон колоколов был для них.

Она поманила свой двор вперед.

Затем улыбнулась Дорину и Шаолу, Ирэн, Несрин, Сартаку и их спутникам. И поманила их вперед тоже.

Их брови поднялись, они подошли.

Но Аэлина, коронованная и сияющая, только сказала:

— Идемте со мной. — Она указала на ворота позади нее. — Вы все.

Этот день принадлежал не ей одной. Ни за что.

И когда они все отказались, Аэлина прошла вперед. Взяла Ирэн Вестфол за руку, чтобы провести ее вперед. Затем Манону Черноклювую. Элиду Лочан. Лисандру. Эванджелину. Несрин Фалюк. Борте, Хасар и Ансель Бриарклайф.

Всех женщин, которые сражались на ее стороне или издали. Кто истекал кровью, жертвовал и никогда не оставлял надежды, что этот день может наступить.

— Идем со мной, — сказала им Аэлина, мужчины подошли. — Друзья мои.

Звон колоколов, Аэлина кивнула охранникам у ворот замка.

Наконец они открылись, и рев собравшейся толпы был достаточно громким, чтобы всколыхнуть звезды.

Как один, они вышли. В веселый город.

На улицы, где люди танцевали и пели, где они плакали и прижимали руки к своим сердцам при виде машущих, улыбающихся правителей, воинов и героев, которые спасли свое королевство, свои земли. При виде недавно коронованной королевы, глаза которой сияли от радости.

Новый мир

Лучший мир.

Глава 120

Два дня спустя Несрин Фалюк все еще приходила в себя после бала, который длился до рассвета.

Но какой это был праздник.

Нигде не было такого великолепия, как на южном континенте, кроме явной радости и смеха в Большом зале, пиршества и танцев… Она никогда не забудет этого, пока живет.

Даже если ей понадобятся годы до ее смерти, чтобы снова почувствовать себя отдохнувшей.

Её ноги всё ещё болели от танцев, танцев и танцев, и она заметила, как Аэлина и Лисандра кричали об этом за завтраком всего час назад.

Однако королева танцевала — танец, который Несрин никогда не забудет.

Первый танец открывала Аэлина, и она выбрала своего мэйта для него. И королева, и супруг переоделись для вечеринки, Аэлина в платье черного цвета расшитое золотистой нитью, а Рован — в черный костюм, расшитый серебром. И эта пара была одна среди танцующих.

Королева выглядела потрясенной — восхищенной — поскольку Принц Фэ повел ее в вальсе и не отступил ни на шаг. Так рада, что она увенчала их обоих огнем.

Это было начало танцев.

Танец был… У Несрин не было слов о быстроте и изяществе их танца. Сначала как короли и супруги. Их движения были вопросом и ответом друг другу, и когда музыка ускорилась, Рован развернулся, опустился и закрутил ее, юбки черного платья обнажали ноги Аэлины, одетые в золотые туфли.

Ноги, которые двигались так быстро по полу, что угли искрились от ее стоп. Вслед за ее широким платьем.

Быстрее и быстрее Аэлина и Рован танцевали, кружились, кружились, кружились, королева светилась, словно ее заново создали, когда музыка собралась в тесном столкновении.

И когда вальс врезался в его торжествующую, последнюю ноту, они остановились — совершенная, внезапная остановка. Прямо перед тем, как королева обняла Рована и поцеловала его.

Несрин все еще улыбалась, думая об этом, больных ногах и прочем, когда она стояла в пыльной комнате, которая стала штаб-квартирой для королевских каганов, и слушала их разговор.

— Целители говорят, что пройдет еще пять дней, пока последние наши солдаты не будут готовы, — сказал король Кашин своим братьям и сестре. Дорину, которого сегодня пригласили на эту встречу.

— И вы тогда уедете? — спросил Дорин, немного грустно улыбаясь.

— Большинство из нас, — сказал Сартак, улыбаясь с равной грустью.

Ибо здесь выросла дружба, даже на войне. Истинная дружба, которая продлится за океанами, что разделит их еще раз.

Сартак сказал Дорину:

— Мы пригласили вас сегодня сюда, потому что у нас довольно необычная просьба.

Дорин поднял бровь.

Сартак поморщился.

— Когда мы посетили Ферианскую впадину, некоторые из наших ракинов нашли яйца виверн. Ненужные и заброшенные. Некоторые из них сейчас хотят остаться здесь. Заботиться о них. Обучать их.

Несрин моргнула вместе с Дорином. Никто не упомянул об этом ей.

— Я… я думала, что ракины никогда не покидали своей родины, — выпалила Несрин.

— Это молодые всадники, — сказал Сартак с улыбкой. — Всего две дюжины. — он повернулся к Дорину. — Но они попросили меня спросить вас, будет ли разрешено им остаться, когда мы уйдем.

Дорин задумался.

— Я не понимаю, почему они не могут. — что-то вспыхнуло в его глазах, идея возникла, а затем отошла в сторону. — На самом деле я был бы польщен.

— Только не позволяй им приводить виверн домой, — проворчала Хасар. — Я больше никогда не хочу видеть виверн, пока живу.

Кашин похлопал ее по голове. Хасар щелкнула зубами на него.

Несрин усмехнулась, но ее улыбка исчезла, когда она обнаружила, что Дорин тоже грустно ей улыбается.

— Думаю, я потеряю еще одного капитана стражи, — сказал король Адарлана.